Дорого обставленная комната после кошмара раздражала Руа. Весь этот приятный декор слишком отличался от ужасов, что мелькали за веками.

Она с укором поглядела на нежные акварельные цветы, нарисованные над балдахином, и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она сейчас была в Бруфдоране, самом центре Северного королевства. Но это ничуть не успокаивало.

Из комнаты охраны раздался тихий стук. Однако Бри не стала дожидаться ее ответа и распахнула дверь.

— Ты в порядке?

— В порядке, — пробурчала Руа, крепче сжимая меч в руке. Даже в темноте она видела, как золотые глаза Бри впились в Бессмертный клинок. — Я тебя разбудила?

— Я сама проснулась. Ты задыхалась во сне.

Орлица подошла к сундуку Руа, стоявшему в изножье кровати. На ней все еще были кожаные накладки, оружие висело на поясе и на бедре. Усевшись на черную крышку ящика, Бри посмотрела на Руа.

— По крайней мере, я не кричала, — оскалилась та.

— Ты уже можешь отпустить меч, в курсе? — Бри указала на лезвие Бессмертного клинка. — Теперь ты владеешь им, и он не причинит вреда — независимо от того, держишь ты его или нет.

— Пророчества о Бессмертном клинке очень разнятся, так что я не уверена. В книгах красных ведьм сказано: «Ни один клинок не сможет убить обладателя Бессмертного клинка». Но что это значит? А стрелы могут меня убить? А как насчет камня? Есть много способов убить меня и без клинка.

Руа нахмурилась, меч в ее руке, казалось, пульсировал. Бри пристально посмотрела на нее.

— А ты много думала об этом.

— Мне просто нужно знать, что он может.

Что я могу.

— Хочешь, я выстрелю в тебя из лука? — Бри ухмыльнулся в ответ на суровое выражение Руа. — Кожа, что я тебе купила, защитит от дальних выстрелов. Лучники, которые окажутся ближе, смогут пробить эту броню. Но чтобы подойти достаточно близко, им сначала придется встретиться со мной.

Руа поглядела в золотые глаза Бри. Воительница говорила искренне. Между ними повисло молчание, тишину нарушал лишь стук веток в окно. Бри эта затянувшаяся пауза в их беседе, казалось, ничуть не волновала.

— Мне снилась та ночь в Северном дворце, — призналась Руа. Ее щеки горели.

— Я так и подумала. — Бри опустила взгляд на руки и принялась беззаботно ковырять ноготь большого пальца.

— Почему Баба Морганна ничего не сделала? Она просто стояла на коленях и бормотала молитвы на мхенбике гребаной луне! — Руа еще раз пробежала взглядом по стали Бессмертного клинка, а потом убрала его в ножны. — Морганна — ведьма, сдвинувшая целую гору. Но она ничего не сделала.

— Она разрушила весь Северный дворец, — возразила ей Бри. При этом звучала она так, будто они говорили о погоде, а не о кровавой битве.

— Тогда почему она ждала? Почему не могла разрушить дворец сразу же, как только нас забрали? Почему позволила стольким людям погибнуть? — Раздраженная, Руа откинула со лба слипшиеся от пота волосы.

— Редкая птица, эта ваша Верховная жрица. У нее был дар Видения синих ведьм. Это ведь большая редкость для ведьмы — обладать силами другого ковена, — проговорила Бри. — Возможно, у нее был предок из числа синих ведьм…

— И?

— И, возможно, она видела все исходы той битвы, потому выбрала путь, сопровождавшийся наименьшим кровопролитием, — рассуждала Бри. — Стоило ли ей спасать тех двух ведьм, если бы все братья и сестры из рода Даммакус пали в битве? Имела бы смысл их жизнь, если бы род Высокой Горы прервался в ту ночь?

— Это дурацкий вопрос.

— Что ж. Но тебе придется ответить на него, если ты собираешься и дальше обладать Бессмертным клинком.

Взгляд Бри метнулся к рубиновой рукояти, сверкающей в свете свечи. Руа знала, что она права. С каждым взмахом этого меча она превращалась в Богиню смерти — ту, что решает, какую нить жизни ей стоит оборвать.

— Меня не было там, когда погибли те две ведьмы. Я ждала в коридоре для слуг, пока они переносили Хейла из подземелий. Я не думала, что Востемур решится убить кого-то до того, как… Я бы… — Бри сжала кулаки и посмотрела на Руа. — Мне жаль.

— Ты не могла знать наверняка. — В голосе Руа против ее воли звучала горечь. Это было не то, на что она рассчитывала, ее слова всегда звучали неправильно. Сколько удивленных или возмущенных лиц оборачивались на нее в детстве, когда она без задней мысли задавала людям вопросы. Не имело значения, что она могла говорить на всех трех языках Окрита — общаться с другими Руа не умела. Она отогнала эту назойливую мысль и взглянула на Орлицу, ожидавшую, когда та продолжит говорить. Будто не было долгих минут уже привычной тишины между ними.

— Раффиел, похоже, собрал армию в тот же миг, как схватили Реми.

— В тот же миг, как схватили тебя, — уточнила Бри. — Берн расказал, что он знал о том, что на селение ведьм напали еще до того, как пришла новость о Реми. Они планировали нападение, чтобы спасти тебя. Но когда Реми схватили, им пришлось торопиться.

Руа нахмурилась: брат шел спасать ее? Раффиел пытался пробиться сквозь панцирь Руа и стать старшим братом, в котором она нуждалась, но она так и не позволила этому случиться. Он ударил по Северному дворцу, хотя армия еще была не готова. Она вынудила его начать действовать, и Раффиела убили.

Руа вспомнила тот момент, когда Ренвик закрыл ее собой и выхватил меч. Он использовал оружие против собственных солдат, чтобы защитить ее. Но почему? Потому что заключил союз с Раффиелем? Тогда он толкнул ее к изящному столу, на котором лежали амулеты и регалии. Короны ее родителей как демонстрация власти. Она осознала это в ту же секунду, когда подошла к столу и увидела герб Высокой Горы: две горы с короной над ними. Они символизировали союз красных ведьм и фейри Высокой Горы. Они правили королевством вместе.

Именно благодаря этому они стали самыми могущественными в Окрите. Другие правители фейри боролись за абсолютную власть. Даже те, что были благосклонны к ковенам, никогда не видели в ведьмах равных. И Хейнен Востемур воспользовался этим. Он хотел, чтобы ведьмы были его рабами. Он уничтожил королевство Высокой Горы, и его возвышенные идеалы терпимости пали вместе с ним. Востемур все уничтожил. Руа знала, что Раффиел хотел бы, чтобы все стало как прежде. Но она не знала, удастся ли Реми все исправить.

— Я должна была взять в руки Бессмертный клинок, как только взошла на помост.

Руа зябко потерла руки, и Бри отправилась к потухшему камину. Присев, она положила пару новых поленьев на почерневшие камни.

— Я стояла там, рядом с мечом. Чувствовала, что он зовет меня. Кровь моего народа текла по его металлу, а я отвергала его зов.

Бри ударила по куску кремня, выбивая искры, — хворост задымился и пробудил пламя к жизни.

— Я не виню тебя за то, что ты не захотела взять в руки меч.

— Ты не винишь меня? — прорычала Руа. — А вот Раффиел стал бы, будь он здесь. Если бы я схватила Клинок на минуту раньше, он был бы жив. И только когда я увидела на земле его мертвое тело, поняла, что должна взять в руки меч. Я сделала это, чтобы спасти себя, а не брата.

Бри подбросила в разгорающееся пламя еще одно полено.

— Тебе чуть не отрезали голову, а ты винишь себя за то, что не могла думать достаточно быстро?

— Я должна была…

Бри поднялась и отошла от камина.

— Ты можешь играть в эту игру вечно, Руа. Но ничего не изменится. Ты учишься, идешь вперед. Это единственный способ сделать прошлое не таким страшным.

Бри ничего не требовала от Руа — как и не говорила, что все хорошо. Она могла выхватить меч раньше, но не сделала этого.

— Тебе когда-нибудь было страшно настолько, что ты описалась? — Руа сжала челюсти так, что заболели зубы. Она до сих пор была уверена, что тогда все почувствовали, как от нее пахнет. Мочевой пузырь подвел в тот момент, когда солдат с Севера вырвал клинок из шеи Дрейга. Ренвик тоже наверняка все понял, когда прятал ее у себя за спиной. Она вовсе не была храбрым воином. Но Бри в ответ лишь фыркнула.

— Пф-ф! Добрая половина самых грозных воинов, которых я знаю, делали то же самое — и не раз. Иногда от страха, иногда потому, что в разгар битвы под рукой не нашлось горшка. Поля сражений наполнены кровью, желчью, дерьмом… Моча — наименьшая из наших забот. По мне, так пахнет, как ночью в таверне.

Брови Руа сошлись над переносицей. Она думала, что воительница рисует мрачные картины, чтобы взбодрить ее, но это было не похоже на Бри. Орлица всегда была честна с ней, даже когда ее слова трудно было принять.

Сквозь холодный воздух к ней наконец-то добрался жар от камина. Тепло огня, казалось, успокаивал бурю внутри, а преследующий холод кошмаров отступил.

— Как думаешь, сможешь уснуть?

Руа кивнула и посмотрела в глаза телохранительнице, готовой защитить ее.

— Спасибо.

Бри пожала плечами.

— Это всего лишь огонь.

Но для Руа это значило гораздо больше: пусть в своей грубоватой манере, но Бри утешала ее, когда она чувствовала, что почти заблудилась во тьме своего разума.

— Ты собираешься немного поспать?

Бри ответила Руа озорной улыбкой.

— Я могу поспать завтра во время поездки. Сейчас в коридоре дежурит одна стражница, и я думаю, она будет не против компании.