— Мы и сами сладкие, зачем нам еще сладкое, — прокомментировала эту недостачу Ван. Теперь она отправляет Несбита за кофе.

Он забирает мою тарелку, и я не могу побороть искушение сказать:

— Я грозился отрезать Несбиту язык, если он не назовет мне имя своего босса.

Ван даже не поворачивается в мою сторону, так и продолжает смотреть вслед Несбиту, который удаляется со стопкой тарелок.

— Несбит все сделал правильно. И я рада, что ты тоже так поступил. — Слегка замявшись, она оглядывается на дверь, за которой скрылся Несбит. — Мы с Несбитом старые друзья, и хотя моя жизнь несомненно стала бы куда более спокойной, лишись он в один прекрасный день языка, однако с языком он все же полезнее.

Я так и не могу понять, что их связывает. Ван говорит, что они с Несбитом старые друзья, а сама выглядит моей ровесницей, хотя ведет себя так, словно живет уже целую вечность. И вообще они с Несбитом напоминают слугу и хозяйку, которые вместе уже не один десяток лет.

Я говорю:

— Несбит сказал, что вы эксперт по части снадобий.

— Очень мило с его стороны. Да, я действительно предпочитаю снадобья. И уж точно никогда не стала бы прибегать к такому грубому орудию, как нож, для удаления языка. Снадобья действуют точнее и разнообразнее, чем любой клинок. К примеру, стоит мне поместить, скажем, на твой язык одну каплю некоего снадобья, и ты с удовольствием съешь его — я имею в виду язык.

— Никогда о таком не слышал. А моя бабушка тоже знала толк в снадобьях.

— Полагаю, ты говоришь сейчас о бабушке по Белой линии своего родства? — Ван не ждет от меня подтверждения и продолжает: — Большинство Белых Ведьм не имеют и понятия об истинной силе снадобий Черных Ведьм. Способы применения снадобий бесконечны, а их могущество безгранично. По моему скромному мнению, они есть самое мощное из средств воздействия.

— И как, вы уже к нему прибегали? Заставляли кого-нибудь съесть свой язык?

Ван едва заметно пожимает плечами.

— У меня осталось мало врагов; я почти со всеми разобралась.

Несбит вернулся, он собирает оставшиеся блюда и тарелки и, громоздя их одно на другое, говорит:

— Расскажите им о снадобье для тех, кто не платит долги. — И ухмыляется мне и Габриэлю. — Ребята, я отрабатываю свою кормежку. Пора и вам подумать о том же.

— Не думаю, что это подходящая тема для послеобеденного разговора, — отвечает Ван. — Хотя средство действительно очень эффективное.

— Мне кажется, Габриэль уже отблагодарил вас за помощь, — говорю я.

— Да. В целом я склонна думать, что мы все чисты друг перед другом. Габриэль жив и здоров, а я получила обещанную половинку амулета. Габриэль проявил терпение и такт: идеальный гость и такой же пациент. Да и у тебя, Натан, есть свой шарм.

— Да ну? — Не могу поверить, чтобы Ван видела во мне что-то похожее. Я смотрю на Габриэля, тот ухмыляется — без сомнения, замечанию насчет моего шарма, — и говорю Ван: — Мы уходим завтра.

— Ну, это вам решать.

— Вот именно.

— Могу ли я поинтересоваться вашими дальнейшими планами?

— Можете интересоваться всем, чем захотите.

— Полагаю, вы намерены разыскать Меркури и устроить побег твоей подруге Анне-Лизе. Достойное применение силам юноши, ослепленного любовью. — Она улыбается мне и, не стирая с лица улыбки, поворачивается к Габриэлю.

— Я не ослеплен любовью.

— Нет. Конечно же, нет, — говорит Ван. — Но миссия все равно достойная.

Несбит вносит кофейник и ставит его прямо на середину стола, между всеми нами. Ван продолжает.

— Несправедливо, что я знаю ваши планы, а вы не знаете моих. А я превыше всего ценю справедливость. — Она подает Несбиту знак наливать кофе. — У меня тоже есть миссия, своего рода.

— Найти вторую половину амулета? — спрашиваю я.

Ван покачивает головой:

— Да, надеюсь, что со временем мне удастся сделать и это, однако в данный момент у меня совсем иная задача первостепенной важности.

— И какая же?

— С тех пор как ты, Натан, покинул мир Белых Ведьм, там многое изменилось. Прежнего Предводителя Совета, Глорию Гудейл, подсидели и выжили с должности. Сол О’Брайен воспользовался твоим побегом из здания Совета для того, чтобы ускорить ее падение. Ни один пленник никогда еще оттуда не убегал, а ты не просто пленник, ты сын Маркуса. Твой побег был событием столь же беспрецедентным, сколь и непростительным.

— Но ведь я был пленником самого Сола. — По крайней мере, я всегда так считал.

— Не важно, кто именно привез тебя туда и почему. Нанятые Советом сторожа не смогли тебя устеречь, а магия, охраняющая входы и выходы в здание, не смогла тебя в нем удержать. А ведь все это — здание, стража, заклинания — сфера ответственности Главы Совета. И Глория взяла на себя всю вину, а уж Сол расстарался, чтобы мало ей не показалось.

— То-то у меня всегда было такое чувство, что мой побег дался мне как-то уж очень легко. По крайней мере, никто меня не удерживал.

— Мои источники утверждают, что Сол сам дал тебе уйти. Хотя не все получилось так, как он планировал. Он хотел, чтобы тебе сначала отрезали палец и закупорили его в ведовскую бутылку. В их намерения входило заставить тебя убить своего отца, а потом разделаться и с тобой тоже. Но, как я вижу, все пальцы у тебя пока на месте. — Она поводит рукой с сигаретой в сторону моей руки, лежащей на скатерти. — Тем не менее твой побег все же сослужил Солу хорошую службу. Он помог ему свалить Глорию и самому встать во главе Совета.

— Так, значит, теперь Советом управляет один мужчина, а Охотниками — другой? Наверное, впервые за всю историю. Вряд ли Белым Ведьмам это понравится.

— Ты прав. Женщины, как правило, обладают куда более сильным даром, чем мужчины. Вы с Габриэлем в этом смысле счастливые исключения. — Тут Несбит пытается напомнить о себе громким кхеканьем, но Ван на него даже не смотрит. — В общем, обычно мужчины не занимают оба эти ключевых поста одновременно. Кстати, Клею от тебя тоже не поздоровилось. Сколько Белых Ведьм расстались с жизнью, охраняя Фэйрборн, а нож украли у него, да еще в его дежурство, причем сам он не получил и царапины. Многие стали требовать, чтобы он ушел, и ему пришлось… подчиниться.

Конец ознакомительного фрагмента