— Король Обальд видел иной способ существования, — не унимался Дзирт. — Лучший путь для его народа, и благодаря его силе… — Он смолк при виде хмурого лица Кэтти-бри.

— Это был обман. Обманулись мы, обманулся Обальд, — сказала женщина. — Он получил великие магические дары от шаманов Груумша Одноглазого и от самого Груумша. Физические дары, например огромную силу, — он сильнее любого орка. Но кроме того, ему даровали мудрость и способность увидеть лучший путь для орков, и он поверил в него, и благодаря его могуществу его народ следует новым путем.

— Значит, ты все же неправа! — воскликнул Дзирт.

— Права — потому что все это было военной хитростью, — твердо продолжала Кэтти-бри. — Скрываясь за спиной Обальда, Груумш создал общество орков, государство, подобное остальным королевствам Серебристых Болот, но лишь по одной причине. Он считал, что они смогут уничтожить соседние королевства только изнутри. Даже при помощи организованной им армии Обальд не смог бы завоевать Серебристые Болота. Десятки тысяч достойных воинов погибли бы в этой войне, но королевства Серебристых Болот не пали бы. На сей раз, похоже, Груумш потребовал от своих подданных большего — безликого пушечного мяса.

— И мы отдали ему это, — с сожалением в голосе произнес Бренор.

Дзирт в тревоге взглянул на него, затем снова на Кэтти-бри, во взгляде которой тоже промелькнуло сожаление — сочувствие, возможно; но отказываться от своих жестоких слов она не собиралась.

— Это не люди, — мягко проговорила она. — Это чудовища. Так нельзя сказать о других расах, даже о тифлингах, которые называют себя потомками демонов, потому что они, в отличие от гоблинов, обладают свободной волей и разумом, сознанием и даже совестью. Да, у некоторых из них есть совесть! А у настоящих чистокровных гоблинов ее нет, говорю я; так говорит Миликки. Представь, что ты нашел львенка и вырастил его у себя в доме; это гораздо безопаснее, чем найти и вырастить детеныша гоблина, потому что гоблин наверняка убьет тебя, когда ему этого захочется, ради денег или просто ради удовольствия.

Дзирт почувствовал себя так, словно пол вдруг заходил ходуном. Он не сомневался в словах Кэтти-бри, и не сомневался в том, что она повторяла содержание песни Миликки. Это всегда было для дроу источником больших страданий — для дроу-отступника, который нашел в себе силы покинуть свой народ и отказаться от его жестоких обычаев. Была ли Кэтти-бри права в своей оценке? И, самое главное, была ли она права в оценке его самого?

В ушах Дзирта еще звучали ее слова: «Бремя, которое ты несешь, мешает тебе ясно мыслить». Он не хотел в это верить, хотел найти какое-нибудь логичное возражение ее доводам. Он подумал о Монтолио, своем первом наставнике в Верхнем Мире, но воспоминания о тех днях лишь подтверждали правоту Кэтти-бри и не подтверждали правоту дроу, потому что Монтолио никогда не высказывал суждений о характере гоблина или орка. Дзирт считал Монтолио Де Бруши одним из лучших людей, которых он когда-либо знал, но согласился ли бы Монтолио подписать договор ущелья Гарумна?

Позволил бы Монтолио гоблинам существовать мирно?

Дзирт даже не мог себе представить подобного.

Конец ознакомительного фрагмента