Уинстон Грэм

Росс Полдарк

Пролог

1

Джошуа Полдарк скончался в марте тысяча семьсот восемьдесят третьего года. В феврале он понял, что жить ему осталось недолго, и послал в Тренвит за братом.

И вот в один из серых холодных дней к дому Джошуа на крупной чалой кобыле неспешно подъехал Чарльз. Его встретила Пруди Пэйнтер, смуглая толстуха с жидкими сальными волосами. Она сразу проводила Чарльза Полдарка в спальню, и в алькове на большой кровати тот увидел обложенного подушками и валиками Джошуа. Чарльз неодобрительно оглядел водянисто-голубыми глазками неприбранную грязную комнату, откинул фалды сюртука и уселся в плетеное кресло. Оно жалобно скрипнуло: Чарльз был мужчиной грузным.

— Ну что, Джошуа?

— Ох, Чарльз…

— Плохи дела.

— Да уж.

— И когда думаешь встать на ноги?

— А что тут думать? Сразу на кладбище и перееду.

Чарльз выпятил нижнюю губу. Он не мог просто отмахнуться от последней реплики брата, поскольку и сам так думал. Чарльз икнул — от езды верхом его всегда пучило — и уверенно произнес:

— Чушь. От подагры в ногах еще никто не умирал. Вот если она добирается до головы, тогда уж это действительно опасно.

— А Чоук мне совсем другое сказал. Он говорит, что причина опухоли может быть совсем не в подагре. И я впервые подозреваю, что старый дурак прав. Хотя, вообще-то, по справедливости, это ты должен лежать сейчас на моем месте, ведь я вешу вполовину меньше тебя.

Чарльз окинул взглядом свой черный вышитый жилет: живот и впрямь подпирал ему подбородок. И возразил:

— Моя плоть здорова. В зрелые годы все прибавляют в весе. Не хотел бы я быть тощим, как наш кузен Уильям-Альфред.

Джошуа в ответ только насмешливо приподнял бровь. Воцарилась тишина. Братья уже очень давно отдалились друг от друга, и в эту последнюю встречу им было не так-то просто поддерживать непринужденный разговор. Чарльз был старшим и, соответственно, наиболее состоятельным. Он унаследовал фамильный особняк, земли и бо́льшую часть шахт. Глава семейства, уважаемый человек в графстве, он тем не менее никак не мог избавиться от ощущения, что младший брат ни во что его не ставит. Джошуа всегда был, если можно так выразиться, занозой в одном месте. Он никогда не оправдывал возложенных на него ожиданий: не стал священником, не пошел служить в армию, долго не женился и все заботы по управлению округой взвалил на плечи старшего брата.

Чарльз понимал, что все люди не без греха, но есть же какие-то границы, а Джошуа постоянно их нарушал. Да, в последние годы он вел себя должным образом, однако это ни в коем случае не перечеркивало его старых прегрешений.

Что касается самого Джошуа, то он обладал циничным складом ума, никогда не строил особенных иллюзий, не жаловался на жизнь и не имел никаких претензий к брату. Джошуа всегда жил на полную катушку и плевать хотел на мнение Чарльза. Взять хотя бы то, как он ответил на его следующее замечание.

— Брось прибедняться, не так уж ты и стар. На два года моложе меня, а я здоров как бык и свеж как огурчик, — заявил Чарльз и рыгнул.

— Да, у нас два года разницы, не спорю, — согласился Джошуа. — Но жил ты вполовину медленнее.

И в этом, безусловно, была доля истины.

Чарльз пососал эбеновый набалдашник трости и оглядел комнату из-под тяжелых век.

— Эта проклятая война все не заканчивается. Цены растут как на дрожжах. Пшеница — семь-восемь шиллингов за бушель. Масло — девять пенсов за фунт. И с медью та же беда. Вот подумываем прорубить на Грамблере новую штольню. Восемьдесят саженей. Может, и покроем издержки, хотя лично я в этом сомневаюсь. А что у тебя, так сказать, на полях сражений?

— Как раз о войне я и хотел с тобой поговорить. — Джошуа приподнялся повыше, отдышался и продолжил: — Скоро подпишут предварительное мирное соглашение. Это вопрос нескольких месяцев. Росс вернется домой, а я уже вряд ли смогу его встретить. Ты мой брат, пусть мы и не всегда ладили. Вот хочу рассказать тебе, как обстоят дела. А ты уж присмотри здесь за всем, пока Росс не приедет.

Чарльз перестал посасывать набалдашник трости и улыбнулся. Настороженно так улыбнулся, как будто у него в долг попросили.

— Ну, ты же знаешь, я вечно занят.

— Не волнуйся, это не отнимет много времени. Что я могу оставить в наследство? Практически ничего, так, крохи. На столике рядом с тобой — завещание. Почитай его на досуге. Оригинал у Пирса.

Старший брат неуклюже повернулся. На хлипком трехногом столике рядом с креслом лежал пергаментный свиток. Чарльз взял его пухлыми пальцами и спросил:

— Вестей давно не было? И что мне делать, если Росс не вернется?

— Тогда поместье отойдет к Верити. Будут покупатели — продавай. Немного с этого выручишь. Все есть в завещании. И еще Верити получит долю в Грамблере, поскольку после отъезда Росса она одна из всей твоей семьи меня навещала. — Джошуа вытер нос грязной простыней. — Но мой сын вернется. Он прислал весточку, когда бои закончились.

— Ну, ему еще до дома добраться надо. А в дороге столько опасностей.

— У меня предчувствие, — сказал Джошуа. — Да какое там предчувствие, я уверен, что Росс вернется. Желаешь пари? Рассчитаемся при встрече. В мире ином тоже наверняка в ходу какие-то монеты.

Чарльз вновь посмотрел на некогда красивое, а теперь сморщенное, землисто-серое лицо больного. Сообразив, что просьба брата не такая уж обременительная, он немного расслабился, но бдительности не терял. Легкомысленность на смертном одре показалась Чарльзу неуместной дерзостью.

— На днях нас навестил кузен Уильям-Альфред. Справлялся о тебе, — сказал он.

Джошуа скривился.

— Я рассказал ему о том, насколько серьезно ты болен, — продолжил Чарльз. — Ты ведь наверняка не захочешь позвать преподобного Оджерса. Вот Уильям-Альфред и предположил, что ты пожелаешь принять душевное утешение от одного из членов семьи.

— То есть от него?

— После смерти мужа Бетти он считает себя главным.

— Я не нуждаюсь в исповедниках, — сказал Джошуа. — И даже если Уильям-Альфред считает, что исповедь пойдет мне на пользу, неужели он думает, что я стану каяться в грехах кому-то из членов нашей семьи? Нет уж, лучше поговорю с этим полуголодным святошей Оджерсом.

— Если вдруг передумаешь, отправь весточку с Джудом.

— Ждать теперь недолго, — хмыкнул Джошуа. — Но даже если во всех молитвах и показной суете моих родственничков что-то есть, стоит ли призывать их в такой час? Я прожил жизнь и, видит Бог, получил от нее сполна! Плакаться теперь — недостойно. Я сам себя не жалею и другим жалеть не позволю. Приму все, что мне уготовано. И дело с концом.

В комнате воцарилась тишина. Было слышно, как ветер гуляет по шиферу на крыше и хлещет по каменным стенам.

— Давненько я здесь не был, — заметил Чарльз. — Эти Пэйнтеры устроили в доме настоящий бардак. Почему бы тебе не нанять кого-нибудь понадежнее?

— Я слишком стар, чтобы менять ослов. Предоставь это Россу. Скоро он наведет здесь порядок.

Чарльз недоверчиво хмыкнул. Он был невысокого мнения о способностях племянника.

— Росс сейчас в Нью-Йорке, — продолжал Джошуа. — Приписан к гарнизону. Уже почти оправился после ранения. Ему посчастливилось избежать осады Йорктауна. Знаешь, он теперь капитан. Все еще в Шестьдесят втором пехотном. Письмо где-то затерялось, а то бы я тебе показал.

— Фрэнсис нынче для меня большое подспорье, — сказал Чарльз. — И Росс был бы тебе помощником, останься он дома, вместо того чтобы гоняться за французами и колонистами.

— Да, забыл спросить, — перебил его Джошуа. — Давно ли ты видел Элизабет Чиновет? Может, слышал про нее что-нибудь?

После плотной трапезы смысл вопросов не сразу доходил до Чарльза, к тому же в словах Джошуа всегда следовало искать какой-то подвох.

— Что еще за Элизабет? — тупо переспросил Чарльз.

— Дочь Джонатана Чиновета. Ты ее знаешь. Худенькая такая, белокурая. Совсем еще дитя.

— И что?

— Я спросил, не видел ли ты ее. Росс всегда упоминает об Элизабет в письмах. Прелестная малышка. Он рассчитывает застать ее здесь, когда вернется. Я думаю, это будет хорошая партия. Ранняя женитьба поможет мальчику остепениться. А этой девушке не найти человека достойнее, хотя мне, как отцу, и не следует так говорить. Два древних рода. Если бы мог, то сам наведался бы к Джонатану на Рождество, и мы бы все уладили. У нас уже был разговор на эту тему, но он посчитал, что надо дождаться возвращения Росса.

— Мне пора. — Чарльз поднялся, и стул под ним скрипнул. — Надеюсь, парень остепенится в любом случае, женится он или нет. Если только по возвращении не возобновит знакомство с дурными людьми, с которыми прежде водил компанию.

Но Джошуа не позволил Чарльзу увести разговор в сторону.

— Так видишься ты с Чиноветами или нет? — спросил он. — Я здесь отрезан от мира, а Пруди приносит на хвосте только сплетни о скандалах в Соле.

— Ну да, мы видимся время от времени. Верити и Фрэнсис встречали их этим летом на званом вечере в Труро… — Чарльз, прищурившись, посмотрел в окно. — Будь я проклят, если это не доктор Чоук. Вот тебе и компания, а ты еще говорил, что никто к тебе не наведывается. Мне пора идти.