Гай Юлий Орловский, Павел Шмидт
Мелкинд Виллейн
С благодарностью за науку Юрию Александровичу Никитину
Часть первая
Глава 1
Плазменное сияние родилось лигах в шестидесяти над вершиной величайшей из гор, такое яркое, что ночная Луна скромно прячется за пеленой посеревшего неба.
Это я — болид, сгусток кипящего пламени, — прочертил ослепительную нить, чтобы развалиться от удара о скалы. Метеор брызнул обломками, стремясь избежать окончательной гибели на величественных и мрачных склонах, и ему удалось! Раскалённые куски раскинуло на тысячу лиг, один с шипением погрузился в тёплые моря, что у юго-западного подножия, второй закончил путь в бездонном разломе. Иные нашли временное пристанище, кто в болотах, кто в пустыне или чащобах, где не ступала нога разумных существ.
Но частица меня продолжает полный ярости полёт. Встречный ветер испуганно визжит где-то там, но не слышен — звук не в силах догнать. Подсвеченные заревом, внизу множество рыл, морд и лиц поднялись к небу. Шаманы диких племён пляшут вокруг сложенных наспех костров, пока не попадают замертво, а с коченеющих губ последний наказ — добыть! Колдуны и маги в панике выбрасываются из башен, в ладонях амулеты, что дружно потеряли мощь. По великой степи бродяги срочно сымаются на поиски небесного сокровища.
Смертельный пик позади, подо мной бесконечный склон. Малые хребты змеёй пригрелись на груди отца-великана, их сменяют пустыни, а бескрайние равнины — дремучий лес. Полированной стальной проволокой мелькнула река, у широкой излучины утёс и приземистая башня, а вокруг город. Я обрушился на древнюю кладку почти вертикально, башня просела от тяжкого удара и ползёт в реку, но прежде верхние этажи ринулись лавиной каменных блоков. Я рухнул сквозь хаос изломанных балок и завесу пыли, мимо череды диких спросонья глаз — домой. В моё тело.
Звук колокола вырвал из сна, меня выгнуло дугой от макушки до пяток, но ремешки на щиколотках и запястьях держат надёжно, иначе свалился бы на ледяной пол. Обмяк на постели и лежу, весь в испарине холодного пота, чужой в собственном теле. С трудом продрал глаза. Зябко, а одеяло сползло, проклятое! По щелчку пальцев ремни отпустили и свернулись покорными кожаными змейками, второй щелчок, и над дверью полыхнул призрачный огонёк, сводчатый потолок кельи мягко рассеивает свет.
Звон умолк, и я мучительно пытаюсь вспомнить, отчего колокол в такую рань? В коридоре пронёсся звук шагов. Я мигом скатился с топчана, пол обжигает ступни, но тапки злорадно прячутся, плащ тощей фигурой на крючке у двери. Я зацепился когтями на кончиках пальцев, но кое-как нашёл рукава.
Прибежал последним и замер на пороге.
В квадратном зале ничего лишнего. В тёмных нишах узкие бойницы окон, стёкла от пыли мутные, и рассвет едва пробивается серым свечением. Вместо люстры колдовским огнём пылает синяя сфера, расцвечивает под упырей лица эльфов, людей и гномов. Все зевают украдкой, разбились на кучки, лишь я сам по себе. Встал тихонечко позади, хотя из-за спин с моим ростом видать плохо. Лицом к нам высокий человек, пряди седыми волнами на плечах, массивный нос крючком и косматые брови выдают преклонный возраст, взгляд рассеян.
Стоило войти, Мастер Фитц будто чует: «все в сборе», степенно оправил складки на парадного кроя тунике.
— Вчера пришла весть: сказывают о тролле, что ворует скот, — возвестил колдун. — Молодой принц Джетсет поедет истребить чудовище, в сём благом деянии сопроводят верные рыцари, товарищи из знатных семей. Поможем и мы, королевской милостью, маги Его Величества. Ваша задача найти и, кр-гхм, сковать тролля магией, дабы не буйствовал, не удрал до появления рыцарей. Вопросы есть?…
В зале оживлённый гомон, эльфы светлеют лицами, прикидывают, как показать себя и заработать признательность, кто знает, самого принца. В двух шагах от меня тощий человек, куртка из дорогого вишнёвого бархата выцвела, кожа серых сапог в трещинах. Светлая грива расчёсана волосок к волоску.
— Виллейн, — обратился ко мне через губу, — получается, подвиг фальшивый? Как раз для тебя!
— Нечисть-то настоящая! Тебе ли не знать, — возразил я.
— Да, с ними за жизнь не поговоришь, — согласился человек., и смерил меня взглядом. — Но хоть на людей похожи.
— Да не тролль там, Хольстер, а огр, точно говорю! — вмешался соседний гном, глазки сверкают весело из-под массивных бровей, одна разбита. Полупудовый кулак в ссадинах шутливо тыкнул человека под рёбра. — Откуда быть троллю, до болот день пути. Крестьяне напутали, им, сиволапым, что тролль, что огр, на одно лицо!
— Сам-то знаешь, как тролля от огра отличить? — поддел я.
— Знамо! Они терпеть не могут друг друга, — хохотнул гном, от широкой улыбки рыжая борода раскололась надвое. — Как найдём, крикнешь: «Эй ты, тролль!» Врежет в ухо, значит, был огр.
— Похоже, Роуди, твой метод… проверен на себе, — невинно заметил я, глядя на фингал.
Хольстер заржал конём, Фитц неуловимым движением подаётся на звук, форменный в звёздах плащ не шелохнётся.
— Смотри, как бы ну выяснил, мелкинд ты или песчаная жаба! — выпалил Роуди, кулаки сжаты.
— Тролль или огр, его ещё найти надо, — примирительно сказал Хольстер. — Не хочется огра, с его каменной шкурой!
Рука мастера указала на них, шум голосов быстро стихает.
— Вы, двое! Да-да, отчаянных болтунов! Найдёте тролля, сторожите до утра. Хольстер! Зайди за заклинанием Пут в Афиниум, — распорядился колдун, обернулся к остальным. — А вы, с обеда и до последней пылинки наводим порядок в башне! А то по уши заросли. За работу!
Лица эльфов разочарованно вытянулись, их вожак глядит на счастливчиков исподлобья. Я зашипел раздражённо.
— Мастер Фитц, постойте. Что, если принц не осилит тролля? — спросил я.
— В чём сложность, Виллейн? Разве отряду благородных рыцарей не справиться с болотным чудищем?
— А вдруг — огр? — предположил я. — Уважаемый Роуди говорит верно: крестьянам не отличить от тролля.
Роуди довольно посматривает, кулаки заметно меньше.
— Хм, — задумался колдун. — Молодцы! Огр — другое дело, на него магии нет. Виллейн, тебе задание особое, — добавил он. Я ловлю свою порцию недовольных эльфийских взглядов. — Жду через час с предложением, как управиться.
Народ вереницей тянется к выходу, я ухватил Хольстера за ткань рукава. Тот вздрогнул и уставился на мои пальцы, на обсидиан аккуратно подпиленных когтей.
— Послушай, всем известно — не любишь копаться в Афиниуме, но признаю, в конях тебе равных нет! За амулетом схожу я. Займись сборами, идёт? — предложил я.
— По рукам, — ответил он с довольным видом. — Ночная смена твоя!
Мне удаётся совладать с лицом, сказал нарочито кисло:
— Хорошо-хорошо, не говори Мастеру. Баклажку свою не забудь! У крестьян, поди, одна отрава.
— Будь спокоен, — подтвердил Хольстер. Помялся, с языка готов сорваться вопрос. Облизнул пересохшие губы. — Кстати, про отраву. Говорят, вы из кактусов вино диковинное ставите?
— Какое из них вино, горькие они. Настойки делаем, целебные, противные.
Мы во дворе. Хольстер не удостоил прощанием, потопал к королевским конюшням присмотреть лошадей, пока не разобрали гонцы и прочий дворцовый люд. Я обошёл башню, с обратной стороны спустился на пару шагов вниз по лестнице, обнаружив крепкую дверь, не пускающую в подвал случайных зевак. Чиркнул кончиком пальца по железной полосе, на противный скрежет распахнул плешивый гоблин мелкой породы.
— Тебе чего, песчаная морда?
Жёлтые клыки гоблина стёрты до резцов. Выцветшая кожа давно не видит солнца, серая как у покойника. Тщедушное тело зябко укутано тёмно-зелёным в клетку пледом. На поясе связка ключей, на шее амулет Стража, кристалл сияет порядочной толикой магии.
— Средний амулет, — ответил я, глядя от неприязни мимо на дальнюю стену, прямо по камню тонкий контур двери.
— Мастер знает? Смотри, всё расскажу, всё проверю! Распишись, — буркнуло наконец существо и кивает на стол, на амбарного вида журнал. Плотные страницы исписаны мелкими ровными буквами, у края нарочито размашистые закорючки. С удивлением вижу недавнюю запись: сам Мастер побывал до собрания.
Гоблин уже у двери, в пальцах правой амулет на цепочке, выступы годятся на скальпель хирурга. Лицо заранее сморщилось в засохшее яблочко, гоблин нажал на остриё, на подушечке пальца капля зеленоватой крови. Камень в центре амулета стрельнул рубиновым лучом, тот бежит по контуру. Целый кусок стены со скрежетом подался вглубь и вбок, пуская в Афиниум.
— Удумай кто проникнуть, сделать легко: достаточно прикончить стража собственным амулетом! — бросил я презрительно.
— Не так просто! Иди, пыжься. Как оберег создать не знаешь, а туда же — рассуждать. Все вы неучи, не чета нашему Мастеру. Тьфу! — сплюнул гоблин, звякнув ключами, вытянул свежий амулет из ящика — изящную брошь с половину ладони, в центре лучевая звезда из тусклых камней.
Я сжал челюсти до скрежета зубов.
Небольшая комната завалена вещами, на полках склянки, стоят пузато, кипы диаграмм и карт распирают шкаф. Тысяча ингредиентов в ларцах и банках, свисают пучками со стен, навалены в ящики, те сложены в штабели и мешают ходить. Лишь стопки древних книг в строгом порядке.
