— Курс? — потребовал шас'о.

— Идут на нас, но пока не заметили.

— Отступить в каньон! Пусть проходят мимо, мы не сможем…

— Замечена вторая группа, шас'о!

Картинка на экране сменилась. С другой стороны каньона к тау приближалась еще одна вражеская колонна.

— Первая группа останавливается, шас'о. Похоже, готовится к ночлегу.

— Установите пять фотонных гранат с максимальной задержкой и немедленно возвращайтесь.

— Принято, шас'о.

Командир переключился на прямой канал связи с шас'уи.

— Сообщите остальным: припасы нужно забрать и как можно быстрее вынести по каньону. В бой с ор'эс'ла не вступать!

— Шас'о?

— У меня есть идея получше.

Шас'о активировал ранец и сделал несколько длинных прыжков, стараясь не показываться над ущельем. Добравшись до следопытов, он приказал им подсветить целеуказателями места закладки фотонных гранат. Затем он перелетел к другому краю, уже не экономя кончающуюся энергию скафандра. Песчаные дюны по обе стороны впадины заполонили темные силуэты, резко очерченные мерцающим светом разведенных ор'эс'ла костров.

Шас'о вскинул плазменную винтовку и навел на ближайшие мишени. До них было слишком далеко, но он все же выпустил несколько светящихся зарядов и тут же спрыгнул обратно в каньон. В следующее мгновение сдетонировали фотонные гранаты. В ослепительно ярких вспышках стало невозможно определить, откуда велась стрельба. Над ущельем с обеих сторон засвистели алые трассеры, а за ними последовали и тяжелые снаряды.

Энергии в «Кризисе» почти не осталось, но шас'о вновь оттолкнулся от земли, вскочил на край каньона и снова выстрелил. Ор'эс'ла открыли массированный ответный огонь. За то короткое мгновение, что шас'о провел над ущельем, между двумя лагерями уже завязалась ожесточенная перестрелка, а сам он нырнул на дно расщелины, оставив врагов разбираться между собой. Если повезет, они будут изводить друг друга всю ночь.

— О'Шова? — Голос шас'уи дрожал, слова давались ей с трудом.

«О'Шова» значило «Зоркий Взгляд». Это имя придумали воины огня за время операции в пустыне. О'Шова, командующий Зоркий Взгляд, — шутливое прозвище, ставшее девизом, почти молитвой. Зоркий Взгляд всех видит насквозь, Зоркий Взгляд, как всегда, перехитрит ор'эс'ла, Зоркий Взгляд неуловим…

Теперь оно казалось горьким упреком. Оказавшись в ловушке на Аргапской возвышенности, в окружении орд противника без возможности для маневра, каждый день они проводили в осаде, отбивая безумные штурмы. Счет жертв рос с обеих сторон. Каждый погибший воин огня уносил с собой не менее десятка ор'эс'ла. И каждого погибшего остро не хватало редеющему отряду защитников.

Сегодня досталось шас'уи. Еще одно имя вычеркнуто из уменьшающегося списка защитников колонии. Девушка попала под ракетный обстрел, когда пыталась вытащить из-под огня раненого товарища. Ей переломало руки и ноги, в тело вошло несколько осколков. Все было впустую.

— Отдыхай, шас'уи, — отозвался командующий. — Только что прибыл еще один челнок. Тебя увезут с планеты.

— Нет! — Шас'уи попыталась приподняться на узкой койке. — Я останусь и буду сражаться!

— Сначала вылечись, а повоевать ты еще успеешь, — холодно ответил шас'о, или о'Шова, как он теперь привык называться. — С такими ранениями в бою от тебя никакой пользы.

Шас'уи бессильно опустила голову, но не отрывала взгляда от лица командира.

— Почему они не эвакуируют всех? Почему мы все еще здесь?

О'Шова не знал, что ответить. Аун'о улетел, колония была разрушена, а большинство гражданских погибли или разбежались. Оставаться не было никаких причин, но шас'ар'тол настаивали на продолжении кампании. Подкреплений приходило так мало, что они едва перекрывали потери. Контратаковать противника не представлялось возможным — лишь вести бесконечные тактические маневры среди пиков и дюн.

— Я не знаю, шас'уи, — признался он. — Но надо верить, что все это ради Высшего Блага.

На задворки колонии обрушился град снарядов, дробя камни и взметая клубы пыли. Воины огня окопались за полуразрушенными мастерскими. Выстрелы тонули в грохоте взрывов и свисте разлетающихся осколков.

В последние несколько недель ор'эс'ла повадились копить боеприпасы и разом обрушивать их на защитников перед атакой. Жертв, конечно, это причиняло меньше, чем когда они расстреливали каждый попавшийся им в руки ящик боеприпасов быстро и внезапно, но такая манера ужасно нервировала. Огненный дождь означал, что ор'эс'ла вновь идут на приступ.

О'Шова в боескафандре втиснулся в убежище, которое он помогал фио вырыть на вершине «горки» — расщелины, соединявшей колонию с ближайшей высокогорной равниной. Наносной песок и пыль постоянно стекали по ее склону, подобно медленной лавине, ограниченной с двух сторон каменными сводами. Это был самый широкий подход к колонии, и ор'эс'ла упорно ломились сюда. У подножья «горки» громоздились полузасыпанные остовы разбитых машин, оставшиеся с предыдущих попыток штурма.

Земля дрожала от рвущихся повсюду снарядов. О'Шова, забившись в укрытие, почувствовал, что и сам дрожит. Обстрел казался бесконечным, и это сводило с ума. С неба сыпались снаряды всех калибров, завывали ракеты. Хуже быть не могло. Алое пламя вырывалось отовсюду, в воздухе разлетались искры. Мир словно раздирали на части воинственные ревущие великаны.

Внезапно обстрел прекратился. Просвистело еще несколько запоздалых снарядов, и дым начал рассеиваться. Послышался рев двигателей и грохот гусениц. О'Шова выбрался из укрытия, его воины огня тоже осторожно выглядывали из бункеров и окопов. Выжило от силы четыре отряда, расположившихся полукругом на вершине склона. Еще одна неполная группа оставалась в резерве. Уродливые танки ор'эс'ла — пять стальных гигантов в сопровождении многочисленных мелких машин — медленно приближались к подножью «горки», а за ними по зыбкому песку тяжело ползла еще одна группа техники примерно из двадцати единиц.

О'Шова лишился дара речи. Прежде враг никогда не атаковал такими силами. Навстречу гигантам устремилась волна дронов, переделанных в самонаводящиеся ракеты. Две ближайшие машины разлетелись искореженными обломками, объятыми пламенем. К ним вскоре присоединилось еще несколько самоходок, павших жертвами «Рыб-молотов» на возвышенности. Разыгралась дуэль — ор'эс'ла открыли огонь по бело-голубым вспышкам рельсовых пушек. Пламя рассекало воздух. Первый вражеский танк взорвался, второй потерял гусеницу и застыл на месте, но продолжал стрелять, пока очередной залп не снес ему башню. Пытавшийся выбраться экипаж охватило пламя.

— Вражеская пехота поднимается по склону, о'Шова!

Из-за танков показались воины ор'эс'ла в кроваво-красной броне. Они продвигались куда быстрее буксующей техники. По команде о'Шовы их накрыло прицельным огнем импульсных винтовок, что временно очистило склон от живой силы противника. «Рыбы-молоты» перешли на стрельбу очередями. Их стараниями еще с десяток вражеских машин разбросали по песку горящие обломки. Тем временем передовые транспорты ор'эс'ла въехали на заминированный участок «горки». У трех машин сорвало траки, остальные швырнуло набок, но к склону уже подступала вторая волна техники. Еще три машины взорвались, получив прямое попадание «Рыб-молотов», но другие упрямо взбирались вверх.

О'Шова подал своим уцелевшим телохранителям знак следовать за ним к окопам у мастерских, держась за наспех набросанными блоками пенометалла, наполовину погребенными под оползающим песком. Снаряды ор'эс'ла взбивали землю вокруг них. Красные и желтые трассеры сверкали над позициями воинов огня. Окинув взглядом мониторы, о'Шова увидел еще несколько вражеских машин на склоне справа, а сзади обнадеживающе маячили силуэты двух «Кризисов» сопровождения. Командующий перемахнул через насыпь и, несмотря на громоздкий бронескафандр, с поразительной ловкостью зигзагами устремился вниз. Вокруг тут же замелькали снаряды, но он укрылся в крупном, наполовину осыпавшемся кратере, а в следующее мгновение «Кризисы» заняли позиции чуть ниже и выше по склону.

Штурмовая группа ор'эс'ла почти достигла вершины «горки» — еще несколько мгновений, и они прорвутся. О'Шова захватил в прицел одну из машин и окружавшую ее пехоту — с первой покончил плазменный заряд, вторых выкосил залп «умных» ракет. Два других «Кризиса» занялись флангами. Почти одновременно в грудь о'Шове ударила очередь крупнокалиберной пушки. Командира выбросило из укрытия и распластало на песке. Когда он попытался подняться, системы скафандра выдали сигналы тревоги. «Кризисы» эскорта бросились на помощь. Одного шальным снарядом разорвало почти надвое — броня лопнула, словно гнилое яблоко.

Поредевшие остатки армии противника возглавлял поистине огромный ор'эс'ла, а позади них смертной тенью сгущались сумерки. О'Шова вогнал сгусток плазмы в грудь звероподобного вожака, но, к его ужасу, броня чудовища выдержала удар, и враг продолжал бежать. Из клыкастой пасти рвался наружу оглушительный рев. Командующий попытался выстрелить снова, но винтовка отказала. Прыжковый ранец тоже не сработал. От монстра его отделяли всего несколько метров.