Сурен Цормудян

Герои Млечного Пути

Галактика Млечный Путь — гигантская, гравитационно связанная система, содержащая примерно 200 миллиардов звезд. Лишь один их процент доступен наблюдениям человека с Земли.

Но это сейчас. А завтра?

Пролог

В начале двадцать первого века, а точнее, на исходе второго его десятилетия мир безнадежно загнал себя в тупик. Общемировой экономический кризис… Кризисы экологические и политические… Все это огромными валунами скатывалось на человечество, грозя в скором времени превратиться в могильный курган. Судорожные поиски решения скопившихся проблем перемежались и с попытками этих проблем не замечать, а прожить отпущенный срок, что называется, всласть. Положение ухудшалось из года в год, и уже мало кто видел перспективу того, что цивилизация все же доберется до будущего столетия. Или даже до середины двадцать первого…

Региональные войны вспыхивали вновь и вновь. Экспансия одних порождала жестокое сопротивление других. Никто уже не считал жертв гуманитарных операций по поддержанию демократии. Никто не считал, сколько пришлось уничтожить мирных жителей, чтоб взять под контроль ближайшую к ним нефтяную скважину или источник пресной воды. И все сложнее стало подсчитывать погибших от стихийных бедствий. Мир катился в пропасть, и человечество, подобно людям с затонувшего корабля, барахтающимся еще в воде, топило друг друга в панике и агонии.

К исходу третьего десятилетия двадцать первого века десятки региональных войн и противостояний грозили соединиться, как объединяются мчащиеся с гор селевые потоки в долине, которую они пожирают.

Учитывая обилие ядерного оружия на планете и то, что стран, обладающих таковым, стало больше, мир замер в ожидании скорого и неминуемого конца. Однако человечество медлило спустить ядерный курок. В обезумевшем мире еще остались капли инстинкта самосохранения. Цивилизация из последних сил старалась избежать ядерной катастрофы, которая готова была произойти уже в любой момент. Однако в первый год четвертого десятилетия произошло событие, о котором не умолкают споры до сих пор, несмотря на то что уже давно существует официальная версия случившегося.

В одночасье мир вдруг лишился электричества. Перестали работать электронные приборы. Самолеты не могли взлететь. Лишь у тех, что находились в тот момент в полете, не отказали системы, но только до того момента, как они совершили посадку.

Через некоторое время люди по всей Земле стали видеть высоко в небе нечто и вовсе невообразимое. В одних источниках утверждалось, что это гигантские летающие тарелки. Другие уверяли, что это были парящие пирамиды. Или сигарообразные НЛО?

Отсутствие рабочей техники не позволило сделать многочисленные и качественные снимки этих явлений. Лишь немногие люди, сохранившие еще старые камеры, не нуждающиеся в электронной начинке, смогли сделать несколько нечетких, размытых снимков и кадров того, что парило в облаках. Вскоре внезапно заработало радио. Мировые лидеры стали один за другим объявлять населениям своих стран, что случилось нечто невообразимое. Пришествие высокоразвитой цивилизации из космоса.

В мире было объявлено чрезвычайное положение — для предотвращения беспорядков и массовых истерий.

Миру было объявлено, что массовое вторжение пришельцев не несет угрозы людям. Наоборот. Пришельцы явились, чтобы вывести людей из тупика. Однако они не собирались спасать человечество просто так. Они требовали кое-что взамен.

Именно этими требованиями и было обусловлено начало глобального мирового саммита. Больше не было стран-изгоев и лидеров, объявленных другими нерукопожатными. На саммите собрались все, как и требовали пришельцы. Долгие прения, споры и диспуты привели к тому, что общими усилиями была принята новая модель экономического развития. Своей очереди дождались и другие насущные проблемы человечества, которые необходимо было срочно решать. Через некоторое время работа электронных систем в мире возобновилась. А еще позже мир узнал, что пришельцы передают землянам несколько технологий, призванных облегчить преодоление человечеством кризисного, переходного периода.

И уже с начала второй половины двадцать первого столетия для землян началась эра не только межпланетных перелетов, но и межзвездных. А пришельцы, прозванные в обиходе землян «Светлыми силами», к тому времени уже ушли, завещая землянам жить в мире и развитии. Также они поставили условие, что космические путешествия человеческой цивилизации должны ограничиваться рамками, установленными этими самыми «Светлыми». И только по истечении нескольких лет скрытого наблюдения за спасенным человечеством те самые пришельцы отправляли сообщения лидерам Земли, что районы их полетов расширяются.

Вскоре земляне обнаружили не только планеты, пригодные для жизни человека, но и те, что имели своих разумных жителей. Это стало предтечей образования Содружества прогрессивных цивилизаций. Межпланетного союза между совершенно разными видами, эти планеты населявшими. Области, входящие в это содружество, назвали Контактикой.

Однако за видимой благодатью всегда маячит тень. Иногда она едва заметна. Но она существует.

К концу третьего десятилетия двадцать второго века стало очевидно, что назревает новый кризис, теперь уже в масштабах освоенного космоса. Оставалось только гадать, какие формы он примет и какие последствия будет иметь. Что ж, все в истории повторяется…

Только масштабы иные…

И эпоха…

И вот настал 2131 год. Наши дни…

* * *

Он бродил по развалинам древнего рыцарского замка, с нескрываемым интересом разглядывая каждый кирпич. Зачем он выбрал это место, было непонятно, но оделся он самым подходящим образом — в камуфлированные штаны с высокими черными ботинками и черную армейскую куртку. Правда, вряд ли кто-то принял бы его за военного. В местных лесах частенько бродили грибники, одетые так же. И хотя в это время года грибов не было, Дэвид не выглядел ни странно, ни подозрительно.

Рональд медленно брел за ним, понурив голову. По сравнению со своим молодым спутником он был одет действительно нелепо. На Рональде был серый костюм тройка, который уже запылился и покрылся белесыми нитями паутины. Однако он не особо обращал на это внимание. Он только злился оттого, что Дэвид до сих пор не объяснил суть дела, ради которого они познакомились накануне вечером, и не мог взять в толк, зачем они притащились в глубокий лес к этим руинам.

Наконец он осведомился:

— Вы решили устроить мне экскурсию? Надеюсь, не платную?

— Ценю ваш юмор, любезный Рональд. — Дэвид обернулся. — Вас что-то злит? Чьим присутствием здесь вы недовольны — моим или вашим?

— Нашим.

— Полно вам. Вы еще мне спасибо скажете за то, что я вытащил вас из каменных джунглей, где вы день ото дня прозябаете.

— Это зависит от дела, которое привело вас ко мне.

Пауза между знакомством и сделкой затянулась.

— Вы деловой человек, — улыбнулся Дэвид.

Они остановились. Путь преграждала большая груда обломков, некогда бывших, скорее всего, участком стены и потолком. Дэвид взобрался на обломки и, запрокинув голову, взглянул на ясное полуденное небо.

— Чудесный день, не так ли? — произнес он, щурясь от солнца.

— Это зависит от того, что я сказал. — Рональд уже не скрывал раздражения.

— Да расслабьтесь вы! — снова улыбнулся Дэвид, садясь на большой обломок, венчавший груду. — Простите, я предложил бы вам тоже присесть, но боюсь, вы костюмчик испачкаете.

Это было последней каплей. Рональд молча повернулся и побрел прочь.

— Стойте! — Дэвид спрыгнул на пол. Несколько камней скатилось с вершины. — Ну постойте же! — Он положил руку Рональду на плечо, не переставая нагло улыбаться.

Рональд лишь дернул плечом, стряхивая ладонь своего спутника, и ускорил шаг.

Дэвид остановился и, дав ему сделать шесть шагов, проговорил более низким и резким голосом, подхваченным стенами галереи полуразрушенного замка, которые превратили звук в зловещее эхо:

— Сейчас я самое близкое для вас существо во вселенной. Вам некуда идти. НИКТО ВАС НЕ ЖДЕТ.

Рональд замер.

— Что это значит? — тихо спросил он.

— Это значит, что мне кое-что известно о вас. Наша встреча не случайна, и я вам нужен не меньше, чем вы мне. — Дэвид подошел к собеседнику. — Я ваш спаситель.

— Вы знаете о моей проблеме?

— Не в деталях, но — да.

— Откуда?!

Рональд повернулся к Дэвиду лицом. Тот стоял, скрестив руки на груди и пристально глядя на него. От этого человека, с окрашенными в желтый цвет волосами, темными, почти черными глазами, орлиным носом и волевым подбородком, исходила такая сила, что Рональд чувствовал ее всем своим существом. Только теперь он понял, до чего боится своего спутника.

— Занятие у меня такое — все приходится знать.

Очередная улыбка. Дэвид был бы красавчиком, не порти его обнажавшиеся при ухмылке крупные клыки, но женщины, вероятно, находили в этом свою прелесть. Поняв, что Дэвид нравится женщинам, Рональд дополнил свой страх еще и ненавистью к нему.

— Как вы думаете, любезный Рональд, зачем мы здесь? Вы ведь понимаете, что я не случайно выбрал эти развалины для разговора? Это место — символ. Мы видим полуразрушенный рыцарский замок глубоко в лесу и не удивляемся ему. Мы считаем, что он всегда здесь был, но это не так. Много столетий назад его просто не существовало. Потом его кто-то спроектировал, затем построил. Как часто мы задумываемся о людях, которые его воздвигли? Практически никогда. Порой мы стараемся представить себе его обитателей. Воссоздаем в своем воображении события, которые могли здесь происходить, но о строителях — ни слова, ни мысли. А кто важнее в истории? Русский писатель Даниил Гранин говорил: «Человечество было сформировано не императорами, жрецами, полководцами, а теми, кто создал топор, колесо, самолет, кто нашел злаки, следил за звездами, кто открыл железо, полупроводники, радиоволны». Как тут не согласиться…

— Я совершенно не понимаю, к чему вы клоните. Мы так и будем ходить вокруг да около?

— Не любите долгих прелюдий? Но поймете ли вы меня правильно, если я, не приводя никаких аргументов, перейду сразу к делу? Понимаете, Рональд, я должен быть уверен, что мы будем сотрудничать. Иначе я не могу открыть вам суть дела. А для уверенности мне нужно подготовить вас морально. Убедить согласиться со мной.

— Такое секретное дело? — усмехнулся Рональд.

— Достаточно секретное. И не совсем законное. Соображаете?

— Что-то мне уже не очень хочется слушать вас. Вы хотите предложить мне нарушить закон? Честно говоря, не представляю, чем можно убедить меня пойти на такое.

— Я хочу предложить вам быть не просто человеком, живущим в определенную историческую эпоху, а творцом истории. Я предлагаю вам сделать что-то значительное. Вы самореализуетесь и преодолеете ваш нынешний кризис с честью и гордо поднятой головой.

— Сколько пафоса, — хмыкнул Рональд. — Впервые слышу, чтобы человек преодолевал кризис и самореализовывался через совершение преступления.

— А кто говорит о преступлении? — развел руками Дэвид. — Я говорю о возможности изменить мироустройство. И никакого пафоса. В вашем поведении его больше, любезный Рональд. Довольно вам вести себя рохлей.

— Не оскорбляйте меня.

— Вы сами себя оскорбляете. Вы унижаете себя. Вы похожи на живой труп. И все из-за какой-то женщины. Не много ли чести ей и боли вам?

Услышав эти слова, Рональд побагровел.

— Это не ваше дело, — процедил он сквозь зубы и двинулся прочь.

— А вы на земле проживете, как черви слепые живут, ни сказок о вас не расскажут, ни песен о вас не споют… — громко произнес Дэвид вдогонку.

Рональд не останавливался. Он покинул замок через пролом в стене и направился по узкой тропе в сторону шоссе, проходившего в километре с лишним севернее.

— Ты сам прибежишь ко мне, — пробормотал Дэвид, глядя ему вслед.

Глава 1

27 апреля 2131 года. Земля. Калининград

Ловский сидел в кресле и безразлично смотрел на темно-синюю обложку меню. Минуту назад он заглядывал внутрь, но ничего не понял. Состояние души Рональда Ловского не давало ему разобрать даже буквы кириллицы, знакомой с детства. Он решил дождаться человека, с которым ему была назначена встреча, и пусть тот выберет, что заказать к столу. Сновавшие по ресторану официантки посматривали на него и, видя, что он до сих пор не определился с заказом, бежали мимо, хотя он сидел за столиком уже четверть часа. Ловский боялся даже пошевелиться. Ему казалось, что любое лишнее движение приведет его к помешательству, которое завершится погромом в этом ресторане.

Ловский осторожно поднял левую руку и взглянул на часы. Ганн был человек пунктуальный, и если позволял себе задержаться, то не более чем на пять минут. От назначенного времени прошло три. Еще две, и Рональд за себя не ручается. Он держался благодаря теплившейся в душе надежде. Хотя рассудок говорил, что все кончено, сердце еще сопротивлялось. Оно билось, несмотря ни на что, и заставляло его жить.

Он медленно убрал руку, не сводя глаз с синего прямоугольника меню, словно в том была какая-то магическая сдерживающая сила.

— Извините, — спросила официантка, — вы будете что-нибудь заказывать?

— Дайте мне еще минуту, — еле слышно ответил Ловский, не поднимая головы. Он говорил одними губами, но официантка кивнула и тактично удалилась.

В ресторан вошел высокий, атлетически сложенный блондин. Рональд взглянул в его сторону, и сердце бешено застучало. Это был частный детектив Олег Ганн, в котором Ловский видел последний источник надежды. Ганн улыбнулся и кивнул официанткам и бармену. Те тоже ответили ему улыбками и приветственными кивками. Очевидно, Олег постоянно назначал встречи своим клиентам в этом ресторане, и все работники «Балтийской Афалины» его знали. Ганн посмотрел на Ловского, и улыбка исчезла с его лица. Он вздохнул и неторопливо направился к клиенту.

«Неужели все плохо?» — Рональд вздрогнул от этой мысли.

— Здравствуйте, Рональд Генрихович. — Олег присел за столик.

— Здравствуй, Олег, — кивнул Ловский, бывший вдвое старше двадцатишестилетнего Ганна, а потому обращавшийся к нему на «ты». Он только и смог поздороваться. Говорить дальше Ловский не решился.

— Самое противное в моей работе — приносить людям дурные вести. — Олег сочувственно взглянул на Ловского.

Тот нервно потер подбородок дрожащей рукой:

— Значит, это правда?

— К сожалению, да. Правда. Ваша жена действительно состоит в интимной близости с субъектом, на которого вы нам указали. И боюсь, это не временное увлечение. У них все серьезно.

В ответ на эти слова Ловский со всей силы ударил кулаком по столу и взглянул на Олега так, словно тот и был во всем виноват.

— Жестокий ты человек, Ганн, — обессиленно произнес несчастный муж.

— Пожалуйста, возьмите себя в руки. Жестока истина, а я лишь ее доношу. К тому же вы сами наняли меня, и я обязан говорить правду. Если хотите, мы можем отложить этот разговор, но будет только хуже. Лучше уж сейчас собраться с силами и пережить драму, чем растягивать боль на неопределенное время.

— Какого черта… — Ловский безразлично уставился в окно.

— Простите? — не понял Олег.

— Так… — Рональд Генрихович пожал плечами. — Кто он?

— Некий Мейсон Крупп. Чиновник с планеты Атлантия. Находится на Земле в длительной служебной командировке. Кстати, хочу вас предостеречь от опрометчивых и необдуманных поступков. По закону о частной детективной деятельности, все дела, которыми занимается мое сыскное агентство, тщательно архивируются, а копии сдаются в спецархив Комитета госбезопасности России. А он, как вам, наверное, известно, курирует всю частную сыскную деятельность в стране, а также Министерство внутренних дел.

— По-твоему, я собрался кого-то убить? — Ловский горько усмехнулся. — Разве что себя.

— Послушайте, Рональд Генрихович, все еще может устроиться. Скоро его командировка кончится, и он улетит к себе на Атлантию. Тогда ваша жена забудет свое мимолетное увлечение, и все станет…

— Ты ведь только что сказал, что у них любовь, — пробормотал Ловский.

— Кто знает грань между любовью и увлечением? Во всяком случае, еще не все потеряно. Я, конечно, не хочу напрасно вас обнадеживать, но ведь есть шанс…

— Олег, ты женат? Или хотя бы девушка любимая у тебя есть? — Рональд пристально посмотрел на частного детектива.

— У нас недавно закончился медовый месяц. А что?

— Представь себе свою любимую жену. Она лежит на широкой кровати с белоснежными простынями. Ее волосы веером разбросаны на подушке. Она абсолютно нага. У нее широко раздвинуты ноги, а соски ее тверды как неспелая клубника. Для тебя ведь нет зрелища прекрасней, правда? А теперь представь, что на ней лежит какой-то тяжело сопящий голый упырь, которого она обнимает, царапает ему ноготками спину и визжит от удовольствия, как свинья, а он своими ритмичными движениями доказывает себе, тебе и всему миру, что она ш…

— Прекратите сейчас же! — перебил его Ганн. — И возьмите себя в руки!

Олег нахмурился и недобро смотрел на своего клиента.

— Разве может быть после этого что-то нормально? Как это выкинуть из головы и забыть? — Ловский вдруг прослезился. — Я ведь боготворил ее. Называл ее голубушкой. Был ей всегда верен. — Теперь Ловский плакал.

Олег опустил голову. Настроение у него сильно испортилось. Ганну было мерзко не то от описанной картины, не то от истерики взрослого мужчины. Хотя Олег не смог бы ответить, как повел бы он сам себя при виде такого зрелища.

Ганн достал из нагрудного кармана синего пиджака карточку и протянул ее Ловскому.

— Что это? — Ловский всхлипнул.

— Визитка человека, который вам поможет справиться с болью. Это моя добрая знакомая — Руслана Плутоновна Плутонова. Очень опытный психолог высокого класса. Я настоятельно рекомендую вам позвонить ей сегодня же.

Рональд Генрихович взял карточку и, глядя на нее, стал тереть ладонью лоб. Было видно, что он немного успокоился.

— Спасибо. Пожалуй, я так и сделаю.

— А вот отчеты о моей работе. — Олег протянул клиенту дюймовый диск. — Здесь все. В том числе отчет о расходовании выделенных вами средств и прайс-лист стоимости предоставленных услуг. Но я прошу вас воздержаться от изучения отчетов до беседы с психологом. Не мучьте себя понапрасну.

— Хорошо, Олег. Спасибо. — Ловский посмотрел в окно.

— Вас подвезти?

— Нет, благодарю. Я на таксилет пойду. Мы так ничего и не заказали. — Рональд достал бумажник.

— Ничего страшного. У меня договор с несколькими ресторанами города. В том числе и с этим. Для меня и моих клиентов всегда есть столик.

— Ясно. — Рональд задумчиво кивнул.

— Вы в порядке?

В ответ Ловский только усмехнулся.

— М-да. Глупый вопрос. — Олег сконфуженно почесал затылок.

— Да нет. Почему же. — Рональд пожал плечами. — Я в норме. Справлюсь.

На этот счет Ганн испытывал сильные сомнения, но решил промолчать. В конце концов, в мире не было такой боли, которую не мог бы стерпеть человек. Как говорил Фридрих Ницше и любил повторять один старый знакомый Олега: «Что не убивает меня, то делает меня сильнее». Оставалось надеяться, что и этот несчастный в своем горе только приобретет полезный опыт, закалится и станет сильнее. Но убедить в этом Ловского не представлялось возможным. По крайней мере, сейчас.