Закончив водные процедуры и одевшись, Топ-лузер отвез меня домой, после чего отправился на работу рассказывать о «запахе жженной пластмассы». Мы договорились созвониться.

Ну, наверное, излишне говорить, что те, одолженные десять баксов не отданы мне и по сей день. Но я не переживаю: Топ-лузер с лихвой отработает эти деньги, став героем моей книги, — захочет он того, или нет.

Часть вторая

Выньте, гуляющие, руки из брюк

Глава 7

Настоящий покойник

Розыскное дело гражданина Z имело весьма туманные шансы быть раскрытым, и заниматься им поначалу никто не хотел. Активная фаза расследования началась совершенно случайным образом и в совершенно случайном месте. Самый обычный полицейский рейд по местам обитания бомжей дал неожиданный результат. А садово-огородное товарищество «Авиатор» стало отправной точкой в распутывании тех загадочных событий.

Обширную территорию за станцией Сортировочная, вплоть до первых метростроевских цехов покрывали заброшенные огороды. В девяностые годы район этот стал непроходимо глухим: промышленные предприятия, расположенные неподалеку, закрылись и опустели; огородники все реже и реже навещали свои фазенды, а потом и вовсе забыли про них. За ненадобностью в округе был разбит последний фонарь, и всё погрузилось во мрак…

Развитие дикого капитализма подарило нам не только «новых русских», но и антогонистический им класс так называемых, бомжей. Новое формирующееся сословие, по определению, испытывало трудности с жильем и находилось в постоянном поиске подходящих уголков, по возможности необитаемых. Бомжи облюбовали здешние заброшенные огороды, так как жить там было гораздо удобнее, чем под открытым небом или на теплотрассе. Многие приусадебные домики вполне годились для проживания, а все еще растущие на грядках овощи и корнеплоды являлись превосходной закуской. В этот район, почти никто никогда не наведывался: бывшие хозяева огородов пропали, а полиции сюда ехать было лень, да и незачем. Зимой условия обитания в огородных будках, естественно, ухудшались, но бомжи утепляли их, как могли, и согревались не только при помощи алкоголя, но и разводя огонь. Конечно же, ни о какой пожарной безопасности говорить не приходится, и время от времени эти жилища сгорали вместе со своими обитателями. Но никто сильно не горевал и… знаете, в нашем государстве, по этому поводу траур не объявляли. Расстраивались только полицейские из-за того, что им теперь придется переться в этот забытый богом район для составления своих протоколов.

С развитием более нормальной фазы капитализма стали появляться фирмы, желающие иметь здесь небольшие производства, склады и сервисы. Это было удобно: масса пустующих индустриальных зданий вполне годилась для использования или требовала незначительного ремонта, да и географическое расположение заброшенных территорий оказалось весьма выгодным. В двухтысячных развитие района приобретает масштабный характер, — он стремительно превращается в индустриальный пригород: склады и сервисы множатся, появляется, даже, первый уличный фонарь. Однако, параллельно с этим, возникаютя и новые проблемы. Бомжи, ранее удовлетворявшие свою потребность в цветных металлах на близлежащей железнодорожной станции Сортировочная, теперь перекинулись на возводимые промышленные объекты.

В полицию стали поступать первые возмущенные звонки и заявления от пострадавших. Однако стражи порядка не спешили реагировать на сигналы, ссылаясь на нечеловеческую занятость и нехватку финансирования.

Новенькие ангары постепенно вытесняли огороды, существенно сокращая их площадь. Стремительно росшая в цене земля требовала совсем иной застройки. Мощные трактора и бульдозеры John Deere и Cat сметали хлипкие халабуды и рвались к сердцу садово-огородного товарищества, как немецкие «тигры» и «пантеры» рвались к Москве. Но шиферные джунгли не сдавались, — они мстили новым миссионерам за их блицкриг… Нет, здесь не было героев-панфиловцев, с тяпками и граблями бросающихся под бульдозер; огородный бермудский треугольник родил нечто другое — из его недр вскоре стала появляться огромная собака, которая нападала на представителей новой цивилизации. Все больше первопроходцев обращались за помощью в медицинские учреждения после укусов этого огородного варианта собаки Баскервилей. Окончательно задерганные звонками и жалобами, стражи порядка решили хоть раз в жизни поработать.

И вот представители самой нужной в мире профессии, заполнили собой новенький бусик «Рено» и отправились по адресу: улица Силикатного кирпича, номер фиг знает какой, ибо домов по этой стороне улицы нету. Они имели при себе внушительный список разнообразных железяк, якобы похищенных бомжами с близлежащих объектов, а так же словесный портрет ужасной собаки, наводящей страх на работников окрестных фирм.

Руководил операцией усатый майор средних лет с толстым мясистым лицом. Он полностью соответствовал стандартному типажу «я в ментах уже давно» — все менты становятся на одно лицо с течением времени. Я всегда удивлялся их способностям отращивать одинаковые усы и доводить свою физиономию до мясистого, даже рыхлого состояния. Причем, после того как милиция стала полицией, абсолютно ничего не изменилось ни в форме, ни в содержании, ни в мясистости данной части тела у командного состава. Майор сидел спереди, рядом с водителем, громко сопя и держа на коленях черную папку.

— Где? — спросил он, полуобернувшись.

— По-моему, дальше, — с готовностью отозвался кто-то из молодняка, — я что-то не узнаю места, понастроили тут…

— Чаще надо бывать на подведомственной территории! — привычно отчитал подчиненного усатый. — Давай вспоминай, где там были их хибары?

Бусик вознамерился свернуть на одну из тропинок.

— Ну куда ты поворачиваешь? — прикрикнул майор на водителя.

— Я так понял, что здесь… — начал оправдываться тот.

— Понял он… Жди уж тогда. Остановись и жди.

Когда наконец были обнаружены места обитания бомжей, майор принялся командовать:

— Ну?! Чего расселись? План работы с контингентом понятен? Тогда вперед! И трясите их как следует, чтобы мне сюда больше не ездить.

Нет, не подумайте, что майор пребывал в плохом расположении духа или с похмелья. Это был его нормальный стиль общения с людьми, выработавшийся годами самоотверженной службы. Рыхлая лицевая часть и не могла генерировать иную манеру разговора.

— Мне тоже идти или… — начал спрашивать капрал, показывавший дорогу.

— Тебе в первую очередь! — оборвал майор. — Из-за тебя мы здесь. Кто всю работу запустил? На эту тему я с тобой буду отдельно говорить. Ты должен сюда ездить через день, а не раз в три года. Местность он не узнает… Иди, изучай местность!

Лихо распорядившийся всеми, довольный собой командир закурил в открытое окно. В салоне бусика, кроме водителя и майора, осталась женщина-полицейский, которая стала запускать свой портативный компьютер, лишь только все бойцы вышли.

Докурив и выбросив окурок за борт, майор повернулся к женщине и спросил:

— Ну что? Интернет будет?

— Пока не знаю, еще загружается. В принципе, зона здесь не очень, — не отрывая глаз от монитора, пробубнила она.

— Нормально будет, — уверенно заявил майор. — Это раньше тут зоны не было, а теперь дополнительную вышку поставили. Я лично на этом мероприятии присутствовал.

Бойцы тем временем нехотя вступили в первый контакт с обитателями огородного жилмассива. Работа с контингентом затруднялась сильной степенью опьянения последнего и невыносимой вонью, распространяемой им же. На свежем воздухе было еще терпимо, но когда приходилось залезать в жилища бомжей, становилось тяжеловато. А что делать, работа — есть работа. Впрочем, человек быстро привыкает к вони, какой бы невыносимой она не казалась. Через каких-то полчаса отчитанный майором капрал уже бодро входил в очередной домик, даже не прикрывая нос рукою. Опергруппа, поначалу вяло бродившая между будками, быстро освоилась, и теперь полицейские по-свойски сидели за импровизированным столом, ведя беседы с представителями контингента, не потерявшими дар речи. Выяснялись, уже порядком подзабытые, паспортные данные.

Майор тем временем вылез из бусика и, разминая ноги, ходил вокруг.

— А-а-а, — вздохнул он, — это надолго.

Шофер говорил с кем-то по телефону, а женщина упорно стучала по клавишам компьютера, проникая в просторы Интернета.

— Как потом поедем? — спросил майор у водителя, когда тот убрал наконец мобильник.

— Ну, это, в контору… — неуверенно ответил шофер, понимая, что за этим вопросом кроется необходимость куда-то заехать.

— Слушай, завезешь меня в сервис? — то ли спросил, то ли приказал майор.

— Да завезу, конечно, а что у тебя с машиной?

— Ай! Похоже, печка накрылась. Или радиатор. Понимаешь, тосол уходит, а куда — непонятно, и печка слабо работает. Трещит там что-то. Чувствую, попаду я на бабки. Если радиатор менять, это ж страшно подумать сколько денег уйдет.

— Печка может плохо работать от того, что тосола мало, — авторитетно заявил водитель. — С самой печкой, может, все в порядке.

— Да хер его знает, в том-то и ерунда — неизвестно, что сломалось на самом деле. А раз так, они могут поменять мне сначала печку, потом радиатор, а потом сказать, что еще что-то нужно менять. Знаешь, как теперь в сервисах разводят?

— Да-а, им бы только менять все подряд, а что там сломалось, даже не ищут.

— Во-во! — подтвердил майор. — А еще с женой на выходных в деревню собрались ехать. Похоже, накрывается наша поездка.

— Главное, чтобы тосол не уходил в двигатель, — сказал водитель, — тогда вообще жопа. Трещина в головке двигателя — это, я тебе скажу, попадалово. У моего приятеля…

Далее собеседники, перебивая друг друга, принялись рассказывать разные случаи поломок и ремонтов машин, своих и своих знакомых.

Через некоторое время, устав, наконец, от машинно-сервисной тематики, майор заглянул в салон бусика и обратился к женщине:

— Инна, составишь сегодня быстренько отчет, а? А то мне еще в сервис надо. С меня коробка конфет.

— Давай.

— Что давай?

— Коробку конфет давай!

— Инна, ну ты же меня знаешь.

— Вот потому и прошу наперед, что знаю.

— Обижаете, — игриво заговорил майор.

— Да?! — изумилась женщина. — А кто мне коньяк обещал две недели назад? Я его до сих пор жду, я не забыла.

— А зачем тебе коньяк? Ты же коньяк не пьешь.

— А тебе какая разница? Пью или не пью. Обещал — так давай, а я уж найду ему применение.

— Ну скажи, какое коньяку может быть применение, кроме как пить, а?

— Может, я его подарю.

— Кому?

— Ну мало ли… любовнику.

— Так-так, с этого момента поподробнее!

Убив таким образом некоторое время на заигрывания с коллегой, майор снова заскучал.

— Ну что… Пойдем посмотрим, что там творится, — предложил он сам себе и неспеша направился туда, где трудились его подчиненные.

Бомжи шли на контакт неохотно, у многих не было документов, а вспоминать собственные паспортные данные оказалось задачей непростой и утомительной. Объяснить происхождение большинства обнаруженных в поселении вещей они естественно не смогли. Впрочем, ничего интересного найдено и не было: ржавый металлолом, пустые бутылки да тряпки.

Майор, расхаживая между подчиненными, общался по мобильному телефону:

— Ну что тут у нас… Ну, как обычно, работаем: осмотр местности, опрос контингента. Проводим, так сказать, профилактические мероприятия. Ну ты же знаешь, — ну что тут может быть. Я думаю, надолго…

Закончив разговор по телефону, майор отправился было обратно к бусику, но тут заметил лежащую в кустах новенькую вышку мобильной связи, на установке которой он якобы лично присутствовал.

— Так, а это здесь откуда взялось?! Ой, — е-мое, — тяжело вздохнул майор, зашевелив усами. — Капрал!

Капрал, беседовавший в это время с ярким представителем контингента, обернулся на клич начальника и сделал лицо «весь внимание».

— Выяснили, откуда здесь взялась эта вышка?

— Пока не удалось, никто ничего не знает.

— Ну так звоните в этот, как его… Телеком, то есть Мобилком, то есть… Пусть высылают кого-нибудь. Что она тут, так лежать будет?

— Сейчас позвоню, — ответил капрал.

Вытащив свой мобильный телефон, майор удивленно констатировал:

— Странно, а зона хорошая.

Походив какое-то время вокруг вышки, командир направился обратно к автобусу, куда уже подтянулся капрал со списком имен и паспортных данных, которые удалось выяснить. Отдав бумаги женщине, довольный собой подчиненный, обратился к начальнику:

— Мобильные операторы сказали, что это они здесь вышку оставили, что завтра заберут и чтобы мы ее не трогали…

— Да очень нужно нам ее трогать, — фыркнул майор, — она же тонн пять весит. Блин, нашли где оставить. Пусть сами потом разбираются, мы их предупредили.

Неспеша достав сигаретку, он зашарил по карманам в поисках зажигалки. Капрал в это время помогал женщине разбираться со списком бомжей, присев рядом.

— Интересно! — воскликнула Инна, некоторое время спустя, — очень интересно!

— Что тебе там интересно? — устало спросил майор, найдя, наконец, зажигалку в куче бумаг на приборной панели бусика.

— Один из наших сегодняшних бомжей числится мертвым.

— Точно? — переспросил майор, забыв, что собирался закурить. — Документы у него есть?

Капрал принялся пояснять:

— Документов у него не было. Говорит, что потерял, но он очень уверенно назвал свое имя, фамилию и персональный код.

— Ну за что мне все это? — взмолился майор, понимая, какая волокита его ждет после такой находки. — Инна у тебя кофе не осталось в термосе?

— Нет, не осталось.

— Ну тогда звони, выясняй, где умер, как, когда, — раздраженно рявкнул он, — дай мне всю информацию. А ты, капрал, тащи сюда этого покойника.

— Есть! — взял тот под козырек и поспешно удалился.

Инна вступила в телефонные переговоры со знакомыми из криминальной полиции и вскоре ответ был готов:

— Умер насильственной смертью в декабре прошлого года, похоронен на дальнем кладбище, убийца до сих пор не найден.

— Как его убили?

— Черепно-мозговая травма. Кто-то подкрался к нему на улице и ударил по голове тяжелым и, как говорится, тупым предметом. Вроде как там фигурировал то ли камень, то ли кирпич.

— И чего? В какой стадии находится расследование? — допытывался майор.

— Дело приостановлено за отсутствием улик. «Глухарик», господин майор. Так что, если бомж ничего не путает, то кто-то воспользовался его документами.

— И весьма неудачно…

— Что неудачно?

— Воспользовался документами неудачно, — пояснил майор. — Воспользовался бы удачно, не лежал бы сейчас на кладбище.

— А-а. Ну это да…

— Как его зовут-то?

— Кого, бомжа?

— Нет, Папу Римского. Бомжа, конечно, кого же еще?!

— Зиновий… Зиновий Дылба, — ответила Инна, заглянув в список бомжей.

— Как-как?!

— Зиновий Дылба.

— Ды-ылба! — коверкая буквы, протянул майор. — Господи, надо же такую фамилию…

— Фамилия — как фамилия. Что теперь делать-то будем? — спросила Инна.

— Ну что теперь делать. Теперь надо его брать, оформлять и передавать криминальной полиции, пусть они там дело возобновляют, — в связи со вновь открывшимися фактами. Это их головные боли. Мне тут убийств не надо.

Только он произнес это, как где-то совсем рядом прогремел выстрел, потом еще один, а потом сразу два.

— А, ептвою! — закричал майор. — Что? Что это было?

Приоткрыв дверь, он высунулся из бусика и пытался разглядеть, откуда доносится стрельба и чем она чревата. Со стороны бомжатника, держа в руке пистолет, бежал знакомый нам капрал с перекошенным от боли лицом. Брюки на его заду были разодраны и обагрены кровью.

— Собака! — выдохнул он, указывая на свой зад. — Собака меня укусила, сволочь! Подкралась сзади, здоровая такая…

— Кто стрелял? — заорал майор.

— Я. Я в собаку стрелял… — опешил капрал.

— Ты что, дебил? — вопрос не прозвучал как шутка.

— Ну она же, тварь, меня ранила! — возмущенно прикрыл свою задницу капрал.

— Попал?

— Я… нет, не попал, она очень быстро убежала.

— Пиздец, — прошептал майор, закрыв лицо руками, что означало: «Я устал, я смертельно устал, штандартенфюрер». Покачав головой, он распрямился и спросил:

— Ну, и что мне с вами со всеми делать? А?

Инна оказывала первую помощь раненному бойцу. В аптечке нашлись бинты, вата, перекись водорода и прочие полезные в такой ситуации вещи.

— Надо бы промыть теплой водой с мылом, — произнесла она, но эта фраза улетела в космос, ибо никто и думать не хотел, где здесь искать теплую воду и мыло.

— Я надеюсь ты вообще ни в кого не попал? Не только в собаку не попал? — спросил у капрала майор. — Че молчишь? Только не говори мне, что ты кого-то ранил. Или убил. Нет! Я не хочу это слышать!

— По-моему, ни в кого… — перепуганно прошептал капрал.

— Ты уверен? — без тени иронии продолжал майор. — Или мы сейчас найдем там четыре трупа? Или пять? Одной пулей ведь можно убить нескольких человек! Если обладать определенной долей идиотизма, конечно.

Не доверяя подчиненному и желая убедиться, что все действительно в порядке, командир вылез из машины и засеменил в сторону бомжатского микрорайона.

— Все целы? — спросил он, осматривая место происшествия.

— Все. А собачка-то как раз по описанию подходит.

— Подходит, да? — съязвил майор. — Так чего же вы ее не поймали? Чего варежками щелкаете? Работнички, мать вашу. Сколько было выстрелов?

— Четыре.

— Значит так. Чтобы все четыре гильзы нашли! Быстро! И собаку эту выловить! Только не устраивайте здесь тир. Связывайтесь с этими… как их? Ну, по отлову бродячих собак, пусть приезжают — будете работать вместе, если сами не умеете. Всё! Сегодня собака должна быть поймана.

Бомжи с неподдельным интересом наблюдали за происходящим, — не каждый день у них на пустыре давали такой спектакль с батальными сценами. Отчитанные усатым полководцем бойцы, немного потоптавшись в нерешительности, опустились на карачки и принялись ползать в поисках гильз.

С самим же командующим произошла интересная метаморфоза. После того, как он понял, что все происходящее затянется надолго и будет чревато большой волокитой, его хандра вдруг сменилась необъяснимо озорным настроением, — майор стал искрометно хохмить и всех подкалывать.

— При выполнении оперативно-розыскных мероприятий, — рапортовал он по рации, — столкнулись с неуважительным отношением со стороны местного контингента, выразившимся в оскорблении мундира и нанесении телесных повреждений представителю власти в лице капрала, то есть не в лице, а… в другой части тела, — майор покосился на покусанный зад капрала. — Объявлен план «Перехват»!.. Нет, не пьяный, — сообщил он, выслушав ответ. — Эта собака действительно опасна — она уже почуяла запах крови. Да! Еще покойника одного нашли. Нет, он не лежит, он бегает. Точнее, ходит. Почему покойник? Ну, по нашей гениальной базе данных он числится как покойник. Что еще? А что мало?! А! Скорую к нам пришлите, капрала надо в больницу отвезти, пусть ему уколов нафигачат, а то вдруг собака бешеная. На нем, вон, лица нет — он сам скоро бешеным станет и нас всех перекусает. А сами мы не можем! Потому, что не знаем, когда закончим, да. А капрал устал, он сидеть не может. Ага. Только стоять.