Глава 7. Краткость — сестра таланта, а молчание — золото

Вероника и Наташа стояли перед лекционным залом, где должна была проходить первая пара. Подруги не спешили зайти в аудиторию, потому что до начала занятий оставалось больше десяти минут, а насидеться за учебный день они еще успеют.

— Девочки, привет! — поздоровался подошедший к ним Никита.

Вероника вскользь окинула парня взглядом. Ей было интересно, какую тактику обольщения он изберет. Во внешнем виде одногруппника не произошло ровным счетом никаких изменений: его небрежная прическа не приобрела аккуратных очертаний, да и одет он был в точности в то же самое, что и вчера. Что ж — надо отдать Никите должное: по крайней мере, он придумал что-то покреативней, чем сразить Веронику своей внешностью.

— Привет! — снисходительно улыбнулась она и направилась в сторону входа в аудиторию, оставив парня в компании Наташи. Вероника решила, что пока она не раскусит тактику Никиты, она не будет давать ему форы, то есть не предоставит возможности общаться с ней.

Ника пристроилась за свою парту, ожидая, что подруга тоже вот-вот присоединится к ней. Однако Наташа появилась в аудитории только через несколько минут одновременно со звонком, оповещающим о начале занятий. Она прошла мимо Вероники и почему-то села за парту сзади, а вошедший в лекционный зал следом за Наташей Никита бесцеремонно плюхнулся на место, которое всегда по праву принадлежало рыженькой подруге, а не нахальному брюнету.

У Вероники, обескураженной происходящим, тут же в голове родилась обличительная речь, состоящая из двух пунктов: о беспросветной наглости некоторых товарищей и о непростительном пособничестве врагам некоторых друзей. Пламенный спич, который должен был закончиться решительным требованием отменить странную рокировку, уже готов был сорваться с губ, но был остановлен не менее взволнованными словами неожиданного союзника.

— Никиточка, как же так? Ты почему от меня пересел? — хлопая длинными ресничками, растерянно спросила Леночка.

Никита поднялся с места и подошел к бывшей соседке по парте. Наклонившись к аккуратненькому ушку одногруппницы, он что-то прошептал ей. И — о чудо! Губы Леночки расползлись в счастливой улыбке:

— А-а-а, понятно. Спасибо, Никиточка!

Вероника совсем потеряла дар речи и забыла, что там такого пламенно-обличительного хотела сказать. С толку ее сбивал вопрос, как этому прохвосту Никите удалось заставить двух девушек плясать под его дудку, а одну из них еще и благодарить его за это. Она собиралась срочно выяснить, чем парню удалось подкупить одногруппниц, но нарушил ее планы вошедший в лекционный зал профессор Валентин Семенович.

— Добрый день, молодые люди! — поприветствовал он студентов сухим скрипучим голосом.

Валентин Семенович, или Кощей, как называли его студенты за преклонный возраст и худощавое телосложение, читал предмет O9V1 — «свойства особых объектов неживой природы, способных к аккумуляции в себе биоинформации», а проще говоря, свойства амулетов, оберегов и артефактов. Сама дисциплина и особенно практические занятия по ней входили у Вероники в число самых любимых, а вот преподавателя, который читал лекции, она, мягко говоря, терпеть не могла. Старый тощий профессор обладал прескверным зрением, но вместо контактных линз или хотя бы очков носил пенсне. И это в XXI веке! Но не факт пренебрежения к достижениям современной офтальмологии до глубины души возмущал Веронику. Ее раздражала закоснелость преподавателя, его пристрастие к догмам, нежелание разнообразить учебный процесс, сделать его соответствующим современности, да и к тому же Валентин Семенович был редким брюзгой. Ходили слухи, что профессор работает в Университете со дня его основания, то есть уже 65 лет, а это означало, что самому преподавателю уже под 90. Может, у кого-то вызвала бы уважение такая преданность профессии, но Вероника была искренне уверена, что Валентину Семеновичу давно пора на пенсию.

— Тема сегодняшней лекции амулеты Древнего Египта, — проскрипел профессор.

— Валентин Семенович, расскажите нам лучше про Большой бубен, — с места выкрикнул Никита.

— Что?! — взвизгнул преподаватель, обводя пристальным взглядом аудиторию. — Кто это посмел говорить без разрешения? В наше время за такое студента бы запросто выгнали с лекции…

— За что? — невинно пожал плечами Никита. — За тягу к знаниям?!

— Молодой человек, кто вам позволил меня перебивать? — продолжал брюзжать профессор.

— Акакий Акакиевич, — не моргнув глазом нашелся студент.

По аудитории прокатился смешок.

— Как понять? — нахмурился преподаватель.

— На прошлой лекции Акакий Акакиевич рассказывал нам про восточносибирское шаманское течение Улаха Еттэ, или «Обратная сторона». И про артефакт, который Объединенному ведьмовскому сообществу удалось заполучить, когда течение самоликвидировалось. Но подробней про этот артефакт профессор нам не стал рассказывать, сославшись на то, что это сделаете вы.

— Не мог он вам такого сказать, потому что нет никакого смысла изучать Большой бубен. Этот артефакт мертв, то есть он не работает, и никто не знает, есть ли заклинание, которое заставит его работать. Кроме того, несколько лет назад он был украден из хранилища ведьмовского сообщества.

— Украден?! И что, до сих пор не найден? — поинтересовался Егор, который, как только что заметила Вероника, уже успел воспользоваться тем, что Никита пересел, и занял его место возле Леночки.

— Его ищут, но не так интенсивно, как это делали бы, если украденный артефакт был живой.

— Наверно, артефакт обладал невероятной силой, раз заинтересовал кого-то, несмотря на то что мертв. Как вообще кто-то мог решиться на такой опасный поступок ради недействующей вещи? — теперь уже и Вероника решила вступить в разговор с лектором.

— Большой бубен действительно обладал интересными свойствами. Тот, кто умел играть на нем, мог задавать ритм Вселенной. Но артефакт мертв, так что украден был, скорее всего, каким-то коллекционером просто как раритетная в ведьмовском мире вещь, ценная не своей магической силой, а интересной историей.

— А что значит «задавать ритм Вселенной»? — поинтересовалась Вероника.

— Это значит — управлять временем.

Новая формулировка не стала девушке понятней, поэтому она снова переспросила:

— А что значит «управлять временем»?

— Так, стоп! — Валентин Семенович вдруг со всего маху хлопнул ладонью по учительскому столу. — Почему вы, Двинская и компания, постоянно уводите меня от темы занятия?! Повторяю, сегодня мы говорим об амулетах Древнего Египта. А кто посмеет еще раз перебить меня, будет выгнан с лекции и, более того, о его дерзком поведении будет сообщено Дисциплинарному совету.

Последняя угроза отбила желание как у Никиты, так и у Вероники продолжать злить лектора — попасть два раза подряд на заседания Совета было бы слишком опасно. Им пришлось сосредоточиться на конспектировании слов профессора, ведь тот, конечно, запомнил, кто терзал его вопросами, и на следующем занятии начнет опрос с излишне любопытных студентов. В отличие от других преподавателей Валентин Семенович не потрудился залить конспекты своих лекций в университетскую электронную библиотеку, а это означало, что надо по старинке переносить слова педагога ручкой на бумагу.

— Слушай, Никита, — не выдержала в середине лекции Вероника. Она хоть и старалась вникать в повествование Валентина Семеновича, но все равно продолжала терзаться мыслью, каким образом ее одногруппник ухитрился оказаться с ней за одной партой, при этом никого не обидев и не разозлив, но это, конечно, не считая самой Вероники. — Что ты там Леночке на ухо нашептывал?

— Да так, ничего, — самодовольно улыбнулся Никита.

— Говори, — процедила Ника, — а то получишь у меня.

— Поцелуешь — скажу.

— Ага. Щас.

— Ладно уж, — снисходительно прошептал Никита. — Я ей сказал, что пересесть меня попросил Егор. Что Леночка ему очень нравится и все такое.

— Егор и правда просил?

— Когда-то просил, а вот сегодня я подумал-подумал да и решил, почему бы не помочь хорошему парню.

— Значит, ты временно на две недели уступил Лену Егору, чтобы выиграть у меня пари? — ехидно прошептала Вероника.

— Ну, что-то вроде того, — хмыкнул Никита.

— А ты не подумал, что не факт, что Леночка потом снова переключится на тебя? А? — злорадно сверкнула глазами Ника.

— А вдруг мне не захочется переключаться на Леночку, — подначил Никита, — вдруг ты так меня поцелуешь, что я…

— И не мечтай. Никакого поцелуя не будет. Лучше возвращайся на свое старое место, пока не лишился своей единственной воздыхательницы.

Звонок, возвестивший об окончании первой пары, заставил молодых людей прекратить пикировку и осознать, что содержание второй половины лекции осталось для них тайной.

— Ника, вы чего с Никитой всю лекцию перешептывались? — подмигнула Наташа подруге, когда они вышли из лекционного зала и направились в другую аудиторию. — Раскусила, что он там придумал, чтобы тебя охмурить?

— Наташ, да что он умного может придумать? Вот весь его план, видимо, в этом и состоит — крутиться у меня перед глазами, пока меня тошнить от него не начнет. И вообще, зачем ты ему подыграла? — нахмурилась Вероника.