— Специфика, — пожал плечами Краюхин. — Заводы быстро не разгонишь. А насчет серии… В принципе, уже весной появятся первые «КВ» с новым орудием. Единиц эдак сорок-пятьдесят. Потом, когда производство раскрутится… Нет, все равно, раньше осени общее число не впечатлит.

— Так и я о том же. И понял я истину: количеством брать нужно и в серию запускать танки с самолетами необходимо. Но! Пока не добьемся нового качества, мы будем биться с немцами примерно на равных. Вот только потери будем нести по-прежнему большие и неоправданные. Немец вышколен, и все офицеры вермахта обучены, а у нас даже маршалы, считай, бывшие прапорщики или унтера. Вон где-то в 20-х красноармейцам преподавал полковник Белой армии Слащёв. В Гражданскую он побеждал «красных», даже если те имели двадцатикратный перевес! За ним была военная школа, преемственность и прочие важные штуки. А-а! — поморщился Исаев. — Нельзя было Красную Армию на пустом месте создавать! Немцы вон тоже революцию устроили, но генералов своих к стенке не ставили. И где они сейчас, те генералы? А рулят вермахтом!

— Ой, да согласен я! Только что об этом говорить? Предложения есть?

— Так я ж и говорю: качество нужно! Новое! У немцев вон автоматы только у офицеров и, кажется, у фельдфебелей еще. А мы каждому солдату — автомат в руки! Будет перевес?

— Одними автоматами…

— Да не одними! Тягаться с Люфтваффе сложно, мы еще года два обречены бодаться с «Мессершмиттами» да «Юнкерсами», пока не завоюем господство в воздухе. А ты в курсе, что немцы в 44-м наладили серийный выпуск реактивных «мессеров»? «Мессершмитт-262» — с двумя турбореактивными двигунами, со стреловидными крыльями, обтекаемый и, кстати, вооруженный двумя дюжинами ракет «воздух — воздух». Правда, переломить ход войны они уже не могли — поздно было. А ты представляешь, что будет, если мы сейчас, в 42-м, выпустим хотя бы одну эскадрилью наших реактивных «птичек»? На «мессере» двадцать четыре ракеты висело? И мы столько же навесим, только управляемых, с инфракрасным наведением! На «мессере» стояло четыре пушки в носу, чтоб кучно били. И мы столько же поставим! Только сделаем все лучше. Ты только представь: летят наши птенчики, выдают тыщу кэмэ в час, и никто за ними не угонится, и никто от них не уйдет!

— Остапа понесло… — хихикнул Михаил и тут же принял серьезный вид. — Да нет, я согласен с тобой, но ты же видишь, что делается. Мы и Люльку зазвали, и Климова, выдали им инфу по ТРД, они там все кудахчут от восторга, а когда получится что-то вроде «МиГ-15», никто сказать не может. Вот ты сбегал в XXI век и обратно, притащил буки, то, се… Но в Интернете нет всей технической документации по тому же «МиГ-15». Понимаешь? Подсказок у нас — вагон и маленькая тележка, но заводу нужны чертежи, и прочая, и прочая, и прочая. Кипы документов! Расчеты всякие… А что мы смыслим в аэродинамике?

— Да понятно…

— Понятно ему! — хмыкнул Краюхин. — Эх ты, философ… «Новое качество»! А мы чем занимаемся, по-твоему? Вот как раз этим самым новым качеством! Рации на транзисторах, ракеты с электронной начинкой — это уже есть, проверено, работает.

— Да согласен я… — вздохнул Марлен. — Просто мочи нет терпеть этих фрицев! А как подумаешь, сколько еще наших сгинет, пока мы на рейхстаге распишемся…

— Та же фигня… — вздохнул Михаил.

Зазвонил радиофон. Краюхин подхватил аппарат с полки и ответил:

— Алло?

Послышался негромкий голос Поскребышева:

— Товарищ Сталин ждет вас на «ближней даче». Вас и товарища Исаева. Машина за вами послана.

Глава 3. «Ватники»

Марлен первым покинул тесноватый «Опель-Кадет» и уверенно зашагал между сосен по расчищенной от снега дорожке.

На «ближней даче» он бывал не однажды, его разок даже на «дальнюю» приглашали, как раз на новый 1942 год. Буквально на третий день после разминирования — было решено взорвать резиденцию Сталина в Семеновском, если фрицы нагрянут. Но немцы не дошли, и «дальняя дача» уцелела.

— Интересно, зачем нас вызвали? — проявил нетерпение Краюхин.

— Узнаем во благовремении…

Крепко пожав руку незаменимому Власику, Исаев прошел в гулкий холл, с мороза попадая в теплынь. Хорошо!

— Товарищ Сталин ждет вас в столовой.

Кивнув — мол, принял к сведению, — Марлен быстро разделся, пригладил волосы перед зеркалом и направился к столовой.

Столовая занимала обширное помещение. Огромный стол, кожаные диваны, рояль хорошо сочетались, создавая образ гостиной в богатом доме, чей хозяин был больше склонен к аскезе, чем к роскоши.

Иосиф Виссарионович не спеша прохаживался вдоль стола, сложив руки за спиной.

Марлен остановился. Вот ведь…

Полгода он в этом мире, в этом времени. Всякого навидался, но по-прежнему учащается пульс, едва он перешагивает порог сталинской столовой или кабинета. Встреча с вождем всякий раз отдает невероятью, запредельной мистикой.

— Здравствуйте, товарищ Сталин.

— Здравствуйте, товарищи.

Сталин неторопливо развернулся и указал рукой на стол.

Марлен присел на стул. Мишка устроился рядом.

Иосиф Виссарионович обошел стол и занял место напротив. Тут же стал ломать папиросы «Герцеговина-Флор» и набивать табаком трубку. Делал он это неторопливо, словно оттягивая разговор, собираясь с мыслями.

— После того как вы появились, товарищ Исаев, и вы, товарищ Краюхин, мне стало гораздо спокойнее, — медленно проговорил вождь. — Вы убедили меня в правоте нашего общего дела, в нашей окончательной победе. Знаю, что впереди долгая и сложная борьба, но больше нет растерянности, нет уныния и упадка сил. Я и спать стал хорошо!

Поглядев на двери, Сталин усмехнулся:

— Даже ваш друг Тимофеев помог мне упрочить веру. Как мне докладывали, он школит всех наших производственников, начиная с наркомов и кончая вахтерами.

— Лишь бы толк был, — вставил Михаил.

Вождь кивнул.

— Толк есть.

Тут двери приоткрылись, и в столовую заглянул малость встрепанный Виктор.

— Входите, товарищ Тимофеев.

Вика смутился.

— Извините, товарищ Сталин, не переоделся, явился в ватнике… Впрочем, все мы немножко «ватники»!

Иосиф Виссарионович поглядел на него непонимающе, и Марлен сказал:

— Это бандеровцы в нашем времени так называют русских, которые против фашистов. «Ватниками», или просто «ватой», а еще «колорадами» — за то, что мы в День Победы носим на груди бантики из гвардейской ленточки.

— Ах вот оно что… — протянул Сталин. — Понятно… Я уже просматривал исторические очерки по этому вашему… «буку», но многие детали ускользают.

— Повылазили эти фашисты недобитые, — пробурчал Тимофеев. — Не, раньше-то я не обращал на бандерлогов особого внимания, но побывать в тылу у немцев было полезно.

Марлен покачал головой.

— Все гораздо хуже, Вика. Понимаешь, бандеровцы никогда не исчезали, никто не истреблял их как клопов. После войны оуновцев переловили и согнали в лагеря, но в 55-м Хрущев выпустил их и даже выплатил компенсации за отобранное добро. Более того, позволил вернуться из-за границы тому отребью, что успело бежать в Германию или в Канаду. И вся эта сволочь полезла в райкомы да исполкомы УССР, началась ползучая украинизация, а потом, в 90-х, они пришли к власти. Вот и все.

— Что-то я слишком часто слышу фамилию Хрущев! — раздраженно сказал Сталин. — Всего одного дурака хватило, чтобы испортить жизнь миллионам людей!

Марлен сразу же вспомнил Ельцина и его вдову, наивно полагавшую 90-е годы «святыми». Конечно! Ее же не выгоняли с завода, чтобы развалить его, вырезать металл и продать по дешевке. Ей же не приходилось мотаться «челноком» в Турцию и торговать трусами в переходе, имея степень кандидата технаук. Да ну ее…

Раскурив трубку, вождь выпустил клуб ароматного дыма и сощурил свои тигриные глаза. Поглядев в сторону дверей, он кивнул невидимому для Исаева офицеру, и в столовую тотчас же внесли несколько подносов: чай, печенье, сахар, варенье, лимон.

— Угощайтесь.

Сталин подвинул к себе стакан чаю в подстаканнике, но пить не стал, продолжая смаковать сизый дым. Говорят, знакомство с файлами из ноутбука о вреде никотина побудило вождя резко умерить пристрастие к табаку, и теперь он наслаждался куревом в те редкие минутки, когда позволял себе неполезную привычку.

— Я пригласил вас сюда не только за тем, чтобы угостить чаем, — проговорил Иосиф Виссарионович. — Произошло кое-что очень интересное, и мне потребовалась ваша помощь, как… хм… Ну, скажем, как свидетелей. Мы задержали троих человек, которые… Впрочем, не нужно объяснений. Чем рассказывать, лучше показать. Товарищ Власик!

Сталин позвал негромко, не повышая голоса, но начальник охраны тут же нарисовался на пороге.

— Введите задержанных.

— Да, товарищ Сталин!

Порог столовой переступил взволнованный сержант НКВД и отшагнул, пропуская троих мужчин. Они были похожи манерой поведения — согбенные, руки за спину, глаза в пол.

Марлен начал медленно вставать и даже не обратил внимания на упавший стул.

— Батя?.. Ты?!

Илья Марленович поднял голову, заулыбался, узнавая сына, и выразительно пожал плечами — видимо, Исаев-старший не уверен был, что можно развести руками.