Альдред невесело усмехнулся.

— Моя семья желает определенности, детектив. Мы готовы подождать. Нам не нужна поспешная халтура.

— С финансированием, которое вы выделили, об этом даже речи нет.

Труп лежал на хирургическом столе посреди смотровой комнаты. Прямо над ним висели длинные сегментированные металлические манипуляторы, прикрепленные к потолку вокруг ярко светящегося диска. Каждый манипулятор заканчивался сенсором особого вида. Вокруг торчали голографические камеры, которым предстояло записать процедуру. Одна стена состояла из экранов, а вдоль другой располагались лабораторные столы, оборудованные всем, что требовалось для изучения образцов.

Сид и остальные надели бледно-голубые рабочие халаты и тугие перчатки, чтобы исключить загрязнение улик. К коронеру присоединились два помощника.

В резком свете труп выглядел еще хуже, чем прошлой ночью на борту катера. Его кожа высохла и приобрела классическую смертельную бледность, по контрасту с которой рана на груди казалась почти черной.

Коронер включил камеры и начал официальный комментарий. Его помощники подкатили тележки с инструментами к прозекторскому столу.

Он начал со спектроскопического анализа: опустил один из сенсорных манипуляторов и плавно провел им вдоль трупа, объяснив присутствующим:

— Проверка на загрязнители.

Сид подумал, что это перебор: Норт провел в Тайне несколько часов и весь пропитался загрязняющими веществами. Но он ничего не сказал. У трупа взяли образцы из-под ногтей, вычесали волосы. Взяли мазки изо рта, носа и ушей. Потом пришел черед тщательного визуального осмотра.

— Обратите внимание на царапины на обеих пятках, — сказал коронер. — Они все направлены в одну сторону.

— Его тащили, — сказал Сид.

— Верно. После смерти.

— После убийства труп сбросили в реку, — объяснил Сид Альдреду.

— Еще рано судить, детектив, — сказал коронер. Он повернул левую ногу трупа и указал на трехсантиметровую неглубокую рану. — Это тоже посмертное, в верхней части рана глубже, — видимо, какой-то сучок проткнул кожу и порвал ее. — Коронер применил другой сенсор вместе с микрокамерой, которая вывела на экран сильно увеличенное изображение. — Боюсь, никаких остаточных следов. Река о них позаботилась.

Тело перевернули, и осмотр продолжился. Сид едва сдержался, чтобы не вздрогнуть от отвращения, когда один из помощников взял мазок из ануса трупа. Что должен был чувствовать Альдред, детектив и не представлял себе.

Коронер поднял одну руку трупа, потом другую, изучая предплечья.

— Повсюду маленькие следы экстракции. Смартклетки были извлечены посмертно.

— Сколько времени это могло занять? — спросил Сид.

— Я внесу в лог точную цифру позднее, но, если все делать как надо, на каждую уходит около тридцати секунд. У большинства людей их от десяти до пятидесяти, в зависимости от того, какой вам требуется уровень доступа к транснету и насколько внимательно вы следите за своим здоровьем. Вообще-то их довольно легко извлечь, поскольку размер у коммерчески доступных смартклеток меньше половины миллиметра — не считая тех, что в радужке; разумеется, они намного меньше. Но очевидно, что сначала их надо отыскать. Судя по тому, во что превратили его глазные яблоки, я бы сказал, что убийцу не беспокоила точность.

— У каждого члена семьи Норт есть скрытые смартклетки, — сказал доктор Фрэнсан. — Они активируются и выходят на связь только с кодом. Их внедряют на случай похищения.

Сид бросил на Альдреда резкий взгляд.

— И?

— Никакого ответа. Я применил общий код, как только мы вошли. Ничего.

— Выходит, или он не настоящий Норт, или они и скрытые смартклетки извлекли.

— Да.

— Но если клетки неактивны, как можно было это сделать?

— Продвинутое сканирование, или коды вытянули из него под пыткой.

— Никаких признаков, — заметил коронер и указал на руки трупа. — Даже ран, свидетельствующих о самообороне, нет. Что бы с ним ни произошло, это случилось быстро. — Он поднял правую руку и показал, что на кончиках пальцев отсутствует кожа. — Кожу опять-таки срезали посмертно.

— Вы точно хотите увидеть дальнейшее? — спросил Сид, когда тело снова перевернули на спину.

— Точно, — проворчал Альдред.

Большой сенсор в форме буквы «С» спустился на двух держателях и медленно проехал вдоль всего трупа. Они следили, как на стене рождается трехмерное изображение. Отдельные части в увеличенном виде появились на окружающих экранах.

— Нет признаков чужеродной материи, — сказал коронер.

Доктор Фрэнсан подошел к стене из экранов, пригляделся к одному из них.

— Это необычно.

Коронер присоединился к нему, и оба уставились на сине-белое изображение, которое как будто демонстрировало какое-то сложное оригами из прозрачных листов.

— Да, вы правы, — признал коронер.

— В чем дело? — спросил Сид.

— Похоже, внутри грудной клетки значительные повреждения. Они не очень-то соответствуют наружному виду раны.

Они вернулись к трупу и направили микрокамеру к ране. Она сняла пять колотых ран в высоком разрешении, в точности измерила их величину. Четыре раны были расположены близко друг к другу, по небольшой дуге, а пятая — ниже, в паре сантиметров от них.

— Они все слегка различаются по размерам, — сказал коронер. — Я-то думал, их нанесли одним лезвием, ударив несколько раз. Интересное дело — у этого оружия пять отдельных лезвий. Оно должно быть необыкновенно трудным в использовании.

— Почему? — спросил Алдред.

— Проткнуть кожу и кость — а произошло именно это — трудно даже при помощи одного острого лезвия. Человеческие мышцы на такое способны, разумеется, но требуется огромная физическая сила. Тело оказывает значительное сопротивление. Однако нашему убийце пришлось постараться, чтобы пять лезвий проникли в грудную клетку одновременно. Это неимоверно трудно.

— Выходит, он крупный мужчина. — Сид пристально смотрел на узор, который образовывали раны, и что-то его беспокоило.

— Или это был припадок бешеной ярости, — сказал коронер. — Но ваше первое предположение, скорее всего, справедливо. Давайте проверим угол, под которым вошли лезвия. — Он что-то пробормотал своей элке, и на экране появились пять зеленых линий. — О, это интересно. Судя по углу, я бы сказал, жертва и нападавший почти одного роста.

Сид обошел прозекторский стол, потом наклонился и простер правую руку над грудью трупа, растопырив пальцы. Кончик каждого пальца оказался над одной из ран. Детектив с недоумением уставился на коронера.

— Очень странное оружие, — медленно проговорил тот. — Нож с пятью лезвиями, имитирующий человеческую кисть.

Сид отошел от стола.

— По крайней мере найти такое в базе данных будет нетрудно. — Он начал диктовать элке параметры поиска.

— Мы вскроем его и возьмем образцы клеточных структур, — сказал коронер. — Степень разложения укажет нам точное время смерти.

— В самом деле, — обратился Сид к Альдреду. — Вам бы стоило сейчас уйти.

— Нет. Я должен увидеть все до конца.

Коронер начал, разрезав кожу в форме буквы «Y», от плеч к нижней части грудины и дальше, через брюшную полость к основанию пениса. Сид отвернулся, когда плоть раскрылась; он уже насмотрелся на такое. Камера записывала, как выглядели колотые раны и порезы на реберных костях над сердцем. Потом при помощи небольшой пилы коронер и помощники аккуратно рассекли ключицы и ребра, вскрыли грудную клетку и увидели располагавшиеся внутри органы.

Коронер и доктор Фрэнсан молча изучали повреждения. Сид заглянул им через плечо.

— Это что за чертовщина? — в ужасе спросил он.

Сердце Норта превратилось в лохмотья — пурпурно-красную кашу, окруженную желеобразными сгустками свернувшейся крови.

— Лезвия двигались, когда оказались внутри, — потрясенно проговорил коронер. — Аллах свидетель, лезвия воткнулись в тело и сомкнулись, как пальцы, вокруг сердца, полностью его уничтожив.

Прозрачная сфера была сделана из углеродно-кремниевого соединения, чья особенная сверхсильная молекулярная структура могла быть получена лишь при нулевой гравитации. Сфера трех метров в поперечнике имела небольшой воздушный шлюз в том месте, где крепилась к внешней шейке оси космического обиталища размером с гору. Несмотря на впечатляющие качества материала, стенки сферы были толщиной восемь сантиметров и обеспечивали безопасность того, кто находился внутри. Уровень радиации на орбите Юпитера сохранялся печально высоким.

А еще здесь было красиво. Об этом думал Константин Норт, наблюдая, как кольца вечных бурь, бушующих на поверхности газового гиганта, пересекает черная точка — тень Ганимеда. Потому он и построил этот наблюдательный пузырь, чтобы парить, по-йоговски скрестив ноги, точно гибрид Будды и гироскопа, и созерцать это причудливое, но удивительное место, которое сделал своим домом. Иногда Константин часами глазел на фантастическую гонку облаков Юпитера и вращение его лун.

Как обычно, он следил за огромными, двигавшимися по кругу полосами всех оттенков белого, пастельно-коричневого и синего без каких-либо приспособлений, воспринимая лишь то, что видели глаза. С этой точки обзора в полумиллионе километров над неистовыми облаками газовый гигант был виден на две трети и казался достаточно большим и ярким, чтобы отбрасывать призрачные отблески. Но еще он был холодным. Неосязаемое перламутровое сияние, которое падало на вновь помолодевшее лицо Константина, не несло с собой тепла. За пределами согреваемой Солнцем зоны свет сам по себе не мог бы поддерживать планетарную жизнь.