— А почему опасное? — забеспокоилась Лика. — Это же не демоны, так, какие-то мелкие сущности.

— Духи тоже могут свести с ума или убить, — просветил свою девушку шаман, — а уж большой стаей так подавно, да к тому же среди них свои титаны имеются, которые какому-нибудь великому древнему, описанному в некрономиконе, уступят разве что популярностью. Но риск, который можно назвать рабочим, не столь уж велик. Тут другое… хотя в этом мире все иначе.

— Что другое, — не отставала от него встревоженная эльфийка, да и ребятам, судя по всему, было интересно узнать, в чем дело.

— Да ничего, вам это не надо… — попытался уйти от ответа шаман.

— Нет уж, не отмалчивайся! — поддержал Лику Серый. — Сказал «А» — говори и «В».

Шаман оглядел своих спутников, убедился, что просто так они от него не отстанут, и спросил:

— Ребята, я вас, конечно, знаю хорошо, но вы мне вот что скажите: среди вас верующие есть? Я имею в виду сильно. Истово. По-настоящему, а не только для соблюдения традиций и исполнения ритуалов. Потому что то, что я сейчас скажу, ересь жуткая, и если среди таких прожженных толкиенистов, как мы, есть те, кто свято чтит слово Божие, то мы можем поссориться.

Эльфы озадаченно переглянулись. Судя по всему, такого вопроса они не ждали.

— Пожалуй, самым верующим среди нас являюсь я, — откликнулся наконец Рустам. — Но, учитывая, сколько предписанных в Коране столпов я нарушил, колодца чистилища мне так и так не миновать, так что ересью больше, ересью меньше… разницы нет. Все движение ролевиков — такая ересь, что дальше уже некуда.

— А я так вообще атеист, — хмыкнул Семен. — Хотя в свете последних событий, мои убеждения насчет сверхъестественного сильно изменились, но формально никакому богу я не посвящен. Меня даже не крестили в детстве.

— Хорошо, тогда сейчас я попробую развеять ваши сомнения, — кивнул шаман и с видимой неохотой продолжил: — Вы, думаю, знаете, какие в мире, я имею в виду родной для нас мир, есть религии?

— Христианство, мусульманство, конфуцианство, буддизм, — моментально отозвалась Шура, — еще эта… В Индии которая… политеизм.

— Индуизм, — поправил ее Михаэль, — но эта религия действительно относится к политеизму, то есть тому направлению, которое утверждает, что богов много. Еще есть иудаизм и даосизм плюс мелкие верования разных племен. Но самые главные какие?

— Ха! — усмехнулся Азриэль. — На этот счет споры не утихнут никогда!

— Верно, — согласился шаман, — но, по моему мнению, самые главные религии на Земле — это христианство, мусульманство и иудаизм, не обязательно в таком порядке. Именно их последователи, что ни говори, сейчас определяют судьбы всего мира. А что их всех, по-вашему, объединяет?

Ему никто не ответил. Михаэль помолчал немного и ответил на свой вопрос сам:

— Они молятся одному богу. Так, Рустам?

— Ну так, — с некоторой неохотой согласился Азриэль, — но в Коране сказано…

— Потом расскажешь, — оборвал его шаман, — а теперь слушай дальше. То, что я говорю, неприятно, но соответствует действительности. Что в каждой религии говорится об отношении к людям? Не на словах и в заповедях, а на деле? Убить их всех — вот ответ. В христианстве католики, гуситы, протестанты, мормоны, православные тысячелетиями вырезали друг друга с большим удовольствием. В последние лет пятьдесят это выражено не так явно, но никуда не делось. В мусульманстве шииты, сунниты и кто там еще льют кровь единоверцев как воду. Малочисленных евреев, чьей религией является иудаизм, потихоньку ненавидят и при первом удобном случае уничтожают все остальные, а они в ответ тоже не стесняются гадить кому ни попадя.

— Но… — попыталась возразить ему на этот раз Шура.

— Тихо, — жест шамана очень походил на завершающий пасс заклятия усыпления, но в таком исполнении мог разве что смешать мысли эльфийки в кучу, — я сейчас закончу. Тот, кому молятся исповедующие три основные мировые религии, не столь уж и добр, как его представляют. Почитайте Ветхий Завет или его аналог, имеющийся в священных книгах любого из направлений монотеизма. Ангелы там творили такое, что Стивен Кинг по сравнению с ними обладает фантазией крайне убогой. А они ведь не романы писали. Они действовали. Выполняли свою работу, превращая людей в соль, убивая детей и травя путников дикими зверьми. Боги, при всем их отличии от людей, не чураются грязных методов борьбы за власть. А для того, чтобы иметь власть, нужна сила, которую они получают от веры своих последователей. Но у веры простого человека, всем довольного и благополучного, сравнительно небольшой коэффициент полезного действия, если можно так выразиться. Куда больше им приносят мольбы фанатиков, превращающих свои души в живой насос. Мольбы тех, кто страдает, также содержат немало силы. Люди молят о спасении. И им отвечают. Иногда. Сколько именно энергии тратят Небеса на своих последователей, я не скажу, но явно меньше того, что собирают с них.

Ну а жертвы во славу бога — так это вообще высший класс. Сражались в Средние века крестоносцы с какими-нибудь последователями Аллаха. Гибнет рыцарь креста, во имя Всевышнего! Хорошо! Его закаленная битвами и постами душа принесет много силы тому, во славу кого он молился! Падает на него труп воина-пророка! Хорошо! Душа и сила погибшего идут тому же богу!

Шаман, раскричавшийся чуть не на всю улицу, опомнился и замолк. Остальные эльфы смотрели на него с удивленным выражением лиц, но пока ничего не говорили.

— Тот, во славу кого строятся церкви, минареты и синагоги, довольно… последователен. Он не любит конкурентов и помех. Когда он начал свое шествие по Земле, то отобрал верующих у пантеона богов, предводителя которых звали на Руси Перуном, в Греции Зевсом, а в Европе Одином. Они сопротивлялись, но безуспешно. Что случилось с ними самими, я не знаю, но ни я, ни мой дед не получали отклика на молитвы им. Мелкие божки вроде африканских Лоа были частично истреблены, частично затаились. Духи, с которыми общались я или дедушка, были из тех, кто умеет хорошо прятаться, а иначе не выжили бы и они. Учения Конфуция и Будды по отношению к единобожию впали в некое подобие вассальной зависимости. Как уж они строят свои отношения, я не знаю, но факт налицо. Индуизм формально сохраняет независимость, но реально сидит тише воды ниже травы, не рискуя распространять свое влияние нигде, кроме изначальной территории. Секты вроде всем известных кришнаитов не в счет, они создаются людьми и для людей. Крупных конкурентов у Бога нет.

Шаман замолчал и глотнул воды из фляжки.

— А мелкие, — продолжил Михаэль, — это люди, которые сами могут управлять своей силой. Маги, волшебники, колдуны, шаманы, алхимики. Биоэнергетики, наконец. По мнению церкви, мы вредители вроде жучков в амбаре, полном зерна. За каждым из них по отдельности не гоняются. Невыгодно тратить силы на каждую мелочь. Но периодически их популяцию травят каким-нибудь аналогом инквизиции, снижая поголовье и не давая размножаться. А если какой-нибудь из жучков становится больше, сильнее, опаснее, устойчивее к воздействиям желающих избавиться от него, то он эволюционирует в крысу. А крыс не только травят ядами. Их, при необходимости, ловят сторожевые собаки или охранники-коты. Такова же судьба каждого человека Земли, кто заигрывает со сверхъестественным. Если его замечают «наверху», то уничтожают. На Земле нет волшебства не потому, что нет магии. Она есть, пусть даже и ослабленная по сравнению со здешним фоном. Но вот владеющие ей, если хотят жить, не должны подниматься выше определенной планки… которая колеблется в зависимости от того, какие интриги творятся в высших сферах.

— А как же наука? — осторожно спросила Лика.

— А что наука? — пожал плечами шаман. — Каких-то пятьсот лет назад могли сжечь за умение читать, но в эпоху Возрождения было решено, что, чем больше будет верующих, тем лучше. И результат не заставил себя ждать, теперь в одном мегаполисе живет столько же народа, сколько во всей Римской империи. А больше людей — больше силы от их молитв, страданий и смерти. Но, повторюсь, это только моя точка зрения. Хотите верить во Всеблагого и Всемогущего — верьте. Чиновники небесной канцелярии на некоторые молитвы все же отвечают. Хотя вряд ли они услышат вас отсюда.

Эльфы молчали. Судя по всему, такой вспышки ненависти к высшей силе от шамана они не ожидали.

Непечатное эльфийское ругательство сорвалось с уст Келеэля. Бог, захватывающий территорию. Бог-завоеватель, не допускающий конкурентов, не гнушающийся истреблять владеющих силой. Бог, чьи последователи режут друг друга. Это было бы похоже на легенду. Страшную легенду, пришедшую из древности. Если бы так не походило на правду. И если бы старый волшебник не знал о том, что такой бог не одинок в своей жажде власти. Всего через четыре грани от мира Фредлонд была каверна в ткани мироздания. Большая каверна. Размером с мир. Как гласили легенды, рассказанные архимагу демонами, там когда-то была цитадель могущественного бога, алкавшего подмять под себя все мироздание. Его убили другие боги, понеся при этом великие потери и разрушив в прах саму ткань мироздания в том месте. И вот, оказывается, где-то есть еще одно такое же существо. Такое же. Или то же самое? Келеэль не знал, но поклялся себе никогда больше не открывать порталы в тот мир. Никогда и ни за что! Он не настолько безумен!

— Это, конечно, неожиданно, — выдохнул наконец задержавший дыхание Азриэль, — твоя точка зрения мне понятна. Не скажу, что она мне нравится, более того, я с ней не согласен, но возражать не буду.

— Почему это? — спросил Семен.

— Просто потому, что ни одного муфтия,[Муфтий (араб.) — духовное лицо у мусульман, облеченное правом выносить решения (фетвы) по религиозно-юридическим вопросам.] чтобы разъяснить Миху ошибочность его взглядов, тут нет, а сам я в искусстве убеждения не силен. Да и в вере тоже не настолько крепок, чтобы спорить с шаманом, который может без разговоров ударить в бубен.

Все рассмеялись. Судя по всему, это была какая-то шутка.

— Ладно, со мной все понятно, — улыбнулся Михаэль, — идем дальше?

— Угу, — кивнул Азриэль. — Следующий у нас я? Ну ладно. Что сказать о себе? Учился. Пошел в армию. Отслужил в пехоте год и вернулся. Поступил на юридический в универ, там познакомился с Семеном и так стал ролевиком. Не знаю, умею ли я в новом теле правильно бить морду, но, судя по ширине плеч и тому, что без проблем могу поднять любую из девочек одной рукой, должно получаться неплохо.

— Ну я даже этим похвастаться не могу, — вздохнул Серый, — по образованию я финансист. Телосложение среднее. Кому в этом мире нужно будет знание о пяти функциях денег или видах потребительского кредита? Придется осваивать новые горизонты.

— Торговцы здесь есть, вот и внедришь в их сферу деятельности что-нибудь новое, раздев покупателя до нитки каким-нибудь особо хитроумным способом, — улыбнулся Семен. — Ну а я историк, увлекающийся историей Японии. Впрочем, это не редкость в современном обществе, где традиции самураев знают лучше, чем ухватки древнерусских витязей. Хорошо метаю все, что метается. Что не метается, метаю чуть хуже.

— Угу, — улыбнулся Азриэль, — помню я, как ты деньгами швыряешься, направо и налево.

— Что за история, — заинтересовалась поравнявшаяся на особо широкой улице с телегой Вика, — расскажи.

— Да нечего рассказывать. Едем мы с этим кренделем однажды в электричке с ролевки домой, и тут к нам пять каких-то гоблинов подвалило. Ну нам как-то не хотелось подвергаться сеансу массового массажа, поэтому мы решили побузить. В общем, пока я рюкзаком пытался двоих в стену впечатать, этот шустрик умудрился оставшимся трем в глаза не меньше полтинника загнать.

— Это как? — не понял шаман. — Купюрой в глаз ткнул?

— Не совсем, — улыбнулся Семен, — у меня в карманах всегда мелочь была. Много. А если в глаз гопника попадает монетка в пять рублей, то данный индивидуум становится на какое-то время небоеспособен. Между прочим, сила броска превышает силу удара в среднем в три раза.

— Не знала, — кивнула Вика, — а дальше что?

— Что-что? Пока эти придурки отдыхали на полу, мы выскочили на первой же станции и деру дали. Если бы менты появились, то виноватыми бы оказались, вне всяких сомнений, мы как нанесшие первый удар.

— Понятно, — пробормотала Лика, — ну так что, коллеги по несчастью, значит, идем в наемники?

— Но нас ведь здесь на такой работе и убить могут, — резонно заметила Шура, — ты это, пожалуйста, тоже учти.

— Не смеши мои тапочки, тем более что у меня их нет, — отмахнулась девушка со свойственным только молодости легкомысленным отношением к смерти. — Пока Мозг с нами и бодрствует, нам почти нечего бояться. Я потом, после схватки, немного его расспросила.

— И что? — оживился Михаэль, которому было очень интересно все, что было связано с гипнургом.

— Ну… скрутить охрану каравана в бараний рог он мог секунды за четыре, — протянула светловолосая эльфийка, накручивая прядь длинных волос на указательный палец, — просто мы не додумались дать ему такой приказ. Если же нам будет противостоять не охрана купцов, а какая-нибудь банда, времени у него на их обезвреживание уйдет примерно столько же.

— Значит, ищем какого-нибудь большого местного начальника маленькой жилконторы? — подвел итог Серый.

— И как его найти? — спросил Михаэль.

— Спросить у караванщиков, естественно.

— Только сначала найдем лавку менял, — добавила Настя.

— Три лавки как минимум, — поправил ее Сергей, — чтобы курсы в них сравнить.

Денег у эльфов было довольно-таки много, но поскольку они благоразумно меняли монеты по одной, то особого внимания не привлекли. Ну принесли монету гномьего банка к меняле, ну что такого-то? Бывает. Как-никак самая ценная денежная единица на континенте. Да и разменять ее на мелкие деньги, как просили клиенты, он смог. Наблюдатель Келеэля не сумел на расстоянии взвесить выданный мешок с монетами, но он явно был нелегким. Архимаг все-таки не мелочился, когда делал для себя убежище. Да и что такое три десятка монет банка гномов? Так… по текущим ценам это маленькое поместье. Его, немного посовещавшись, и решили купить эльфы, после того как узнали про свое неожиданное финансовое благополучие.

— Может, переедем куда-нибудь подальше от центра? Нам к себе внимания привлекать не стоит, — спросила Викаэль, которая ради обсуждения вопроса даже слезла с варана. Что его украдут, она, видимо, абсолютно не боялась. Хотя впрочем, она была права. Как-то не вызывали милые пустынные монстры у людей желания обзавестись таким же.

— Дальше вроде бы некуда. Мы и так почти в самом захолустье, — ответил ей Серый.

— Тогда хотя бы дальше от города, — настаивала девушка. — Ты глянь, какие здесь рожи ходят! Одна другой краше и приветливей. Такое чувство, что мы в колонии-поселении для рецидивистов.

— Ну уж нет, — не собирался сдавать позиций воин. — Город — это прежде всего место, где можно спрятаться в случае большой беды. А ну как налетит какая-нибудь конница диких кочевников или цивилизованных соседей, решивших поправить свое финансовое положение? На хуторе мы от них не отмахаемся. А с ворьем решим проблему просто. На ночь будем выпускать побегать зверюшек. И нам хорошо, и им пропитание. Надеюсь, зеленые на нас не обидятся за содержание редких экземпляров в неволе и не сертифицированную международными стандартами кормежку?

Все усмехнулись непонятной шутке.

— Значит, к караванщикам идем? — подвел итог внимательно слушавший Михаэль.

— Угу, — подтвердил победивший в споре Серый. — Заодно и деньги разменяем. А то если мы еще в один обменный пункт наведаемся, то о нас все воры города узнают.

Внутреннюю стену эльфы миновали без препятствий. Ну не считать же препятствием одну серебряную монету? Тем более что за нее стража и дорогу к торговому двору указала.

Приют караванщиков оказался мини-крепостью, выстроенной у самого края каменного квартала. Если бы на город напали или начались беспорядки, то это широкое трехэтажное здание с плоской крышей и без окон на первом этаже могло стать неплохим убежищем. Внутрь эльфов не пустили, но полугном Цхалин появился почти сразу же. Видимо, визита он ждал. А может, просто расположился на первом этаже, потому как гномы высоту не любят. После недолгих приветствий он пригласил эльфов в свою комнату. Пошли Михаэль, Серый и Настя, остальные остались снаружи.

Наблюдатель архимага, конечно, не мог последовать за ними. Но Келеэль вполне мог выпустить из спрятанного в спине артефакта подслушивающее заклятие, пробившее слабенькую магическую защиту здания, как игла лист бумаги. Быстро, просто и незаметно. И он это сделал.

— Ну и о чем вы хотели переговорить? — спросил полугном.

— Ну, во-первых, еще раз извиниться за тот досадный инцидент в пустыне, — прощебетала эльфийка, судя по голосу, отчаянно кокетничая. — Прошу, примите эту скромную компенсацию.

Отказать такой красотке торговец, видимо, не смог. Да и деньги на дороге не валяются.

— А теперь перейдем к сути нашего вопроса, — продолжил ее брат. — Не скажете ли вы нам, где в этом городе расположены дома и рабочие места тех, кто ответственен за принятие решений?

Дальнейшую часть Келеэль пропустил. Не видел он ничего интересного в пустой болтовне о правящих кругах в захолустье, куда он вряд ли когда-нибудь попадет, и советах по тому, как правильно умаслить власть. И уж тем более не собирался наблюдать долгое бегание по инстанциям. Ну как долгое? Золото творит чудеса, куда там магии. Уже к вечеру восемь эльфов смогли найти себе новый дом. И даже оформить на него документы.

Итогом переговоров стал неожиданный результат. За свои деньги бывшие близнецы смогли официально, с получением кипы грозного вида бумаг, украшенных громоздкими печатями, и при свидетельстве местных чиновников купить… пещеру. И ее окрестности на двести шагов. Был ли это тонкий чиновничий юмор или именно это жилище соответствовало всем заявленным требованиям, архимаг не знал. Остальные эльфы тоже на этот счет ничего сказать не могли. Во всяком случае, ничего приличного. Улицы города Тенелок с приближением вечера как-то странно затихли. Возможно, виной была компания эльфов, которых никогда прежде не видели в этом захолустье. Они, громко ругаясь (спутать это ни с чем было невозможно) на непонятных языках, проследовали из центра города к воротам. Предложение стражников о поисках контрабанды восприняли очень радостно. И едва не уговорили поискать ее внутри песчаного скорпиона. Даже приказали ему открыть пасть. Но люди почему-то отказались и на всякий случай заперлись в караулке. А то кто знает этих остроухих? Вдруг еще настаивать начнут, а жить-то хочется.

Спустя час эльфы и их проводник из мэрии наконец-то достигли своей цели. И теперь внимательно ее осматривали. А она впечатляла. Громадная дыра в полузанесенной песком скале смотрелась как логовище какого-то древнего чудовища. Но вода там была. Иначе откуда взялся бы мох на стенах? Чиновник, видно почувствовавший, что ему грозит, когда перворожденные отойдут от шока, смог незаметно (!) исчезнуть из повозки и теперь двигался обратно в город с впечатляющей скоростью. Келеэль, немного подумав, решил, что он знаком с магией тела. Ну не мог обычный человек так быстро бежать. Не мог!