Однако со стороны пруда (где он, этот пруд) сквозь лес проглядывалось светлое пятно. Моментально скатившись с крыши, Белов накинул курточку, поменял кроссовки на резиновые сапоги и, аккуратно осматривая округу, направился в ту сторону, где в глубине соснового бора желтела опушка или поляна. До открытого места было недалеко, около ста пятидесяти метров. Он спешил пройти их, не обращая внимания на отсутствие тропинок, пару раз запнулся за торчащие из земли корневища, едва не упал на хвойную подстилку. Вот, наконец, деревья расступились, выпуская человека на открытое место. Он резко остановился, едва не повернув назад от удивления. Вдоль опушки текла маленькая речка, за ней небольшой косогор, где на площади в два футбольных поля росли малина и шиповник. За колючими зарослями угадывался обрыв, скорее всего речной берег. Постояв на месте, мужчина пробрался между деревьями и колючими зарослями к обрыву — так и есть — река текла высоко, половодье залило весь противоположный берег на сотню метров шириной, подступив на этом берегу вплотную к срезу крутого склона. На другой стороне реки был заливной луг, покрытый водным зеркалом, сквозь который выглядывали редкие кусты ивняка, далеко за ним, в добром километре, начинался всё тот же сосновый бор.

Белов сел у обрыва, уставившись в грязные бурые воды, вяло несущие ветки, старые листья, хлопья пены и прочие следы половодья. Никаких следов человеческого присутствия не было видно, даже плывущий по реке мусор не содержал никаких пластиковых и бумажных отбросов.

От реки потянуло утренней прохладой, солнце только показалось из-за холмов, поросших смешанным лесом. По воде разнеслись шлепки рыбьих хвостов. Как в детстве, подумал он. Наплевать, сегодня всё равно суббота. Отдохну, покурю. А там видно будет. Сидеть на сухой траве было ощутимо холодно. Ещё бы, в нашей зоне рискованного земледелия только наступил май месяц и в логах лежали остатки снега. Белов встал, отряхивая джинсы, и взглянул вниз по реке. Что-то смутно знакомое напоминали очертания холмов над рекой. Запрудить бы — прикинул он машинально, представляя, как вода заполняет небольшую котловину, и его бросило в холод. Он мысленно заменил заросшую пойму реки водной гладью пруда, а на возвышающихся берегах поставил дома — вылитый город Бражинск, где до сегодняшнего утра жил и трудился всю сознательную жизнь Белов. Правильно — вон там должны быть заводские трубы, левее набережная с памятником Ленину, ещё левее Дворец культуры.

— Куда же меня закинуло? А вдруг дом перенесётся обратно, а я здесь останусь, дурак дураком? — Новоявленный робинзон вспотел от такой мысли и бегом кинулся назад. Забежав домой, запер все запоры, машинально скинул сапоги в сенях и поднялся на второй этаж дома. Прошёл ещё раз по всем комнатам, вернулся в залу, где сел на кровать, на ту самую, на которой проснулся утром. Сомнений в реальности окружающего уже не осталось. За окном поднималось вполне яркое солнце, лучи которого ощутимо грели кожу. Непривычно громко орали птицы в окружающем лесу, даже белки цокали и прыгали по бревенчатым стенам дома, отчего казалось, что кто-то пытается пробраться внутрь. Белов, как всегда с ним было в критических ситуациях, думал быстро, чётко, рассматривая все варианты действий.

— Первое, самое вероятное и, что греха таить, ожидаемое и удобное, это галлюцинация. Что делать? Сидеть в доме, никуда не уходить, а то попадешь под невидимую подвинувшимся мозгом машину или в невидимую яму свалишься. Желательно больше пить жидкости, чтобы вывести возможные токсины из организма. — Это хорошо, это можно, он сразу подошёл к столу, наливая полный стакан минералки, не допитой вчера.

— Второе, — со стаканом в руке он подошёл к окну, разглядывая сквозь стекло разноцветную сойку, едва не влетевшую сквозь стекло в комнату, — дом волшебным образом перенёсся непонятно куда. Возможно, скоро вернётся обратно. Опять же, лучше всего сидеть в доме. Лишь бы эльфы с гоблинами не пришли, — хмыкнул он про себя, вспоминая недавно прочитанную книжку фэнтези. Судя по деревьям и птицам снаружи, ничем не отличавшимся от средней полосы России, такая вероятность была крайне мала.

— Третье. — Он машинально заправил постель и лёг сверху на покрывало, подкладывая подушку под голову. Любимая поза для размышлений. — Итак, дом никуда не вернётся, а реально перенёсся. Тут снова три варианта, даже четыре. Первый, — размышлял вслух Белов, рассматривая оклеенный старыми географическими картами потолок. Естественно, изображения материков клеились внутрь, отчего поверхность потолка когда-то была изумительно белой. Кто не помнит, ещё лет двадцать назад так делали ремонт потолков по всей России, потолочные обои, если кто из нас и видел, то в Москвах и прочих столицах, но не в провинции. — Итак, основная версия, перенос чисто транспортный, и дом сейчас в моём времени, но в другом месте — на Урале, в Сибири, в Канаде. Южное полушарие, судя по растительности, исключается. Мои действия — обжиться и не спеша исследовать территорию. Уходить в тайгу без припасов, оружия и конкретного направления — явное самоубийство. В случае переноса на другую планету или в прошлое, а может, страшно далёкое будущее, тем более надо обжиться и осмотреться.

Итого получается два варианта действий: сидеть в доме или обживаться и осматривать окрестности. Хотя можно их и совместить.

Белов попытался восстановить вчерашний день, когда он пришёл в гости к своему давнишнему приятелю Алексею. Кажется, во дворе стояло непонятное сооружение из металла, похожее на трансформатор. Алексей ещё весь вечер пытался рассказать, что увлёкся какими-то исследованиями времени-пространства. Вот и доисследовался, паршивец. Скорее всего, его эксперимент и забросил дом вместе с гостем в тайгу. Значит, Лёха явно заметил пропажу дома и своего приятеля. Возможно, ищет способ возврата. На всякий случай пару дней надо посидеть в доме. А пока посмотреть, что ему бог послал.

Холодильник, лишённый питания, уже начал оттаивать, поэтому Белов взялся за него, откладывая в сторону консервы и выставляя на кухонный стол всё, что нужно съесть сразу. Баночка непонятного варенья, кусок сала, немного фарша и пакет майонеза. Вот и весь скромный набор холостяка. На холодильнике в полиэтиленовом пакете лежал каравай чёрного хлеба, достаточно мягкий. Пошарив в кухонных шкафчиках, он обнаружил несколько банок с разными крупами, половину бутылки подсолнечного масла, три пачки соли и десяток яиц в упаковке. Пока рылся, разгорелся аппетит. Прикинув, что фарш надо съесть первым, Белов неторопливо стал делать котлеты, благо муки нашлось почти ведро.

Газовая плита, слава богу, работала от привозного, в больших баллонах, газа. Газификация до Лёшкиного района города не добралась. Где у друга кухонная утварь, Белов знал со студенческой поры, когда неделями гостевал здесь. Старая сковорода быстро нагрелась, зашипел последний кусок маргарина.

Он за полчаса нажарил из фарша почти полсотни котлет, да ещё остатки бросил кошке и котёнку, выползшим на запах мяса.

«Кошки — это хорошо, — подумал бывший опер, — а то мыши из леса замучают. Кстати о мышах. Надо закрыть двери на запоры, так и медведь может на запах зайти».

Самозваный хозяин быстро выключил газ и выскочил во двор и обошёл дом. Оказывается, кроме дома, сохранился (или перебросился) ещё хозяйственный сарайчик, где стоял старый Иж-Ю-3 с коляской, здесь же лежали мотоблок и бензопила. В двух канистрах булькал бензин. Обходя дом, Белов прикинул, что переброс произошёл по широкому конусу, в который попал не только дом, но и часть земли возле дома и, видимо, фундамент дома, хотелось бы думать, что на приличную глубину. Чувство тревоги вдруг схватило за сердце, и он забежал в сени, закрыл засов на дверях, накинул дополнительно крючок и заперся на втором этаже дома. Из окон, выходящих на три стороны, никого живого не было видно. Но Белов привык доверять внутреннему чутью, кричавшему, что снаружи дома опасность. Подождал около получаса, переходя от окна к окну. Ничего не изменилось, ощущение слежки не пропало. Стараясь не шуметь, Белов начал взламывать замок на ящике с оружием.

— Это хорошо, что Лёха охотник. Жалко, что не коммандос и в ящике явно нет пулемёта.

Небольшой навесной замочек легко поддался титановой (а чего вы ожидали, в конце восьмидесятых не только лопаты титановые делали наши умельцы на военных заводах) монтажке, распахнув дверцы железного шкафа с оружием, прикрученного к стене спальни.

Каково же было приятное удивление, когда в ящике кроме двух ружей и патронташа оказался карабин «Сайга» с оптическим прицелом.

— Видимо, опять с начальником уголовного розыска гуляли, только начальство может оставлять оружие в чужом доме. — Удовлетворённо вздохнул взломщик, не ожидавший такого сюрприза. — Патроны должны быть в другом месте, но где?

Белов не спеша начал классический обыск в доме по схеме слева-направо в каждой комнате. Масса удивительных вещей и предметов хранилась в доме Алексея. В платяном шкафу, кроме мужской одежды — хорошо, что мы с Лёхой одной комплекции, — подумал он, прикидывая добротные джинсы по своей фигуре, — почему-то было несколько платьев и юбок с блузками, а также колготки и женское бельё. Похоже, у Алексея завелась постоянная подружка.