Она вывела свой взвод на главную улицу и в который раз приметила, как обветшали многие из храмов. Пауки-паральты полюбили сложную резьбу, купола и тонкие башенки, и, похоже, войну с ними жрецы проиграли. Под ногами хрустели кусочки хитина.

В прежние годы первую ночь Истрал'фэннидана, которая только что завершилась, отметили бы всеостровным празднеством, многочисленными жертвоприношениями и подношениями Д'рек, Червю Осени, богине-покровительнице Картула, а первосвященник Великого Храма, Полудрек, прошёл бы через город по ковру из плодородных отбросов, шествуя во главе торжественной процессии, ступая босыми ногами по наполненной опарышами и червями жиже. Дети гоняли бы по улицам хромых собак, а загнанных — забивали камнями, выкрикивая имя своей богини. С приговорённых к казни преступников прилюдно содрали бы кожу, переломали кости, а затем швырнули беспомощных в яму, полную мертвоедов-могильщиков и красных листовёрток, которые пожирали бы тела ещё четыре или пять дней напролёт.

Но всё это, разумеется, бывало лишь до малазанского завоевания. Своей главной целью Император избрал именно культ Д'рек. Он прекрасно понимал, что центром власти в Картуле был Великий Храм, а самыми могущественными чародеями острова — жрецы и жрицы Д'рек, которыми управлял Полудрек. Таким образом, неудивительно, что в ночь перед морским сражением, в ночь, когда в полной мере проявили себя пресловутые Танцор и Стерва, Госпожа Когтей, все чародеи этого культа были уничтожены, в том числе и Полудрек. Ведь первосвященник лишь недавно обрёл свой сан при помощи храмового переворота, а его изгнанным соперником оказался не кто иной, как Тайшренн, новый — на то время — Высший маг Императора.

Сама Хеллиан знала о тех празднованиях лишь понаслышке, поскольку их запретили, как только малазанцы установили на острове власть Империи, но ей много и часто рассказывали о тех достославных днях, когда остров Картул был вершиной цивилизации во всём мире.

Все были согласны с тем, что нынешнее омерзительное положение сложилось по вине малазанцев. Воистину, осень осенила остров и его мрачных жителей. Ведь завоеватели погубили не только культ Д'рек. Они упразднили рабство, очистили, засыпали и навеки замуровали червивые ямы. В городе даже появился дом, в котором какие-то недалёкие альтруисты привечали хромых собак!

Стражники миновали скромный храм Королевы Грёз и — напротив — многим ненавистный храм Теней. Прежде в Картуле были признаны лишь семь религий, шесть из которых были подчинены культу Д'рек, — потому квартал и назывался Септарховым — Солиэль, Полиэль, Беру, Огнь, Худ и Фэнер. После завоевания к этим богам присоединились другие — два вышеупомянутых культа, а также клир Дэссембрея, Тогга и Опоннов. А Великий храм Д'рек, что оставался по-прежнему самым большим строением в городе, обветшал и начал разрушаться.

Человек, стоявший у широкой лестницы, что вела ко входу в храм, был одет как малазанский моряк — в просмолённые кожаные штаны и поношенную рубаху из тонкой парусины. Тёмные волосы были заплетены в длинную косу, которая свисала у него между лопаток. Когда мужчина обернулся на звук шагов, сержант увидела пожилое лицо с ровными, мягкими чертами, хотя что-то было не так с глазами незнакомца: они блестели, словно в лихорадке.

Хеллиан глубоко вздохнула, чтобы проветрить полупьяную голову, затем показала моряку пергамент:

— Это ваше, я так понимаю?

Незнакомец кивнул:

— А вы командуете стражей в этом квартале?

Она улыбнулась:

— Сержант Хеллиан. Капитан умер в прошлом году — нога у него сгнила. До сих пор ждём замены.

Брови незнакомца иронически взлетели.

— Но не повышения, а, сержант? Видимо, следует заключить, что для нового капитана обязательным требованием является трезвость.

— Вы написали, что в Великом Храме будет заварушка, — заявила Хеллиан, решив не обращать внимания на грубость незнакомца.

Она отвернулась и принялась разглядывать массивное строение. Хеллиан нахмурилась, заметив, что двойные двери храма оказались закрыты. В такую торжественную ночь — это было просто немыслимо.

— Я полагаю, да, сержант, — отозвался малазанец.

— Вы прибыли сюда, чтобы поклониться Д'рек? — спросила Хеллиан, чувствуя, как сквозь винные пары пробивается червячок тревоги. — Двери заперты? Как вас зовут и откуда вы?

— Меня зовут Банашар, я с острова Малаза. Мы прибыли этим утром.

Кто-то из стражников позади хмыкнул, и Хеллиан задумалась. Затем внимательнее присмотрелась к Банашару.

— На корабле? В это время года?

— Мы спешили, как могли. Сержант, думаю, нам придётся взломать двери Великого Храма.

— А может, лучше просто постучать?

— Я пытался, — ответил Банашар. — Никто не отозвался.

Хеллиан замешкалась. Вломиться в Великий Храм? Кулак мне за такое сиськи на сковороде поджарит.

— На ступеньках-то мёртвые пауки, — внезапно пробормотал Урб.

Все обернулись.

— Хвала Худу! — буркнула Хеллиан. — И много их тут.

Она с любопытством подошла ближе. Следом шагнул Банашар, а вскоре к ним присоединились и остальные стражники.

— Похоже, будто они…

Хеллиан покачала головой.

— Разложились, — закончил Банашар. — Сгнили. Сержант, займитесь, пожалуйста, дверьми.

Хеллиан всё ещё не могла решиться. Ей в голову вдруг пришла тревожная мысль, и стражница пристально уставилась на малазанца.

— Говорите, спешили сюда, как могли? А зачем? Вы что — послушник Д'рек? Непохоже. Зачем вы сюда явились, Банашар?

— Предчувствие, сержант. Я был… много лет назад… жрецом Д'рек в Джакатакском храме на острове Малазе.

— И предчувствие заставило тебя проделать весь путь до Картула? Ты меня за дуру держишь?

В глазах мужчины вспыхнул гнев:

— Ты, очевидно, слишком пьяна, чтобы почуять то, что слышу я. — Он взглянул на стражников. — У вас тоже нос заложен или я не одинок в своих опасениях?

Урб нахмурился, затем сказал:

— Сержант, я думаю, нам придётся выломать двери.

— Так займитесь этим, чтоб вас разорвало!

Сержант стояла и смотрела, как стражники выбивают створки. На шум сбежалась толпа, и, выйдя вперёд, Хеллиан заметила высокую женщину в жреческом одеянии. Та-ак, и что теперь?

Но женщина не сводила глаз с Банашара, который также её заприметил и теперь пристально и сурово смотрел в ответ.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросила женщина.

— А ты ничего не почувствовала, Высшая жрица? Похоже, благодушная беспечность — болезнь, притом весьма заразная.

Взгляд жрицы метнулся к солдатам, которые высаживали двери.

— Что произошло?

Правая створка треснула, а затем рухнула внутрь под последним ударом ноги.

Хеллиан жестом приказала Урбу войти, потом последовала за ним. Позади трусил Банашар.

Оглушительная вонь, в полумраке на стенах видны широкие потёки крови, куски мяса на плитках пола, лужи желчи и фекалий, а также обрывки одежды и клочья волос.

Урб сделал лишь пару шагов и теперь замер, глядя на то, в чём стоял. Хеллиан вышла вперёд, и рука её невольно потянулась к фляжке у пояса. Ладонь Банашара остановила это движение.

— Не здесь, — проговорил он.

Хеллиан грубо стряхнула его руку.

— Катись ты к Худу! — прорычала она, вытащила из-за пояса флягу и откупорила; затем перехватила три быстрых глотка. — Капрал, бегом — найди командира Чарла. Нам нужно подразделение, чтобы всё тут оцепить. И пусть передаст весть Кулаку, мне здесь нужны маги.

— Сержант, — сказал Банашар, — это дело жрецов.

— Не будь идиотом! — Она жестом подозвала остальных стражников. — Обыскать тут всё. Вдруг остались живые…

— Не остались, — объявил Банашар. — Высшая жрица Королевы Грёз уже ушла, сержант. Значит, все остальные храмы тоже будут поставлены в известность. Начнутся расследования.

— Какие-такие «расследования»? — рявкнула Хеллиан.

Банашар поморщился.

— Жреческие.

— А ты что же?

— Я уже видел довольно, — ответил малазанец.

— Даже и не думай скрыться с глаз, Банашар, — заявила Хеллиан, разглядывая бойню. — В первую ночь Чистой поры здесь обычно устраивали оргию. Похоже, она малость вышла из-под контроля. — Ещё пара глотков из фляги, и вот впереди уже замаячило блаженное беспамятство. — Тебе придётся ответить на много вопросов…

Её перебил голос Урба:

— Он ушёл, сержант.

Хеллиан резко развернулась:

— Проклятье! Ты что же, не следил за этим ублюдком, Урб?

Здоровяк только развёл руками:

— Это вы с ним говорили, сержант. Я за толпой снаружи приглядывал. И мимо меня он не проходил — это наверняка.

— Разослать всем описание. Нужно его отыскать.

Урб нахмурился:

— Кхм, я что-то не могу вспомнить, как он выглядел.

— Проклятье, я тоже.

Хеллиан подошла к тому месту, где стоял Банашар. Прищурилась, глядя на отпечатки ног в крови. Следы эти никуда не вели. Колдовство. Ненавижу колдовство.

— Знаешь, что я слышу сейчас, Урб?

— Нет.

— Свист. Слышу, как Кулак посвистывает. Знаешь, почему он посвистывает?

— Нет. Слушайте, сержант…

— Это всё сковорода, Урб. Миленько так шипит на ней масло, вот он и радуется.