Глава 2. Лимит везения

Вырученные сорок тысяч грели сквозь ткань камуфлированной куртки, и Лаки улыбался, тарабаня по рулю старенького «баяна». И хрен с ней, с пробкой — Носовиха [Народное название Носовихинского шоссе.], она такая, только к четырем утра пробки рассасываются, — до заветного двора оставалось два с половиной километра. Автомобили в очередной раз чуть продвинулись, и микроавтобус, ехавший впереди, свернул направо, оставив Лаки ползти вслед за груженым КамАЗом, который, трогаясь, выпускал из трубы черный дым, будто гигантская каракатица. Поморщившись, Лаки пропел: «Прямо передо мной огромная попа КамАЗа, я парю в облаках, в облаках выхлопного газа» [Слова из песни Семена Слепакова «Песня доброго москвича».].

Сейчас бы чашечку кофе, одной рукой Юльку обнять, второй — гитару, вискарика выпить… Нет, портвейна, в баре осталась еще одна бутылка. Эх, хорошо! Жизнь удалась!

Еще раз Лаки набрал Юлю, и снова услышал: «Аппарат абонента выключен». Наверное, забыла зарядить мобильный, заработалась — она иногда слишком увлекалась 3D рисунками, да и проектировать ей нравилось.

К своему району он добрался через полчаса — раньше, чем рассчитывал. Не удержался, включил аварийку и метнулся к кофейному аппарату, купил двойной кофе и побежал к перекрывшей дорогу машине, стараясь не расплескать напиток.

Дальше ехал мимо панельных многоэтажек… Кстати, сколько там этажей? Никогда не заморачивался этим. «Однушку» он купил в двадцатисемиэтажном новом доме, построенном в форме буквы «П». Три месяца назад въехал — и уже «хоум свит хоум». Он обогнул старенькую трансформаторную подстанцию, и салон автомобиля наполнился ароматом свежего овсяного печенья — недавно на соседней улице открылся кондитерский цех. Еще поворот, и вот шлагбаум при въезде во двор — чтобы всякие-разные не понаехали.

На месте, где Лаки обычно парковался, стоял зеленый, пучеглазый, похожий на жабу «Фиат Мультипла», пришлось ехать дальше и оставлять машину возле «горбатого» «Запорожца», который долговязый хозяин купил вместо конструктора. Забавно наблюдать из окна, как двухметровый лоб залазит внутрь и начинает что-то там крутить.

Обитал Лаки в четвертом подъезде на последнем, двадцать седьмом, этаже. Он приложил карточку к домофону, улыбнулся мрачному, похожему на Брежнева, вахтеру, зашел в подъезд и юркнул в лифт, еще пахнущий ремонтом.

Лаки распахнул дверь квартиры, крикнул, одновременно сбрасывая обувь:

— Юля, я дома!

Никто не отозвался, и затихший червячок тревоги снова зашевелился.

— Спишь, что ли? — спросил он уже тише.

Юля уходила в спешке — не прибрала, ее джинсы и мятая футболка валялись на незастеленной кровати, на столе возле потухшего монитора — набросок коттеджа. Опаздывала на встречу с заказчиком? Вполне возможно, но почему молчит ее телефон?

Лаки вытащил из кармана айфон последней модели: эсэмэски, что абонент снова на связи, не пришло, но он все равно набрал Юлю — безрезультатно, конечно. Выругался, допил ее остывший кофе, доел полумесяц бутерброда с сыром. Что за дурная привычка — не доедать?

А что, если Зона знала, что с Юлей случится беда, и пыталась предупредить? Бутерброд застрял поперек горла, представилось бледное лицо любимой, и глаза ее были закрыты… Темно. Какая-то подворотня, вдалеке на последнем издыхании светит фонарь.

Ее пытались ограбить, ударили по голове и переусердствовали. А может, ее мучили всю ночь? Лаки скрипнул зубами и принялся мерить шагами комнату. Вдруг ей еще можно помочь? Надо спешить! Он бросился к вешалке, выругался. Куда бежать? Он ничем не поможет, и от осознания этого на душе сделалось еще гадостнее. Здравый смысл попискивал, что она просто-напросто забыла зарядить гаджет, но его голос тонул в мутной волне паники, поднимающейся из подсознания. Лаки так разволновался, что даже забыл о своей мечте принять горячий душ.

Подошла Юлькина кошка Дымка, потерлась о ногу, и Лаки с трудом подавил желание пнуть ее — животное-то ни при чем. И правда, надо освежиться, тогда есть шанс, что отпустит.

После ванной легче не стало. Воображение подсовывало картинки одну ужаснее другой, Лаки готов был биться головой о стену. Он заставил себя одеться, сесть за компьютер, вдохнуть-выдохнуть и попытаться проанализировать ситуацию.

— И чего тебя так накрыло? — спросил он свое всклокоченное отражение в мониторе и ответил писклявым голосом:

— Ты же знаешь, что просто так даже кошки не родятся, если на душе тревожно, значит, на то есть причина.

— Совершенно верно, — согласился с собой Лаки, почесал загривок Дымки, прыгнувшей на колени. — Но почему ты уверен, что причина вовне, а не в твой буйной башке? Выпей бром, и все пройдет.

— Лучше вспомни, сколько раз интуиция спасала тебя!

— Тьфу ты, логика у тебя железная, женская… Даже кошка, вон, убежала…

Он замолчал, когда услышал щелчок ключа в замочной скважине. Вот же Дымка, почувствовала хозяйку, пошла ее встречать! Захотелось тоже выбежать в коридор, но Лаки остановил себя — несолидно это.

— Девочка моя, — проворковала Юля, Дымка ответила ей жалобным мявом. — Влад, ты уже дома? — в голосе проскользнуло удивление.

Сердце трепыхнулось и затаилось. Вжикнула молния куртки, и румяная, довольная Юля переступила порог комнаты, поставила в угол пакет и, виляя бедрами, подошла к Лаки.

— Владька, что у тебя с лицом?

— У тебя телефон, что, выключен? — спросил он, устыдившись приступа паники. Как бабка, ей-богу, дожидающаяся внучку с первого свидания.

— Ой, да. Новый купила, показать?

— А со старым что?

Старый телефон был на самом деле новым айфоном, подарком Лаки, таким же, как у него самого, последней модели, только месяц как вышла, потому Юля потупилась и прикусила губу, глянула исподлобья.

— Он был в заднем кармане джинсов… В общем… Утонул и не включается.

— В унитазе? — серьезно поинтересовался Лаки, но уголки рта невольно поползли вверх, и он расхохотался.

— Не смейся! — топнула она. — Жалко! Твой подарок все-таки.

Лаки все не мог угомониться, только успокаивался, представлял, как дорогая вещь с характерным бульком идет на дно, и снова складывался пополам от смеха.

— Хоть… Ох, Юля… Хоть до или после?

— До! — возмутилась она. — Я его вытащила и просушила феном, но он все равно не включается.

Лаки встал, сгреб девушку в объятия и зарылся лицом в ее пахнущие фиалкой волосы, она принялась поглаживать его по спине ладонями.

— Если бы ты знала, как я рад, что все именно так! Мне два дня казалось, что с тобой случилась беда.

— Почему? — промурлыкала она, укусила за ухо.

— Помнишь, я говорил, что Зона меня любит? Такое чувство, что она пытается предупредить о чем-то нехорошем.

Юлины руки, гуляющие по его пояснице, на миг остановились — девушка словно оцепенела, а потом оттаяла, но отстранилась.

— Ты чего? — улыбнулся Лаки. — Ты ведь никогда не верила во все эти байки! Все хорошо! Или нет? Юля?!

Глянула исподлобья, кивнула:

— Конечно.

— Ты уже спланировала завтрашний день?

— Нет, хотела обсудить с тобой. С девчонками буду отмечать послезавтра.

Нервозность обстановки улетучилась, ведь если она решила провести свой день рождения с ним, а не с родней и не с подругами, значит он для нее действительно важен! Да, он нравился женщинам, но Юля — не просто женщина, она — само совершенство, девушке с такими данными место в многомиллионном особняке и за рулем «бентли», а она проводит время в его скромной «однушке»! Неужели любит? Похоже на то. За что ему такое счастье?

Юля села на кровать, поджав правую ногу, Лаки рухнул рядом, взял ее руки в свои, заглянул в глаза цвета меда. Нет, все еще не верится, что мироздание послало ему такую девушку — любящую, заботливую, красивую!

— Заказывай подарок, — проговорил он, уверенный, что Юля отлично знает о его долгах и не попросит бриллиантовое колье или машину.

— Для начала расскажи, удачно ли ты сходил в Зону.

Лаки самодовольно улыбнулся:

— Думал, пустой вернусь, даже бензин не окуплю, но под конец повезло.

Юля убрала за ухо пепельный локон, кивнула:

— Хорошо, но долги…

Лаки махнул рукой:

— Пусть это тебя не волнует!

Хотелось завоевать для нее весь мир, положить к ее ногам несметные сокровища. В такие моменты Лаки казалось, что он нечто большее, чем просто человек, возможности которого ограничены бренным телом.

— У меня все есть. Разве что вечер в баре послезавтра… Рассчитываю потратить пять-семь тысяч.

— Не вопрос! — Лаки похлопал себя по карманам, метнулся в прихожую, вытащил две пятитысячные и протянул Юле; поколебавшись пару секунд, она взяла деньги.

— Спасибо.

Вроде бы осталась довольной, но Лаки собой был недоволен категорически. Что это за подарок любимой девушке? Они что, двадцать лет женаты и настолько измотаны, что в их жизни не осталось места сюрпризам? И снова душе сделалось тесно, Лаки притянул Юлю к себе, положил одну руку ей на затылок, а вторую на грудь, и время перестало существовать.

Страсть вышвырнула его из реальности в другой мир, полный блаженства, где все правила были — его, но рано или поздно нужно возвращаться.