— Мы хотим на этом уровне защитить территорию России и адекватно отвечать на климат-атаки, — добавил Черняк. — Нас — Россию, я имею в виду, — перестали уважать, а это неправильно.
Афанасий сдержал желание спросить: где же вы были при распаде Союза? Но этот вопрос следовало задавать другим государевым людям.
— Не вижу перспективы. В полицейском спецназе служат парни поопытней и посильней меня, всегда можно найти кандидатуру.
— Нам подходите именно вы.
Афанасий стиснул зубы, косо глянул на Зайцева, приглашая полковника поддержать его возражения.
— Я имею право отказаться?
— Имеете, — сделал казённое лицо заместитель начальника управления.
— Тогда я отказываюсь.
— Не спешите, майор, — укоризненно сказал Семёнов. — Наша структура как бы и не существует вовсе. Вас приглашают на службу в суперсекретное подразделение, способное решать оперативные задачи в любом районе мира. «Альфа», безусловно, великолепное по результативности подразделение, и только её бойцы должны составлять костяк ГОНГО.
— Костяк чего?
— Группы особого назначения геофизической обороны. Это действительно другой масштаб, майор. Само собой, вас повысят в звании, а также увеличат денежное довольствие. Не это главное. Подумайте, мы снабдим вас информацией о задачах и целях ВГОР, предоставим полнейшие данные о климатической и геофизической войне, ведущейся против России. Сколько вам понадобится времени на изучение?
Пахомов крутанул желваки, снова посмотрел на Зайцева.
— Мы отпускаем тебя на неделю в отпуск, — сказал зам. начальника управления. — В виде поощрения за успешное проведение операции.
— Хорошо, поговорим через неделю, — согласился Семёнов.
Зайцев встал.
— Разрешите идти, товарищ генерал?
— Идите.
Афанасий поднялся следом, щёлкнул каблуками, не меняя выражения непреклонности на лице, и оба вышли из кабинета начальника управления.
В коридоре Зайцев остановил подчинённого, положив руку на сгиб локтя.
— На твоём месте я принял бы предложение. — Он пожевал губами, поморщился. — Несмотря на то, что я лично против. Другого такого Барса надо поискать. Но у нас тебе через три-четыре года светит только штабная работа, а там…
— В люди выйду, — сострил Афанасий.
Зайцев не отреагировал на шутку.
— Тебе сразу полковника дадут, это раз, и до генерала доберёшься — это два. Да и работа интересная.
— Я ничего не слышал об этом… ВГОР.
— Сказано — суперсекретная служба, значит, суперсекретная. Они правы, нельзя так долго унижаться, пора отпор давать, тем более что у нас есть чем.
Афанасий с любопытством посмотрел на заместителя начальника управления.
— Откуда информация?
— В Интернет заглядываю… мы тоже не лыком шиты. Но об этом пусть лучше они тебе сообщат.
— Я… подумаю. — Афанасий оживился. — А целой группой перейти нельзя?
— Сам-то понял, что спросил? Кто же разрешит отдать целую боевую группу?
— Ребят жалко…
— Тебя не в тыл к немцам забрасывают, будешь поддерживать связь, в реальном мире живём.
— Понял.
— Ну и славно, пойдём водочки хорошей хряпнем за успех безнадёжного дела.
— Какого дела? — удивился Афанасий.
— Это я к слову. В юности я с друзьями часто в походы ходил, всю Россию, считай, на лодках обошёл, так вот когда мы собирались в первый раз, наш главный организатор Толя Новиков и предложил выпить по рюмочке за успех безнадёжного дела. Никто не знал, сможем ли мы выжить две недели в лесах и на реках.
— Выжили?
— Видишь, я даже полковником стал.
— Я же не пью.
— Зато я принимаю… изредка, здоровье поддерживаю. Генерал наметил тебе орден прицепить, неужто откажешься?
— Получу — отмечу.
— Ладно, идём.
И они направились к выходу по красной ковровой дорожке, оставшейся в здании управления ещё с начала века.
Северный Ледовитый океан, высокие широты. 23 мая, 22 часа по времени европейской части России
Солнце висело низко над горизонтом, пустив по свинцово-серому полотну океана дорожку расплавленного серебра.
Со всех сторон судно, идущее малым ходом, окружала вода, лишь на севере, в десяти-пятнадцати милях, сверкала зубчатая линия: там до самого полюса начинались поля арктических льдов, усеянные торосами, трещинами и шапками снега.
Полярное лето уже началось, поэтому ночь в этих широтах являлась таковой условно, солнце просто чуть опускалось к горизонту, чтобы утром начать подъём.
Судно современного дизайна, со множеством надстроек на верхней палубе, носило название «Night sun» и официально предназначалось для исследования климата и вод Мирового океана. Однако истинное предназначение корабля было известно только разведструктурам США, а о задачах, какие он выполнял, знали буквально несколько высших чинов ВМС Соединённых Штатов.
В рубке корабля, скрытой от взора поясом зеркального стекла, появились двое — капитан судна и лысоватый мужчина в меховой парке с откинутым капюшоном. Он был руководителем научной группы. Матросы и сотрудники экспедиции звали его доктор Джонс.
— Мы в заданном районе, — доложил старпом, поглядывающий на панели управления.
Джонс кивнул.
— Стоп машина! — скомандовал капитан.
— Очистить палубы, — невыразительным голосом проговорил Джонс.
— Экипаж внутри, — сказал старпом.
— Мы одни?
— В радиусе двадцати миль никого, ни одного судна. Спутники в пределах видимости — китайский и русский, но оба на сходе. Русские дирижабли пасут запад Гренландии. У нас сорок пять минут полного одиночества.
— Мы начинаем. — Джонс вышел из рубки, направился к одной из надстроек, напоминавшей многогранный купол, под какими обычно на кораблях прячутся антенны локаторов. Под этим куполом тоже располагался комплекс антенн, только иного предназначения.
Рядом с куполом высилась ещё одна надстройка в форме куба из белого материала.
Джонс посмотрел на безоблачное небо, не поднимая капюшона, несмотря на ветерок, открыл дверь в кубическое строение и скрылся в нём.
Это был центр управления всеми аппаратами и комплексами, установленными на борту корабля. Все его стены и даже потолок представляли собой системы экранов, у которых сидели операторы; в данный момент операторов насчитывалось шесть. За отдельным пультом восседал начальник смены, единственный чернокожий в составе экспедиции, отзывающийся на имя Оуэн.
Официально комплекс аппаратуры «Night sun» предназначался для диагностики ионосферы и температурных полей приповерхностного слоя воды. Однако на самом деле комплекс, получивший красноречивое имя «Зевс», решал гораздо более глобальные задачи.
Начальник смены, одетый в тёмно-зелёную курточку с эмблемой на рукаве, на которой красовалась латинская буква «Z», — такие же курточки носили и операторы «Зевса», — уступил своё место перед большим экраном, на который была выведена карта приполярных морей России с островами и северной береговой линией.
Чуть выше этого экрана светился другой, переходящий на потолок, отображавший ситуационную карту обоих полушарий Земли. Полушария пересекали синусоиды спутниковых траекторий и необычного вида струи с огоньками внутри, обозначавшие воздушные атмосферные течения и ползущие над Землёй ураганы и тайфуны.
Местоположение корабля отмечала на обеих картах неяркая красная звёздочка. К ней медленно приближались цветные огоньки, указывающие расположение высокоширотных спутников, как американских — они были малинового цвета, так и русских — зелёных, и китайских — жёлтых.
Ещё одна звёздочка — белая — тихо ползла над Северным Ледовитым океаном, приближаясь к району Баренцева моря.
— «Икс» в пределах активного ответа, — сказал Оуэн.
— Работаем, — бросил Джонс. — «Икс» на связь.
— «Икс» на линии, — отозвался один из операторов.
Под «Иксом» подразумевался орбитальный беспилотник «Х-37В», снабжённый антеннами-ретрансляторами «Зевса», без которого наземные структуры системы были малоэффективны. В наличии у ВВС США было четыре таких беспилотника, и три из них принадлежали системе «Зевс».
Какое-то время в пристройке царила тишина, слышны были только негромкие зуммеры и свисточки работающей радиоаппаратуры.
— Опускаю купол, — сказал оператор слева.
Джонс промолчал, наблюдая на малом экране, как восьмиметровый купол над антеннами собирается в складки.
— Предупреждение.
На судне трижды ударил колокол, заставляя сердца операторов работать быстрее.
— Пуск!
На палубах корабля ничего не изменилось, лишь по всем пультам кабины управления «Зевсом» пробежала волна разноцветных вспышек.
Схематическое изображение антенного комплекса на вспомогательном экране справа налилось багровым свечением.
Изображение в объёме главного экрана передёрнула судорога, от звёздочки на синем фоне океана протянулась трасса голубых штрихов, нашла перемещавшуюся по орбите звёздочку Х-37В, и над расчерченной координатной сеткой гладью Баренцева моря вспыхнула дымчатая клякса, накрывшая крестик объекта, который и был целью «Зевса».
— Вектор-зона открыта, — доложил оператор.
— Пошла накачка, — в унисон ему отозвался второй.
— Диаметр линзы около сорока миль, — добавил третий.
