— Да точно, здесь он был, — я растерянно крутился вокруг наших следов.

— Это-это, — подтвердили мои спутники, также рассматривая следы.

— Да я и сам вижу, — хмуро ответил мой друг и начальник, кутаясь в офицерский ватник. — Вон ваши следы появились, потоптались и направились к дороге. Ты точно портала не видишь?

— Да точно, вот, видишь, прохожу там, где он должен быть, а он не активируется, — я продолжал пребывать в растерянности. — До этого у меня порталы не пропадали.

— Ну да, и сам порталы не создавал в момент опасности, — хмыкнул Сергей. — Ладно, пошли к вертолету, а то, вон, твои спутники уже посинели за два часа, пока ты тут с воплями бегаешь.

— Что теперь делать-то будем? Там же ведь мои парни остались.

— Командир у них опытный?

— Я Иванова оставил, грамотный, да в последнее время руку набил, думать умеет.

— Значит, выкрутится. Все, грузимся, нас на аэродроме ждут, самолет к вылету готов. Надо до вечера попасть в Москву.

Я постоянно оборачивался, надеясь вдруг увидеть овал портала у посадок, пока шагал за остальными. У всех было грустное настроение. Похоже, до моих спутников только сейчас дошло, что они могут остаться в этом мире навсегда.

— Серега, я после Москвы сразу сюда. Вдруг он пропал на время?

— Это само собой разумеется, — кинул тот и первым полез в салон вертолета, мы последовали следом.


* * *

Прижавшись лбом к холодному стеклу иллюминатора, я смотрел на медленно ползущую внизу землю. Заметив, что Ан-26, на котором мы летели, начал заметно накреняться на правый борт, не оборачиваясь, спросил в ларингофон:

— Меркулов, что у вас?

— Летчики говорят, грозовой фронт впереди, хотят облететь его стороной.

— Хорошо.

Кроме взвода Меркулова и моих личных телохранителей в грузовом отсеке находился сержант Успенский. До предела мы самолет не загрузили, хоть и было тридцать пять человек, однако было тесновато. Некоторые осназовцы откровенно спали, да и другие клевали носом. Сидевший рядом Успенский беспрерывно рассматривал землю в соседний иллюминатор, как и я. В его глазах была такая грусть, что даже оторопь брала. За последние пять дней после того, как мы вернулись из Москвы, портал так и не заработал, и никаких следов портала в параллельный мир я так и не обнаружил. Оба моих спутника, похоже, навсегда застряли в этом мире. Оставалась надежда, что портал когда-нибудь появится и они смогут вернуться.

После некоторого размышления я решил устроить сержанта Успенского в СМЕРШ, парень с чуйкой, там ему самое место. Насчет Гоголева ничего определенного пока сказать нельзя было, но вроде пока его решили оставить в Москве. Даже было принято постановление дать двойнику другую фамилию — по инициативе моего друга, пару раз их уже путали. Пока выбирают, но вроде склоняются к Гоголеву-Левому.

Тряхнув головой, я вернулся к наблюдению за двигающимся в сторону Москвы санитарным эшелоном, который мы обгоняли на трехкилометровой высоте, размышляя об оставленной, фактически брошенной по случайности, группировке.

Жаль, что на работу с порталом отвели всего пять дней. Ученые, которых направили со мной, до сих пор там работают. Их приборы засекли какую-то аномалию, но вот мое время вышло.

В общем, Иосиф Виссарионович отпустил меня искать портал в параллельный мир Сталина-2 ненадолго. Задача у меня теперь была другая. Оказалось, еще во время моей пропажи велись переговоры с Китаем в моём родном мире, и договоренности были достигнуты. Правительство Китая начало помогать всеми своими ресурсами и людьми в войне, передислоцируя к нам две свои армии и несколько корпусов. Причем, как я понял, бросать китайцев против немцев пока не планируется, если только чтобы получили боевой опыт, основная их задача — ответный удар, если Англия и США вступят в войну на стороне Германии. Теперь у Сталина были резервы, и посыпавшихся угроз заокеанских «друзей» он не опасался. Несколько китайских частей были направлены на Дальний Восток. Одна из армий будет дислоцироваться там. Поход на Японию, я так думаю, будет раньше, чем был у нас. Китайские военные, что переводились в Японию, как те же бешеные бычки, били копытом о землю и выпускали пар, ожидая отмашку, чтобы навалиться на японских захватчиков. Как те бесчинствовали в их мире, многие помнили и знали со слов предков.

Из-за загруженности железнодорожной ветки переправить в этот мир успели только части одного танкового корпуса, нескольких бригад и штаб одной из армий. Причина, почему так медленно шла перегруппировка, была проста. Сначала шло оборудование для заводов и фабрик. Ударными темпами завершалось строительство сорока заводов в Сибири и в центральных районах СССР, согласно договору с Китаем. Причем десять из них теперь выпускали средства связи, два были гражданской направленности. Остальное все военного назначения.

Плата за всю эту помощь, причем, судя по переговорам, Сталин теперь во многом мог рассчитывать на китайцев как на союзников, была, на мой взгляд, в стиле китайцев. Мир. Им нужен был чистый мир для переселения. Виссарионович пообещал, подписав документы о сотрудничестве. Так что мне выделили только пять дней на поиски портала. Дальше я буду искать порталы и вместе с осназовцами Берии и спецназовцами Китая обследовать эти миры. Специальные китайские чиновники — трио — определят, подходит им найденный мир, или нет.

Уже была договоренность, что мы начнем работу с двадцать седьмого ноября, то есть через четыре дня.

— Подлетаем, — отвлек меня от размышлений голос Меркулова в наушнике.

Чуть склонив голову, чтобы посмотреть по направлению полета, я рассмотрел окраину Москвы и приближающуюся бетонную ВПП военного аэродрома, где базировался смешанный авиаполк реактивной авиации. В основном были истребители, штурмовки-«Грачи» работали непосредственно в войсках, они могли взлетать с неподготовленных ВПП. Еще тут базировались все восемь наличных «тушек»-разведчиков. Правда, я в данный момент рассмотрел только две сигары «тушек», укрытые маскировочными сетями, остальные, видимо, были в работе, отслеживая перемещения немцев и флота союзников, слишком близко подошедшего к нашим берегам. Угроза, что те объединятся с немцами, прямо витала в воздухе, но союзнички отчего-то медлили. Выжидали.

Вот транспортник сделал круг, сбрасывая скорость и высоту, и через десять минут, слегка подпрыгивая на стыках, мы уже катились по бетонным плитам полосы, забирая влево, к блестящим сборным ангарам. Из открытых дверей ближайшего был виден нос реактивного «Мига». Видимо, там проводили плановый ремонт. Я был в курсе, что эта эскадрилья участвовала в первые дни войны в боях на границе, пачками сбивая самолеты противника. Майор Каратаев на таком истребителе за три недели воздушных боев, делая до пяти вылетов в день, сбил девяносто три самолета противника и, как говорили, очень переживал, что их отвели на оборону Москвы и он не успел довести счет до сотни. Командовал полком генерал-лейтенант Решетников, старший офицер из моего мира. Я его хорошо знал, он получил квартиру в моем доме, только этажом выше.

Вот самолет, попискивая тормозами и изредка ревя моторами на рулежке, замер на стояночной площадке, отмеченной краской на бетоне.

— Приготовиться к высадке! — приказал Меркулов.

Пока полусонные бойцы готовились покинуть самолет, один из моих телохранителей уже откинул боковую дверцу и с помощью борттехника установил приставную лестницу. Покинув отсек транспортника, я спустился на мокрый бетон аэродрома — видимо, недавно прошел дождь — и, кутаясь в выданный ватник, направился к ожидающей машине.

Мне дали сутки, чтобы побыть с семьёй, пока не начнётся плотная работа по поиску порталов. Успенского должны были направить на базу осназа для переподготовки, а Меркулова — на свою базу, ожидать начала поисков. Его взвод участвует в этом, их задача — проверка обнаруженных миров вместе с китайской спецурой.

Оба телохранителя остались со мной, к ним только присоединились еще восемь человек, что ожидали нас на аэродроме, так что домой я ехал в сопровождении двух машин с охраной. Доехали за сорок минут — машин на улицах Москвы заметно прибавилось, а ещё через минуту я попал в радостные объятия жены.


* * *

— Ви в этом уверены? — спросил один из китайцев, что находился в салоне небольшого турбовинтового самолета.

— Да, это точно портал, — кивнул я, не спуская глаз с едва различимого овала.

Что мне нравилось в этом самолете, так это огромные окна, позволяющие хорошо осматривать местность не только внизу, но и впереди по курсу. Прошлые ошибки были учтены.

В десятиместном салоне кроме трёх моих телохранителей, двух китайцев, человека Берии капитана Ельцина и меня был только техник. Остальные кресла пустовали. Хотя вру: на одном лежал ящик со спецоборудованием, за которое отвечал этот техник.

— Где именно? — спросил Ельцин.

Самолет делал уже второй круг над заинтересовавшим нас местом, поэтому я уверенно показал, дав примерные координаты:

— Вот, где раздвоенный дуб, от него метров двадцать в сторону той высокой сосны.