Виктория Александер

Загадочный незнакомец

Глава 1

Сентябрь 1887 года

Пятая авеню, дом президента и председателя совета директоров Банковской и трастовой компании «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд» Джексона Куинси Грэхема, его дочери миссис Элизабет Чаннинг и ее сына Джексона Куинси Грэхема Чаннинга. Нью-Йорк…


Джексон Куинси Грэхем Чаннинг оказался не тем человеком, которым себя считал.

Каких-то пять минут назад самый младший вице-президент в истории Банковской и трастовой компании «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд» не просто мирился со своим жизненным уделом, но считал себя вполне довольным жизнью. О, разумеется, в шесть лет он мечтал стать Джеком — неустрашимым королем пиратов — и вести полную приключений жизнь в открытом море. Это желание покинуло его в семь лет, когда он решил, что рискованная жизнь Джека — героического разведчика нецивилизованных западных территорий — гораздо интереснее. Когда ему исполнилось восемь, он понял, что куда лучше быть Джеком — охотником за утраченными сокровищами, а заодно искателем приключений в джунглях Амазонки или в пустынях Египта, — то есть героем эпического размаха. К тому времени, как ему исполнилось девять, Джексон Куинси Грэхем Чаннинг осознал, что долг, ответственность и судьба правнука одного из основателей Банковской и трастовой компании «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд» — идти по не столь авантюрным тропам. В результате он поступил именно так, как и планировалось.

Через пять лет Джексон Куинси Грэхем намеревался передать бразды правления в «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд» своему внуку, который скоро должен был официально обручиться с Люсиндой Мерриуэдер, правнучкой одного из основателей банка. Предполагалось, что они поженятся весной, вскоре после того, как будет отпразднован ее двадцать четвертый день рождения — в точности как планировалось обеими семьями со дня появления Люсинды на свет. У них родится подобающее число детей, в том числе, как минимум, один мальчик, который со временем займет свое место во главе Банковской и трастовой компании «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд».

Да-да, все в жизни складывалось именно так, как и ожидалось — в полном соответствии с планом и безо всякого рода неподобающих волнений (если же таковые и предполагались, то лишь исключительно для деятельности в мире банковских операций и финансов).

И вот сейчас Джексон Куинси Грэхем Чаннинг столкнулся с неожиданностью, что сильно выбивало его из колеи. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо раньше лишался дара речи. Разумеется, причиной этого шока был тот факт, что с серьезностью ситуации соперничала лишь ее абсурдность. И только поэтому он и ляпнул первое, что пришло в голову:

— Но ты же мертв!

Его мать поморщилась. А высокий и безупречно одетый пожилой британский джентльмен, стоявший рядом с ней в обшитой деревянными панелями библиотеке его деда, расположенной в их роскошном доме на Пятой авеню, человек, который предположительно являлся его отцом — его мертвым отцом! — криво усмехнулся и проговорил:

— Вообще-то я вполне жив.

— Хм… Похоже на то, — неохотно согласился Джек.

Более того, полковник Бэзил Чаннинг казался ему… ну очень даже знакомым. Правда, они никогда не встречались, но его глаза, его нос… В общем, все в нем было настолько знакомо Джеку, что казалось, он смотрелся в зеркало. Да, конечно, отражение выглядело значительно старше, но все же не возникло ни малейших сомнений в том, что этот человек был именно тем, кем он, по словам матери, и являлся. А ведь всего минуту назад Джек считал, что его отец погиб во время индейского бунта еще до того, как сам он появился на свет (трагическая история, о которой мать никогда не желала говорить).

— Сэр, простите меня за то, что я повел себя грубо, но вы ведь наверняка понимаете, почему я… хм… весьма ошеломлен. — Джек перевел взгляд на мать и добавил: — И в высшей степени растерян.

— Да, пожалуй, у тебя мог возникнуть вопрос-другой, — едва слышно сказала мать, не глядя ему в глаза.

— Мог возникнуть?.. — Джек помрачнел. — Думаешь, всего «вопрос-другой»?

— Ну… может, и больше, — сказал отец, прищурившись. — Господь свидетель, у меня тоже есть кое-какие вопросы.

— Неужели? — Джек вскинул брови. — До чего же интересно… Ведь большинство моих вопросов адресованы именно вам, сэр. И первый из них… Скажите, отец, где же это вы пропадали последние тридцать лет?

— Тебе бы лучше последить за своим языком, мальчик мой, — отозвался полковник. — Выбирай выражения, пока не узнаешь всех фактов. Ты согласна, Элизабет?

— Всегда следует узнать все факты, прежде чем выносить суждение, — ответила Элизабет Чаннинг. Совершенно невозмутимая, она пересекла библиотеку и подошла к графину с бренди, как обычно, стоявшему на углу дедовского письменного стола.

Этот обязательный вечный графин как бы обозначал: данная комната, вся до последнего дюйма, является владениями джентльмена — так же, как и внушительный столетний письменный стол красного дерева, протянувшиеся от пола до потолка книжные полки, сплошь уставленные томами в отличных переплетах, потертая кожаная софа и впечатляющий портрет прадеда Джека над камином. Это было святилище деда Джека, которое однажды перейдет к Джеку — как и было задумано.

— Тебе тоже не помешало бы об этом помнить, Бэзил. — Мать налила себе бокал бренди, и лишь по легкому дрожанию ее руки стало понятно, что она нервничает; прежде Джек никогда не видел нервничавшую мать.

Отец, разумеется, был прав. Кроме того, Джек никогда раньше не позволял эмоциям брать верх над логикой, а логика требовала, чтобы он ознакомился со всеми фактами по этому делу, прежде чем прийти к какому-либо выводу. Это был бы разумный и вполне рациональный способ действий — пусть даже во всем происходившем не чувствовалось ничего разумного и рационального.

— Да, конечно, — кивнул Джек и сделал глубокий вдох. — В таком случае… Возможно, вы будете так любезны и объяснитесь…

— Если честно, я мало что могу объяснить. Как я уже сказал, у меня вопросов не меньше, чем у тебя. Всего неделю назад я даже не подозревал, что у меня есть сын. — Полковник перевел взгляд на мать Джека. — Кроме того, я знать не знал, что у меня до сих пор… есть жена.

Джек тоже обратил взгляд на мать, а та изо всех сил старалась смотреть куда угодно — только не на него. И не на его отца.

— Ну?.. — хором произнесли мужчины и в растерянности переглянулись.

— Мы ждем, мать, — добавил Джек.

— Выкладывай, Элизабет, — почти в ту же секунду произнес отец.

— Не хватало еще, чтобы меня допрашивали, как какую-то преступницу, — с высокомерной миной заявила мать и сделала изрядный глоток бренди.

«Очень интересно… — промелькнуло у Джека. — Обычно она не ведет себя настолько безрассудно».

— Почему я не знал, что у меня есть отец? — снова заговорил он.

— У всех есть какой-нибудь отец, дорогой, — отозвалась мать. — Очень странно, если ты думал, будто у тебя его нет.

— Ты права. Приношу свои извинения. Позволь переформулировать вопрос. — Джек нахмурился. — Почему я не знал, что мой отец — жив?

— Представления не имею. — Мать небрежно передернула плечом. — Я, кажется, никогда не говорила тебе, что он умер, ведь так?

— Говорить — не говорила. Но давала понять, что он мертв. Якобы убит во время мятежа индейцев еще до моего рождения.

— Должно быть, это тебе дед говорил, — пробормотала мать.

— Я был в Индии в пятьдесят седьмом году, — вставил отец. — Во время восстания сипаев.

— Да не индийцев, а индейцев, — проворчал Джек. — Я понял именно так.

— В любом случае… я жив. Да ты и сам это видишь. — Полковник снова повернулся к жене. — Почему ты решила, что я мертв?

— Откуда я знала, что это не так? Ты вполне мог умереть… — Элизабет усмехнулась. — Ты ведь не очень-то рвался поддерживать со мной связь.

— Я тебе писал. По крайней мере в начале. — В голосе отца звучало негодование. — Признаюсь, мне потребовалось около недели, чтобы сообразить: ты просто-напросто не желала поддерживать со мной связь. Тем не менее я писал тебе раз в месяц в течение следующих восьми месяцев.

Элизабет вновь усмехнулась.

— Что ж, а на девятый месяц я вполне могла бы тебе ответить.

— Но мне тогда показалось, что писать тебе бессмысленно, — проворчал отец. — Насколько мне было известно, ты вернулась в Америку, чтобы аннулировать наш брак и больше никогда со мной не встречаться.

— Да, таков был изначальный план. — Мать прищурилась. — Но аннулировать брак довольно сложно, когда ждешь ребенка.

— Так значит… Значит, вы были по-настоящему женаты? — вмешался Джек.

— Разумеется, мы были женаты. — Элизабет фыркнула. — Уж, наверное, я не родила бы ребенка, не будь я замужем. Просто не верится, что ты задаешь подобные вопросы…

— Ах, прости, мать. Я не очень сообразительный.

— Сарказм — не лучший способ сгладить неловкую ситуацию, Джексон, — заметила мать.

Джек стиснул зубы.

— Еще раз приношу свои извинения.

— Прошло уже тридцать лет, Элизабет. — Полковник посмотрел в глаза жене. — Думаю, за эти годы ты все-таки могла бы найти способ сообщить мне о рождении сына.