Приняв подобное решение, Высокородная подошла к изящному резному шкафчику и, распахнув украшенные тонким узором двери, задумалась.

Великое прорицание — дело очень серьезное. К нему готовятся долго или очень долго. Причем в этой подготовке участвует далеко не только сама Провидица. Даже если она вполне заслуженно носит титул Великой. Хотя ей, конечно же, достается больше всего… А вообще в Великом прорицании задействованы очень многие. Скажем, даже начальный уровень Великого прорицания, затрагивающий интересы всего одного эльфийского Великого дома, требует использования в ритуале энергии как минимум шести меллиронов. И это только начальный, который далеко не всегда способен принести ответ на более-менее сложный вопрос. Сама же Кастимионэль за свою жизнь принимала участие в куда как более экзотических вариантах. В одном из них, кроме эльфов и меллиронов, были задействованы еще и три связанных места силы, артефакты гномов, сами гномы и-и-и-и… эти полуживотные. Хотя Высокородная и была категорически против их участия. Была, но все-таки согласилась участвовать… А куда было деваться, если на их участии настоял Совет Владычицы? Так что у нее был только один выбор — либо согласиться, либо… просто не участвовать. Отказаться же от участия было бы куда большей глупостью. Возможности Провидицы растут тем больше, чем в более сложном и сильном ритуале ей выпадает участвовать… нет, не совсем так. Озарения могут осенить и просто так, случайно. Да так и осеняют. Когда и где угодно, и никому пока не удалось понять, отчего и почему это происходит. А вот даже самое простое контролируемое проникновение уже требует особой подготовки, существенная часть которой для Провидицы заключается в приведении себя в особенное состояние духа. В принципе самые начальные уровни, затрагивающие короткий временной горизонт хорошо знакомых и не слишком значительных разумных и некие простые, либо, наоборот, достаточно яркие события, никакой особенной подготовки не требуют. Кастимионэль еще помнила времена, когда она, будучи совсем юной ученицей, баловалась тем, что предугадывала, узнают ли старшие про ту или иную ее шалость, и какое ей в этом случае будет грозить наказание. Но так случается с самыми-самыми начальными уровнями, которые перестают развивать дар потенциальной провидицы уже к тому моменту, когда она начинает считаться старшей ученицей. И чем больше растет ее талант, тем больше для его развития требуется участие во все более сильных и сложных ритуалах. Поэтому любая провидица обычно руками и ногами вцепляется в возможности стать проводящим фокусом самых сложных и тяжелых ритуалов. Несмотря на все то, через что им во время ритуала приходится проходить… Так что, откажись она тогда от участия в ритуале с этими полуживотными, вполне возможно, титул самой признанной Великой провидицы эльфов скорее всего сейчас носил кто-нибудь другой.

Но столь большие сложности в подготовке относятся только лишь к Великим прорицаниям. Проникновения рангом пониже вполне возможно было осуществить и в одиночку. Конечно, такое под силу не каждой, далеко не каждой Провидице, но уж Высокородную Кастимионэль назвать «каждой» не повернется язык ни у кого. И хотя работа со столь влиятельным и затрагивающим целый пук вероятностей объектом, которым являлся вернувшийся на трон император людей, явно отнимет довольно много сил, но у Великой провидицы были весьма веские причины максимально ограничить круг не только ознакомленных с его результатами, но и даже хотя бы знающих о том, что подобный ритуал был. В идеале — до себя одной. Хотя это, несомненно, должно было окончиться для нее весьма болезненно…

Кастимионэль слегка скривилась и протянула руку внутрь шкафчика, легкими движениями выудив из его недр то, что ей было необходимо. Для одиночного погружения необходимо было воспользоваться самыми сильными «костылями». Слезы Света, Шепот ночи, Звей, глубокий, на шесть щелчков пальцами вдох… сознание потихоньку поплыло, уносясь в неведомые выси, и стройное тело Великой провидицы мягко упало на подушки, разбросанные по полу покоя для медитаций. Несколько мгновений ничего не происходило, но затем Старшая элери Великого дома Аэливар вздрогнула всем телом и глухо застонала, потом еще раз, еще, после чего неестественно выгнулась и закричала…

Свириниэль осмелилась заглянуть в покой только через десять минут после того, как затихли последние стоны и крики. Высокородная Кастимионэль обессиленно лежала на подушках, пялясь в потолок полубезумным взглядом, а из уголка ее рта сбегала по щеке липкая ниточка слюны, окрашенная в розоватый цвет пыльцы Звея. Эльфийка несколько мгновений молча и слегка испуганно рассматривала свою великую старшую родственницу, а затем осторожно позвала:

— Элери…

Высокородная едва заметно вздрогнула, а затем медленно перевела на служанку взгляд, в котором уже снова ощущался разум.

— Сви-и-и… — Она запнулась, сглотнула и попыталась снова: — Сви-и-иэль… пинеси… сдрафуррр…

— Да, госпожа! — испуганно вскрикнула та и вихрем выметнулась из покоя. Кастимионэль же скривилась и попыталась сесть, опираясь на дрожащую руку. Это получилось только с третьей попытки. Да уж… большей глупости и придумать было нельзя. Попытаться сделать прорицание на столь могущественное существо с помощью столь слабого ритуала… да тут стоит удивляться, что она не то что лишилась разума, но и вообще осталась в живых… И он еще смеет называть себя человеком?!!

— Вот, пожалуйста, элери! — Свириниэль возникла рядом с тонким хрустальным бокалом в руке.

— Помоги выпить, — сварливо отозвалась Высокородная, после чего сделала глоток и столь же сварливо продолжила: — А теперь — встать. Неужели ты думаешь, что я собираюсь улечься спать прямо в этом покое?

Добравшись с помощью служанки до своей спальни, Кастимионэль устало рухнула на кровать и задумалась. Ладно, в главном она потерпела неудачу. Скорее всего, в случае с этой сущностью даже начальным уровнем Великого прорицания не обойдешься. Потребуется воистину великий ритуал. Но можно ли считать ее попытку абсолютной неудачей? Кхм, а ведь, пожалуй, нет. Главная фигура так и осталась для нее сокрытой, но вот те, кто находится рядом с ней…

— Значит, Алый герцог, — задумчиво произнесла Высокородная, вспоминая то, что открылось ей во время ритуала, — забавный зверек… Может, заняться им лично? — Она покосилась на полог из лунного серебра, туго натянутый над ее кроватью, в котором, как в зеркале, отражались ее великолепная фигура и роскошные волосы, в данный момент живописно разметавшиеся по подушкам, после чего гадливо сморщилась. — Нет, не хочу… Свириниэль!

— Да, госпожа! — Служанка и-и-и… прапраправнучка мгновенно возникла в проеме дверей спальни. Кастимионэль окинула ее стройную фигурку оценивающим взглядом.

— Вот что, дорогая моя, мне… нам, всем нам нужно, чтобы ты влюбила в себя одного человеческого аристократишку.

— Челове… человеческого? — ошеломленно пролепетала Свириниэль.

— Да, — с кривой усмешкой кивнула Великая провидица, — он нужен мне отдрессированным. К тому же мне не нравится его жена. Она мне тоже мешает… и, похоже, действительно влюблена в своего мужа. Так что тут получится одним выстрелом выпустить две стрелы, — закончила она эльфийской пословицей, после чего замолчала и несколько мгновений молча смотрела на стоящую перед ней эльфийку, а затем медленно произнесла:

— А после того, как ты сделаешь все как надо, мы, так уж и быть, начнем заниматься развитием твоего провидческого дара.

Глаза Свириниэль на мгновение вспыхнули, после чего эльфийка опустила взгляд и склонила голову.

— Когда и куда мне выезжать, госпожа?

— Не надо никуда выезжать, — снова усмехнулась Кастимионэль, — этот зверек скоро сам сюда заявится…

1

Трой отшатнулся в сторону, а затем резким движением резко выбросил вперед Тайную ветвь, метя в шею, прикрытую добротным латным горжетом. Противник ловко заблокировал удар своим клинком и презрительно ощерился… но в следующее мгновение его башка, увенчанная крепким кованым шлемом с полуличиной, сделанной в виде кабаньей морды и прикрывающей лицо где-то до уровня верхней губы, слетела с плеч и покатилась по земле, все еще сохраняя то же самое презрительное выражение. Трой качнулся в сторону, уходя от возможного удара со спины и одновременно разворачиваясь, после чего окинул взглядом схватку и тут же прянул вперед, одним движением меча даже не нанося удар, а прямо-таки вскрывая спину еще одному бандиту, а затем… опустил меч. Бой закончился.

— Эти как-то быстро кончились!

Герцог Арвендейл развернулся и бросил взгляд на того, кто произнес эти слова. Виконт Аскавирал в настоящий момент ничем не напоминал того, кем он являлся на самом деле, — то есть благородного рыцаря и родовитого аристократа. Скорее его можно было принять за молодого, но уже, похоже, довольно опытного ополченца из числа вольных поселенцев или крестьян, выходца из какой-нибудь глухой деревеньки, в которой большая часть мужиков промышляет еще и охотой. Причем то, что он опытный, определить можно было только по тому, что на его плече в данный момент покоился здоровенный, но весьма покоцаный дрын, издали напоминающий обычный лом (ну ладно, будем честными — не совсем обычный, но где-то близко). И лишь за десяток шагов можно было различить, что это вовсе не лом, а довольно приличный двуручный меч с вороненым лезвием. Почему это служило признаком опытности? Да потому, что даже в той сборной солянке, которой являлась сейчас армия Империи людей, подобное оружие никогда бы не доверили неопытным рукам. Потому что двуручный меч в неопытных руках — это проблема для своих, а не для врагов… Весь же остальной вид молодого виконта соответствовал вышесказанному — поселенец или крестьянин из глухой деревеньки. А кем еще может быть молодой парень, одетый в домотканые штаны, кожаные онучи с тряпичными опорками и меховую безрукавку, натянутую прямо на голое тело?