— Именно поэтому ты ушел из армии и не пошел в полицию? — предположил я.

— В точку! — подтвердил Федор. — С каждым вопросом все точнее и точнее чувствуешь ситуацию.

— Я вообще легко обучаем, — кивнул я. — Работу-то нам оплатят?

— Куда денутся. Правда, всего пятьдесят процентов от стандартного гонорара на оборотня, — пояснил Федор. — На жизнь хватит, а потом посмотрим. Ты, кстати, в деле до сих пор?

— Раз уж начал… — пожал я плечами.

— Вот тебе адресок, — охотник покопался во внутреннем кармане и вытащил оттуда картонный прямоугольник, — придешь туда, представишься.

— Что там?

— Штаб подготовительного лагеря, конечно. Там тебе и матчасть, и навыки.

— Как же я без них раньше? — удивился я.

— Ты, парень, видимо, много о себе думаешь, если решил, что я тебя, зеленого, на взаправдашнего вервольфа бы выпустил, — хохотнул Федор. — Связал бы и в машине запер, если б дела плохи стали и тварь оказалась матерым волчищей, а не щенком. Учиться тебе надо. В любом случае первый тест на сообразительность и устойчивость психики ты уже прошел на ура.

Федор Павлович в итоге взялся подвезти меня до тренировочной школы, так что из дома я отбывал с комфортом, на авто.

— Из вещей только средства личной гигиены, — напутствовал он меня. — Мобильные телефоны разрешены, как, впрочем, и доступ в Интернет, но в школе распорядок четкий. Особенно много абитуриентов ты там не встретишь, тридцать, на край сорок человек, и то разных ступеней обучения.

— А ступеней сколько? — заинтересовался я.

— Четыре, — охотник пустился в разъяснения: — Каждая ступень соответствует роду деятельности. Есть охотники, специализирующиеся только на жити, есть те, кто практикует нежить, третьи занимаются нашим местным эпосом, а четвертые, как мы с тобой, ударники-многостаночники. Первые три ступени — это уже бойцы, которые, попахав в поле, открыли у себя талант удивительно хорошо изводить кровососов или знатно гонять взбесившихся банных.

— Обучаться сколько хоть?

— Год, — выдал Федор и, глядя на мою кислую физиономию, поспешил добавить: — Но поскольку ты прикреплен ко мне как к полевому наставнику, то и ездить на задания будешь тоже со мной. Единственное, что придется подгадывать под твое новое расписание, но мы что-нибудь придумаем.

— Хорошо бы, — вздохнул я. — Как-то не по себе мне от твоих слов. Школа эта больше на военное училище смахивает.

— Да так и есть почти, — хитро прищурился охотник, — вот приедешь, сам увидишь.

В среду, в девять утра УАЗ Федора притормозил около приземистого трехэтажного здания из красного кирпича. Получив напутствие на словах и пинок под зад на деле, я был выставлен из машины и оказался один на один со своим новым учебным заведением. С одной стороны, я понимал, что получить необходимые навыки и знания мне жизненно необходимо, но с другой стороны, врожденная лень негодующе кричала в моем сознании: «Брось все это. Мало, что ли, ты учился?» Диалога с ней я, впрочем, развивать не стал.

Стоило в первую очередь разобраться в себе. Что я умею и могу в этой жизни и чего я достиг. Начнем с последнего. Ничего. Вся моя учеба пошла прахом, полученная специальность не была востребована, и все, что мне оставалось, так это неквалифицированный труд где-нибудь на стройке или еще где похуже. В свои годы я уже имел квартиру, но это тоже нельзя было отнести к личным заслугам. Жилплощадь досталась мне по наследству от мамы. Что я умею, в сущности, ответ тот же. Пожалуй, мне стоило остановиться на том, какие перспективы предо мной могут открыться, если я пройду подготовку и вольюсь в ряды тринадцатого отдела. Во-первых, приключения, такая работа не может никогда надоесть, по крайней мере такому человеку, как я. Во-вторых, серьезный и зачастую смертельный риск, но где приключения, там и он. Тут уж ничего не попишешь, ну и, конечно, гонорары. Суммы, которые выплачивали за удачные операции сотрудникам отдела, были более чем достойными, две-три охоты — и вот тебе автомобиль, с полгода работы — и ремонт в квартире, год — и ты имеешь весьма солидную сумму на счете. Главное в этом деле, чтобы это был именно гонорар, а не похоронные.

Учиться надо и учиться буду, решил я и с этими мыслями, толкнув дверь, вошел в здание, где сразу же напоролся на полицейский пост.

— Ваши документы, — как выплюнул хмурый полицейский в звании капитана. Я протянул ему паспорт, и он тут же расплылся в глупой улыбке: — Серьезно?

— Тот самый, — вздохнул я, — два магнитофона, две куртки замшевые…

— Меня предупредили, что у нас новый курсант будет, — разулыбался капитан, — но я, если честно, не поверил, для меня Шпак — это Этуш, ей-богу.

— Фамилию не выбирают, — я пожал плечами.

— Да это еще ничего, — принялся жестикулировать дежурный, — вот у меня знакомая была, в девичестве Быкова, вышла замуж — стала Коровина.

— Бывает, — я вновь пожал плечами.

— Да не обижайся ты, — капитан по-дружески хлопнул меня по плечу. — У тебя же Сом куратором полевым?

— Сом? — не понял я.

— Федор Павлович Сом, неужто не знал?

— Знаю, что Федор Павлович, — пояснил я, — по фамилии не общались.

— Вот теперь знаешь, — закивал дежурный. — Ладно, чего мы тут лясы точим. Сейчас тебе временный пропуск выпишу, потом у коменданта постоянный получишь, а пока дуй прямо по коридору до лестницы и на второй этаж, там в десятом кабинете строевая часть, где получишь все бумаги, тебя поставят на дотацию. С этим у нас строго, так что не обидят. Беспорядков только не учинять, все хулиганы и забулдыги вылетают после первого же месяца, комендант у нас суровый.

Расписавшись в получении временного пропуска, я закинул сумку с вещами на плечо и, последовав совету капитана, отправился в строевую часть, где меня встретил еще один сотрудник, уже в гражданском.

— Майор Никонов, — представился он. — Заместитель коменданта по кадрам. Да вы присаживайтесь, документы будем оформлять, а это не пять минут.

Я послушно уселся на предложенный табурет.

— Значит, дело ваше мы получили, вижу — местный вы, — кивнул мне майор.

— Коренной, — подтвердил я.

— Должен предупредить, все курсанты находятся у нас на казарменном положении и проживают тут же, — пояснил он. — Квартиру вашу, в принципе, можно сдать внаём на весь срок обучения, но это только мысли вслух.

— А если вылечу, где жить буду? — прищурился я.

— Капитан Сом обычно курирует перспективных охотников, — меланхолично заметил Никонов, на секунду подняв голову от заполняемых бланков. — Думаю, справитесь.

— Хотелось бы верить.

— Верьте, молодой человек, вера — это наше все.

— А какие тут будут дисциплины? — задал я свой первый вопрос по существу.

— Это не ко мне, — отмахнулся майор, даже не поднимая головы, — это к коменданту. Я тут только кадрами заведую да командировочные выписываю. Мы тут, видите ли, по совместительству еще и курирующий штаб по Северо-Западному округу. Вот, распишитесь, где галочки.

Приняв из рук строевика толстую пачку бланков, я принялся старательно выводить свое имя в каждом отмеченном пункте, на что у меня ушло минуты две, и, справившись, протянул их назад.

— Значит, вот вам бланк к завхозу, получите у него вещевое довольствие, — начал выкладывать на стол бумаги, будто козырные карты, майор. — Вот с этой бумагой идете к заму коменданта по тылу, там встанете на продовольственное довольствие. Вот этот, с красной печатью, — к заму по огневой и рукопашному, впишет вас в свои ведомости, чтобы патроны выдавать. Вроде все. Ах, да. Вот пропуск, вклеите фотографию, и к коменданту на подпись и печать. Не ходить же вам, право слово, с временным пропуском. Все, удачи.

Из строевой части я фактически был вытолкан.

— А куда…?

— На бланке заглавие!

— А кабинет…?

— На обратной стороне, карандашом.

Дверь за моей спиной захлопнулась, оставив меня одного в пустом коридоре с сумкой в одной руке и кипой бумаг в другой.

Перевернув первый, заполненный аккуратным почерком строевика бланк, я прочитал: «Пищевое довольствие, кабинет двадцать семь», — и, прикинув направление, потопал по коридору, отметив полное отсутствие на дверях кабинетов каких-либо пояснительных табличек с указанием фамилии владельца оного и занимаемой им должности.

— Войдите, не заперто, — громогласно отозвался обитатель комнаты двадцать семь после моего робкого стука. — Антон Шпак, как понимаю?

За столом сидел коротышка в форме с петлицами ракетных войск и двумя жирными звездами на погонах. Лицо у коротышки было пунцовым.

— Так точно, товарищ полковник, — подтвердил я, по старой доброй армейской привычке повысив подполковника в звании.

— Подполковник Перунец, заместитель коменданта по тылу, — представился тот, даже не потрудившись привстать, что меня отнюдь не удивило. — Давай свою бумажонку.

Убрав бланк в отдельную папку, он принялся листать общую тетрадь.

— Курсант Шпак, жить будете в отсеке тринадцать бэ, на третьем этаже. Отсеки у нас двухместные, а там как раз кровать свободна. В столовую начнешь ходить только с завтрашнего дня, а форму можешь получить уже сегодня. Завхозу я позвоню, чтобы не волынил. Удачи.