Она решила для начала навестить того, кого считала своим единственным оставшимся в живых братом, — архимага Мензоберранзана, Громфа, и выяснить, что ему известно.

* * *

Старший сын Дома Бэнр, первенец великой Ивоннель, Громф сейчас являлся старейшим из всех дроу Мензоберранзана и дольше всех прежних архимагов занимал этот пост. Он стал архимагом не только задолго до Магической чумы, но за много столетий до наступления Смутного Времени! Говорили, что ему удается оставаться на своем посту благодаря тому, что он умеет ладить с вышестоящими и знает свое место. Несмотря на то что титул архимага многое значил в Мензоберранзане, и Громф был, без сомнения, самым могущественным мужчиной-дроу в городе, в конце концов, он оставался всего лишь мужчиной.

В теории, любая Верховная Мать Дома, любая верховная жрица имела право приказывать ему. Они были ближе к Ллос, а Паучья Королева управляла всем народом дроу.

За прошедшие века многие младшие жрицы пытались применить эту теорию к Громфу.

Все они были мертвы.

Даже Квентл, сама Мать Квентл, осторожно и вежливо постучалась в дверь кабинета архимага в доме клана Бэнр, прежде чем войти. Она вела бы себя более властно и бесцеремонно, если бы они встретились в покоях Гром-фа в Академии Магик, но здесь, у себя дома, не имело смысла притворяться. Квентл и Громф, родные брат и сестра, понимали друг друга без слов, недолюбливали друг друга, но определенно нуждались друг в друге.

Старый чародей быстро поднялся на ноги и почтительно поклонился Квентл.

— Неожиданный визит, — произнес он; и действительно, виделись они редко, и обычно лишь тогда, когда Квентл призывала Громфа в свои парадные покои.

Квентл закрыла за собой дверь и жестом велела брату сесть. Заметив ее нервное состояние, тот лукаво взглянул на сестру:

— Какие-то новости?

Квентл опустилась в кресло напротив архимага. Их разделял огромный письменный стол, заваленный пергаментами и свитками; среди пергаментов виднелись многочисленные бутылочки с разноцветными чернилами.

— Расскажи мне о Магической чуме, — приказала Квентл.

— К счастью, она закончилась, — пожал плечами Громф. — Магия осталась такой же, как и была, Пряжа Мистры восстановилась, и все идет просто великолепно.

Квентл пытливо взглянула на собеседника.

— Просто великолепно? — повторила она, размышляя над странным выбором слов. Это показалось ей еще более странным, когда она вспомнила его обычную манеру поведения.

Громф пожал плечами, словно это не имело значения; он хотел отвлечь свою не в меру любопытную сестру. Впервые ситуация с Госпожой Ллос не касалась ее. Впервые Паучья Королева поставила мужчин-магов Мензоберранзана выше главенствовавших в городе выпускниц Арах-Тинилит. Громф знал, что он возвысился над Квентл в глазах Ллос ненадолго, но он намерен был продлить это время.

Квентл прищурилась, и Громф спрятал улыбку, понимая, что его показное безразличие к делам богини наверняка раздражает ее.

— Паучья Королева рассержена, — сказала Квентл.

— Она всегда рассержена, — парировал Громф, — иначе ее вряд ли называли бы демонической королевой!

— Я запомню твои шуточки и передам кому надо, — предупредила Квентл.

Громф снова пожал плечами. Он с трудом удерживался от смеха. Он знал, что кто-то из них скоро откроет для себя новые истины о Паучьей Королеве; но как же удивится Квентл, когда поймет, что истина предназначена не для нее.

— Ты считаешь, что сейчас она разгневана из-за Пряжи? Из-за того, что закончилась Магическая чума? — спросил он, не устояв перед искушением поиздеваться над сестрой. Он представил себе выражение лица Квентл в тот момент, когда она все поймет, и ему потребовалось собрать все силы для того, чтобы не разразиться наглым хохотом. — Прошло пять лет — конечно, для богини это все равно что мгновение, и все же…

— Прекрати высмеивать ее, — потребовала Квентл.

— У меня и в мыслях не было… Я просто хочу понять…

— Она разозлена, — перебила его Квентл. — На первый взгляд, гнев ее не направлен на нечто определенное, это нестройный вопль, крик раздражения.

— Она понесла потери, — небрежно произнес Громф и рассмеялся, встретив грозный взгляд Квентл.

— Дело не в этом, — уверенно возразила Мать.

— Моя дорогая сестра…

— Мать, — резко поправила его Квентл.

— Ты боишься, что Паучья Королева разгневалась на тебя? — продолжал Громф.

Квентл откинулась на спинку кресла и уставилась в пространство; она размышляла над этим вопросом гораздо дольше, чем предполагал Громф, — так долго, что архимаг решил вернуться к прерванной работе и уже успел написать несколько строчек в новом свитке.

— На нас, — наконец решила Квентл, и Громф с любопытством взглянул на нее.

— На нас? На Дом Бэнр?

— Возможно, на весь Мензоберранзан. — Квентл пренебрежительно взмахнула рукой; она явно была взволнована. — Я приказала Сос'Умпту и своей дочери вызвать прислужницу богини, так что, возможно, мы получим более определенные ответы.

— Тогда скажи мне, пожалуйста, дорогая сестра… — Нарочно игнорируя официальный титул, Громф сложил руки на столе и пристально взглянул в глаза Квентл. — Зачем тебе понадобилось приходить сюда и отрывать меня от работы?

— Магическая чума и Разрыв Пряжи! — воскликнула Мать, снова взмахнув рукой.

— Нет, причина не в этом, — произнес старый архимаг. — Что же, Квентл, мне кажется, ты испугалась.

— И ты осмеливаешься говорить со мной в подобном тоне?

— А почему бы и нет, дорогая сестра?

Квентл вскочила с кресла, оттолкнула его в сторону. В глазах ее сверкнула ярость, и она снова поправила Громфа, выговаривая чуть ли не по буквам:

— Мать.

— Да, — сказал Громф. — Мать и верховная правительница Мензоберранзана. — Он поднялся, посмотрел женщине в лицо, и их немигающие взгляды встретились. — Никогда не забывай об этом.

— Похоже, ты сам забыл…

Громф перебил женщину, не обращая внимания на ее слова:

— И веди себя соответственно, — бесстрастно проговорил он.

Глаза Квентл снова вспыхнули, она стиснула руки в кулаки, затем разжала пальцы, словно готовясь сотворить заклинание, но быстро успокоилась.

Громф кивнул и хмыкнул.

— Если Паучья Королева действительно гневается на тебя, а ты проявишь хоть малейшую слабость, тебе конец, — предупредил он. — Верхний Мир, так же как и Подземье, непрерывно изменяется, и замыслы Госпожи Ллос, только начинают воплощаться в жизнь, поэтому сейчас она не потерпит никаких слабостей.

— Под моим руководством Мензоберранзан процветает!

— Правда?

— Дом Ксорларрин заселил Гаунтлгрим. Древняя Кузня снова ожила и служит на благо Мензоберранзана!

— А как насчет Дома Баррисон Дел'Армго? — хитро спросил Громф. — Как они рассматривают действия Ксорларринов: как усиление власти Матери Квентл или как возможность возвыситься здесь, в Городе Паучьей Королевы? Ведь ты устранила их главных соперников, разве не так?

— Их враги, Ксорларрины, неподалеку — Мать Зирит еще находится в городе, — возразила Квентл.

— Но что будет, когда она уедет и их жилище опустеет? А это случится уже скоро.

— Они уезжают не так далеко.

— А если Мать Мез'Баррис Армго предложит Зирит более выгодную сделку, чем ты?

Квентл снова опустилась в кресло, размышляя об этой опасной возможности. Немало времени прошло прежде, чем она подняла голову и посмотрела на Громфа, который теперь стоял, возвышаясь над ней.

— Не поддавайся унынию, дорогая сестра, — легкомысленно произнес Громф. — Мы даже не знаем причин… воплей Госпожи Ллос. Возможно, это ничего не значит, это отголоски ее раздражения по поводу некоего события в царстве богов, которое не имеет к нам никакого отношения. Возможно, это раздражение не было… направлено ни на тебя, ни на Дом Бэнр, ни вообще на Мензоберранзан. Кто может быть уверен, с этими богами…

Квентл при этих словах с надеждой кивнула.

— Скорее всего, жрицы сейчас уже вызвали йоклол, — сказала она, снова поднялась и направилась к двери. — Пойдем и получим ответы на наши вопросы.

— Пойдешь ты, — велел ей Громф. В конце концов, он свои ответы уже получил. — У меня много работы; но я останусь в Доме Бэнр сегодня и завтра, на случай, если понадоблюсь тебе.

Видимо, это успокоило Мать, и она удалилась, а Громф остался стоять у стола до того момента, пока дверь не закрылась за ней. Затем он глубоко вздохнул и уселся.

Он не нуждался в прислужнице богини, чтобы разобраться в происходящем. У него был иной источник, еще более древний, чем сам архимаг; и из этого источника Громф знал о беспокойстве Паучьей Королевы и ее нараставшем недовольстве Мензоберранзаном.

Он знал, что скоро Квентл вернется к нему, и что путешествие, которое он запланировал для сестры, окажется не слишком приятным.

* * *

Приглушенный голос прислужницы Ллос, напоминавший одновременно бульканье грязи и скрежет, вполне соответствовал ее внешности: она походила на полурастаявшую кучку грязного воска, а вокруг, словно для того, чтобы довершить кошмарное впечатление, метались несколько щупалец.