— Это все для твоего же блага, — начала объяснять подруга. — Сегодня перед первой парой он мне сказал, что выполнит любое мое желание, если я соглашусь две недели посидеть за другой партой.
— Ого, любое?! — Глаза Вероники заискрились. — Ну? Ты придумала что-нибудь этакое?
— Какое этакое? — засмеялась подруга.
— Например, чтобы он на перемене залез на учительский стол и громко прокукарекал три раза.
— Господи, Ника, что за детский сад! Я придумала кое-что получше.
— Ну?
— Я взяла с него обещание, что он больше никогда не будет заключать с тобой пари.
— Наташ, ну это же так скучно… — разочарованно протянула Вероника.
— Зато благоразумно! — ответила подруга, придав голосу поучительную интонацию старшей сестры. Вообще-то девушки были ровесницами, но по непонятной причине Наташа чувствовала ответственность за свою бедовую подругу, с которой у них было удивительное душевное родство и диаметрально противоположные темпераменты.
— Слушай, а на практические занятия этот ваш договор тоже распространяется? — ужаснулась Вероника. До ее сознания дошло, что ближайшие две недели ей придется делать лабораторные работы в паре с Никитой.
— Распространяется. Но не сокрушайся уж так, — улыбнулась Наташа, почувствовав нотки паники в голосе подруги, — это же всего на несколько дней.
Девушки зашли в аудиторию, где должна была проходить вторая пара — практические занятия по предмету P31i, «запись и чтение информации с астрономических объектов вселенского масштаба», а проще говоря, астрология.
Никита уже сидел на отвоеванном хитростью месте и поджидал Веронику. Стрельнув в его сторону колючим взглядом, она пристроилась рядом, а ее подруга опять заняла парту сзади. Веронике не нравилась перспектива делать лабораторные работы в паре с Никитой, ведь это, как правило, предполагало тесное сотрудничество, а как можно сотрудничать с человеком, который на спор решил влюбить тебя в себя? Но если попробовать оценить ситуацию с разных сторон, к чему всегда призывала ее рассудительная Наташа, то можно заметить и плюсы от такого вынужденного сотрудничества. У Вероники уже было две двойки по предмету P31i за неправильно выполненные работы, а в паре с Никитой у нее наверняка появится шанс исправить оценки, не зря же он — отличник по всяким цифро-буквенным предметам.
В аудиторию вкатился молодой розовощекий профессор Павел Борисович. Именно вкатился — он умел так быстро перебирать своими короткими ножками, что складывалось впечатление, что передвигается преподаватель на цирковом колесе. Между собой студенты именовали Павла Борисовича не иначе, как Колобок — то ли за эту его способность к плавному передвижению, то ли за абсолютно лысую большую и, несомненно, очень мудрую голову.
— Здравствуйте, дорогие мои! — обратился профессор к второкурсникам. — Сегодня у нас преинтереснейшая тема: персональные послания.
У Павла Борисовича все студенты были «его дорогими» и все темы были «преинтереснейшими». Объяснялось это тем, что сам профессор являлся на удивление добродушным и легким в общении человеком, неисправимым оптимистом и где-то даже идеалистом.
Павел Борисович принялся объяснять новую тему, перекатываясь из одной части аудитории в другую и отчаянно жестикулируя, видимо, чтобы облегчить студентам усвоение материала.
— Дорогие мои, вы немного уже научились читать по звездам и знаете, что астрологическая информация рождается не самими небесными светилами. Они только являются ее носителями, в чем-то похожими на бумагу, на которой напечатаны ваши учебники, или, к примеру, на электронную память смартфона нашей Леночки, которая уже десять минут что-то увлеченно читает с экрана вместо того, чтобы слушать лекцию.
Студенты захихикали, а Леночка, покрывшись румянцем, быстро выключила свою игрушку и спрятала в сумочку. Если бы включенный смартфон заметил какой-нибудь другой преподаватель, то наверняка выгнал бы студентку из аудитории, еще и пригрозив Дисциплинарным советом, ведь пользоваться телефонами во время занятий было категорически запрещено, но добросердечный Павел Борисович удовольствовался лишь вскользь произнесенным замечанием.
— Так вот. Сегодня мы и поучимся заносить информацию на звездное небо, — продолжил профессор, сопроводив одобрительным взглядом благоразумные действия проштрафившейся студентки. — Для начала это будет небольшое персональное послание. Буквально несколько слов. Каждый работает в паре со своим соседом по парте. Задание понятно?
— Не совсем, — откликнулся Дима, который остался без напарника, после того, как его друг Егор получил возможность сидеть рядом с Леной. — Что это должно быть за послание? И как мы можем его оставить, если сейчас день и звезд не видно.
— Послание может быть любым. Все что захотите. Но минимум три слова. А для того чтобы его оставить, не обязательно видеть звезды. Видеть их нужно, чтобы читать. Я вам расскажу методику, и вы сможете залить свои мессиджи прямо сейчас. А вечером каждый из вас прочтет то, что его сосед по парте хотел ему сказать. Понятно?
— Да. Теперь понятно. Но кому мне писать послание, если мой сосед по парте сбежал? — с грустной улыбкой развел руками Дима.
— Работайте в паре с Наташей. У нее сегодня, похоже, тоже нет напарника.
Павел Борисович самозабвенно стал объяснять методику второкурсникам, а те старательно выполнять все его инструкции, и когда до конца пары оставалось минут 10, у профессора сложилось впечатление, что все студенты готовы к финальной части задания.
— Теперь вы все знаете — приступайте! — весело скомандовал преподаватель и, наконец прекратив носиться по аудитории, уселся за учительский стол.
Вероника посмотрела на Никиту. Тот сидел сосредоточенный, с легкой улыбкой на губах. Все понятно — записывает для нее какую-нибудь гадость, еще и улыбается, представляя, как перекосит Нику, когда она прочтет его мессидж. «Ну, сейчас я тебе тоже такого напишу!» — злорадно подумала Вероника, перебирая в голове варианты пообидней. Может вот так: «Никита — ты осел!», или «Такого идиота я еще не встречала», или «Что ты пялишься на небо как придурок?». У Ники было еще много идей, но вспомнив о том, что краткость — сестра таланта, она все же решила остановиться на первом варианте.
Вероника сосредоточилась. Еще секунда — и звездное небо отобразит на себе ее слова… Стоп! Она ощутила, как непонятное еле заметное щемящее чувство прокатилось в ней. Что за ерунда? Ника передернула плечами, чтобы стряхнуть с себя то, что мешает ей выполнить задание профессора. Но оно, это странное чувство, не стряхивалось, а наоборот, расползалось по ней и постепенно добралось до головы, трансформировавшись в мысль. И эта мысль категорически не нравилась Веронике, но факт оставался фактом — она не хочет, чтобы ее глупое обидное послание, в доли секунды преодолев миллиарды световых лет, отобразилось на далеких холодных и величественных ночных светилах только для того, чтобы позлить соседа по парте. Нужно было придумать что-то другое — нейтральное. Только что?..
Аудиторию заполнил веселый звонок, который означал конец занятия, а вместе с ним и всего учебного дня, ведь в расписании на субботу у второкурсников значилось всего две пары. Звонок затих, а Вероника ничего нейтрального так и не придумала и задание профессора осталось невыполненным.
— Ребята, попрошу еще минутку внимания, — обратился Павел Борисович к расслабившимся студентам. — Учитывая, что послания вы оставили персональные, я не смогу их прочитать. Так что за эту лабораторную работу оценки ставить друг другу будете вы сами. Надеюсь на объективность. А теперь можете расходиться. Веселых вам выходных, мои дорогие!
— Ну, кому выходные, а кому и общественно-полезный труд, — с сарказмом заметил Никита. — Вероника, ты же помнишь, нам с тобой после обеда нужно будет пять часов в библиотеке отработать.
— Помню, — вздохнула девушка. Прекрасная у нее выдалась суббота: во-первых, она уже заработала еще одну гарантированную двойку по P31i, а во-вторых, впереди ее ждет пять часов общественно-полезных работ в пыльной библиотеке.
Глава 8. Астрологические послания
— Пойдем поужинаем в «Стекляшке», — предложил Никита, когда они с Вероникой вышли из университетской библиотеки, отработав свои пять общественно-полезных часов, — наверно, проголодалась?
— Не знаю, — равнодушно пожала плечами Ника. От усталости у нее не было сил даже на обычную пикировку. Кропотливая скучная работа навевала на нее тоску.
— Пойдем! Там же пирожные вкусные, — выдал веский аргумент Никита.
— Надо тогда Наташе позвонить, ее тоже позвать.
— Она, скорее всего, уже поужинала в студенческой столовой. Пойдем вдвоем.
— Это что, твой план по обольщению в действии? — наконец нашла в себе силы съязвить Вероника.
— А ты думаешь, что ужин со мной несет реальный риск для тебя влюбиться в меня? — не остался в долгу Никита.
— Еще чего, — засмеялась Ника, — даже сто пятьсот ужинов тебе не помогут. Ладно, так уж и быть, пошли.
Молодые люди выскочили на улицу и направились по знакомому маршруту. Морозец был крепкий, градусов тридцать, не меньше, но для привыкших к сибирским холодам студентов сегодняшняя погода казалась вполне приятной для прогулок, тем более было безветренно и ясно. Небольшие сутулые фонари, примостившиеся по обеим сторонам дорожки, ведущей к кафе, выхватывали у темноты ровные яркие круги искрящегося синего снега. Веронике нравилось наступать на границу раздела света и тьмы, из-за этого некоторые шаги получались короткими, а некоторые — гигантскими. Никита с полуулыбкой наблюдал за затеянной Никой нехитрой игрой, стараясь удержаться от подтрунивания.
Конец ознакомительного фрагмента
