Виктор Пелевин
Тайные виды на гору Фудзи
Somebody’s shouting up at а mountain…
Pictures of Home
Там, на вершине Фудзи…
Рама Второй
Часть I. Fuji ⓔ
1.1. FUJIⓔ СТАРТАП
Глотнув бондовского мартини (коктейль «Над Схваткой», как называло его внутреннее меню яхты), Федор Семенович откинулся на спинку шезлонга и стал следить за ползущим по синему простору катером, на котором уплыл Ринат.
Когда катер слился с белой тушей чужой мегаяхты, Федор Семенович наконец поднял глаза и разрешил себе заметить молодого человека в тертых джинсах, белой бейсболке и такого же цвета майке с синим принтом на груди. Рядом с ним на палубе стоял вместительный акушерский саквояж из желтой кожи.
— Добрый день, — сказал Федор Семенович и сделал такое движение, словно совсем уже собрался встать, но в последний момент не нашел достаточно сил. — Извините, загляделся на море. Вы из того стартапа, про который говорил Ринат Мусаевич?
— Да, — ответил молодой человек. — Он меня, собственно, и привез. Так вот и прыгаю с яхты на яхту.
— Присаживайтесь тогда, — сказал Федор Семенович, указывая на шезлонг напротив, — я немного отдохнуть хотел, а тут как раз тень.
Молодой человек снял бейсболку, положил ее на шезлонг таким образом, чтобы видна была надпись на ней, и деликатно присел рядом. На бейсболке было написано: «SKOLKOVO SAILING TEAM». Видимо, молодой человек давал понять, что у него тоже есть лодка, но пока еще маленькая. Федор Семенович хмыкнул.
— Вас зовут…
— Дамиан Улитин. Можно на «ты».
— Точно Дамиан? А не Демьян?
Дамиан выдержал взгляд Федора Семеновича.
— Точно. Могу паспорт показать.
Федор Семенович внимательно оглядел Дамиана.
Тому было на вид лет тридцать с небольшим. Уверенная улыбка, высокий сократовский лоб, черные волосы и бородка — то ли широкая goatee, то ли узкая шкиперская. В Дамиане чувствовалась сладкая восточная — скорее всего, среднеазиатская — кровь и такая же сладкая восточная нега.
— Интересно, — сказал Федор Семенович, — столько слышу про эти сколковские стартапы, а встречаю впервые. Ну расскажи, как вам там стартапится.
— Вас стартапы вообще интересуют? — спросил Дамиан. — Или конкретно мой?
— И вообще, и твой.
У Федора Семеновича была такая привычка — задать собеседнику какой-нибудь замысловатый сложный вопрос, требующий долгого ответа, а потом, слушая вполуха, приглядываться к его мимике и жестикуляции, как бы внюхиваясь в чужую душу. Часто удавалось многое понять еще до обсуждения конкретных вопросов.
— Ну, если вообще…
Дамиан нарочито комическим жестом почесал затылок.
— Если вообще, — сказал он решительно, — то девяносто процентов всех стартапов — это чистой воды кидалово.
— Ух ты. Прямо-таки кидалово?
— Ну не в прямом уголовном смысле. Просто их начинают с одной целью — создать видимость движухи, чего-то такого многообещающего и рвущегося в небо, и сразу, пока никто не разобрался, эту видимость продать. Продают в таких случаях, по сути, презентацию с картинками, файл программы «power point», а деньги берут настоящие.
— Серьезно? — опечалился Федор Семенович.
Дамиан кивнул.
— То есть люди с самого начала думают не над тем, как перевернуть рынок, или хотя бы предложить людям новый продукт или там услугу, а над тем, как склеить эффектное чучело. Продемонстрировать рост, сделать отчетность с красивыми цифрами, заинтересовать инвестора, снять лавандос и отчалить. Работают не над идеей, а над слайдом. При этом продают, как правило, клон какого-нибудь клона, только слова подбирают другие, чтобы узнать было трудно…
Говорил Дамиан быстро, горячо и как бы очень искренне — такое ощущение возникало из-за того, что его слова налезали друг на друга, словно им было тесно во рту. Почему-то это вызывало доверие.
— То есть осваивают средства? — понимающе спросил Федор Семенович.
— Вот именно. Можно бюджет пилить, а можно на стартапах поднимать. Суть одна и та же.
Жестикуляция у Дамиана была энергичная и изящная — он как бы помогал руками своим словам и смыслам, разбивая перед ними невидимую преграду. Это тоже скорее вызывало доверие, чем наоборот.
— Да… Грустно, — сказал Федор Семенович. — Что же это, наше национальное свойство?
Дамиан отрицательно помотал головой.
— Да нет, не думаю. В Америке в точности то же самое. Но там стартаперу на порядок проще. Там идею можно продать. А у нас — как правило, только реализацию.
— Почему?
— А то вы не знаете. Американцы же деньги печатают. Сколько им в голову придет, без тормозов. Вытирают ими задницу, прикуривают от них и так далее — и нам потом кидают, чтобы мы за них у обменника дрались… Но до нас все равно одни брызги долетают. А у них там Ниагара из бабла. Источник всех земных смыслов. Американские стартапы на этой Ниагаре мельницы. Большинство — пустышки, разводка. Но Ниагара такая, что ей все равно. Зато, если хоть одна мельница что-то такое начнет реально производить, об этом весь мир узнает. Поэтому Америка может покупать идеи. А у нас…
— Нет Ниагары?
— Да какое там, — вздохнул Дамиан. — Вот в Сколково как? Сразу спрашивают — а продукт у тебя есть? Продажи? Клиенты? Покажи. Хотят, значит, чтобы наши юноши и девушки, затянув пояса, в условиях санкций с нуля раскрутились на вечной мерзлоте аж до продаж и клиентов — и только потом отечественный инвестор, экономя на футбольных клубах и баскетбольных командах, понесет им свои кровные. Которые на залоговом аукционе заработал… Какая норма прибыли интересует отечественного инвестора, вы знаете. И требуют, чтобы у стартапа был мировой уровень, не меньше. Желательно сразу новая фирма «Эппл»… Кровососы.
— Откровенный ты парень, — улыбнулся Федор Семенович. — Мне это симпатично. И направление работы у тебя хорошее — список «Форбс» обслуживать. Когда придумал-то?
— Еще в институте. Когда курсовую писал по социальному партнерству.
— Клиентов много?
Дамиан вынул из кармана сложенный вдвое лист тонкой бумаги и протянул его Федору Семеновичу.
— Вот список.
Федор Семенович поглядел в бумажку, усмехнулся и уважительно поднял бровь.
— Впечатляет, — сказал он, возвращая листок Дамиану. — Даже Юру развел. А почему на бумаге показываешь?
— Потому что… — Дамиан вынул из кармана зажигалку, поднес к листку и поджег его, — говорить вслух о таких предметах неразумно. Это может быть записано подслушивающим устройством и использовано. А сейчас никаких следов уже нет. Прайвеси клиента — святыня номер один.
Он пустил по ветру быстро дотлевающие остатки бумажки.
— Хорошо, — сказал Федор Семенович. — Про клиентуру понятно. Ринат Мусаевич за тебя тоже ручается, что для меня самое важное. Так что ты хочешь мне продать? Если коротко?
— Счастье, — сказал Дамиан.
— Да? — развеселился Федор Семенович. — А откуда ты его завозить будешь? Там его вообще много? А то давай я оптом все возьму.
— Это не так просто. Счастье — это психический эффект. Ваше, так сказать, субъективное состояние в конце определенной процедуры. Продать и купить можно только процедуру. То есть технологию достижения счастья.
— И много у тебя процедур?
— Сейчас около десяти.
— А какой ценовой диапазон?
— Три таера, — ответил Дамиан. — Некоторые варианты недорогие. Другие значительно дороже. Есть, не побоюсь сказать, совершенно революционные подходы и решения. Вы инвестируете не столько в сам стартап, сколько в конкретную технологию. Иногда даже становитесь ее первым пользователем. Поверьте, Федор Семенович, я предлагаю уникальный опыт. Если уж тратить деньги, то на это. К сожалению, очень мало людей на Земле имеет такую возможность.
Федор Семенович вздохнул.
— Название-то у твоего стартапа уже есть?
— Есть. «Фуджи И». Пишется так — большими буквами FUJI и «e» в кружочке. Вот как у меня на майке. Расшифровывается — «Fuji Experiences».
Федор Семенович поглядел еще раз на синий простор за бортом, потом на далекую яхту Рината и решительно сказал:
— Ну хорошо, Дамиан. Считай, что я подписался на твой экспириенс. Какие-то деньги в тебя вложу. Сперва небольшие. А дальше увидим…
Дамиан просиял.
— Спасибо за доверие.
— А теперь объясни — почему «Фуджи»?
— Потому что я Улитин.
— Не понял, — сказал Федор Семенович.
— С вашего позволения, у меня есть маленький ритуал, который я совершаю в начале сотрудничества. Эта процедура нужна, чтобы дать процессу формальный старт — и в ней же содержится ответ на ваш вопрос. Можно?
— Не возражаю.
— Тогда я хотел бы переодеться, — сказал Дамиан и подхватил с палубы свой саквояж. — Реквизит у меня с собой.
Пока Дамиан отсутствовал, Федор Семенович допил свой мартини и ощутил наконец приятное расслабление всех мышц.
Когда Дамиан опять появился на палубе, узнать его было трудно. Он был наряжен в самое настоящее японское кимоно — белое в мелких васильках.
Не дойдя до шезлонга с Федором Семеновичем нескольких метров, он остановился, топнул ногой и пропел тихим, но дрожащим от напряжения голосом: