А. Л. Легат

Право на меч

I. Криг

«На чьей стороне бьется твое сердце?» — дважды в году спрашивала матушка.

«Там, где стены моего дома», — я говорил правду так мягко, как мог. Позволял матери заблуждаться и со стыдом принимал ее благодарность. Но всей правды не утаишь, когда живешь с людьми шестнадцать лет. Иногда я называл поместье Тахари цирком.

Кажется, мама так и не поняла, что этот балаган нравился моему брату, не мне. И то мы бывали на трибунах недолго, пока не стихала музыка. Кто же добровольно останется в цирке жить?

Я бил Саманью — своего наставника — один раз из трех к пятнадцати годам. Гувернер Удо проигрывал мне в конкор. Что уж говорить о брате? Отцу не было никакого дела. Я поздно понял, что вечные распри в семье, попытка стравить меня с Тэмом за наследство — изощренная любовь к хорошему зрелищу, не более. Азарт плохого игрока. Мой брат, как полагалось его возрасту, сообразил раньше меня и делал все спустя рукава. А потом приходил отец и хвалил не по заслугам.

Интересно, вспомнит ли мама об этом. Теперь, когда нас разделяет целое море.

Я шел по задымленным улицам Крига. Первый город Северной Воснии на пути чужеземца. Промозглый и раздобревший от судового промысла. Обласканный волнами залива, забытый королем. Здесь скрепляли союзы и разрывали их на следующий же день. Только три вещи оставались незыблемы в Криге: банк Арифлии, право на меч и нейтралитет сторон войны. Из-за последнего я и остался здесь, плюнув на столицу Воснии. Криг — обитель убийц из Долов и Восходов. Мечта авантюриста, пристанище бедняков, раздолье для тех, кто ищет славы в военных походах. Выгребная яма, пропахшая топленым жиром. Мой новый дом, если повезет.

Для Крига я — еще один беглец с Дальнего Излома, как здесь кличут граждан Содружества. Пусть. Вчера я покинул старую пристань с намерением никогда более к ней не возвращаться. И вовсе не потому, что меня скрутило, едва я спустился на пирс.

По прибытии на материк я снял неприметную комнату далеко от улиц Крига. Не стал тратиться на прислугу, и речь не только о жадности. Любой мужчина в походе, будь он знатных кровей или из глухого села, обязан уметь о себе позаботиться. К тому же в первые дни я был железно уверен, что вот-вот найду свое место под флагом. В Воснии бойня не заканчивалась даже зимой.

Кажется, воевали здесь исключительно по пустякам.

— Свежий толстолобик! — надрывался торговец на Равной площади. — Только вытащил из сетей…

— Смердит, что твоя мамаша, — вежливо подсказали ему солдаты из патруля.

— Здравия вам, достопочтеннейшие защитники города Криг, — почти взвизгнул торговец, помахав им платком. Ему отвечали смехом и какими-то жестами.

В бойцах я узнал присягнувших Восходам — сразу три солнца на блекло-сером стяге. Одна из сторон, к которой я напрошусь под знамя. Впрочем, совсем скоро они сами начнут меня искать. И упрашивать встать в их ряды…

Все дело в победе. Я подгадал время отплытия с запасом: межсезонный турнир объявили за месяц до начала. Неделя ушла на сборы, две — на качку в море. В Содружестве почитали дисциплину. Я был сыном острова лишь на треть: с большей радостью опоздал бы на отцовские похороны, чем на дикарский турнир.

Конечно же, дело было и в жадности. Золото — кровь городов. То, без чего я загнусь к весне или раньше. Нищета казалась мне нелепым концом. Право на меч — это уже больше, чем было у многих в Криге. И в разы меньше, чем у моего отца, который получил власть за сговор с консулами. Незадолго до того, как королю отсекли голову. Буджуна Тахари при казни даже не видели, что не мешало ему присвоить все лавры.

Свою славу я заслужу не удачей, а тяжелым трудом. Тяготы уже начались: я заплутал на перекрестке у площади.

— Прошу меня извинить. Вы не подскажете, где канцелярия? — остановил я одного из прохожих.

Мужчина хмыкнул, покосился на керчетты в ножнах, приметил вышивку у моего воротника и протянул руку. Ладонь к небу — жест, известный в любом краю.

— Спасибо за помощь, доброго дня, — неискренне пожелал я.

Пристыдить воснийца не удалось. Я вздохнул и отправился вперед по наитию. До заката еще оставалось время. Криг строили на совесть: загляни сюда армия недруга, они бы два дня искали сердце города. Кругом дома в два этажа, темный щебень и макушки редких башен — одна неотличима от другой.

Меня выручил священник. Он не требовал монет, только зачитал мне молитву на каком-то воснийском наречии. Я изобразил почтение, хоть и не понял ни черта, кроме самого главного — канцелярию стоит искать через два перекрестка на востоке.

Удивительно, но святые отцы Воснии говорили правду. Через какое-то время я встал перед широкими воротами. Канцелярия как есть — не спутаешь. Дикари они или хуже, но ворота воснийцев ничем не отличались от наших.

Отряхнув пыль с сапог, как научили меня в Стэкхоле, я шагнул в чужие владения, посягая на большее — что они станут моим новым домом. И даже если здесь начнется цирк, я уже знаю, для кого выступать и каковы ставки.

В дверях стоял всего один охранник.

— Право на меч? — неприветливо буркнул крупный восниец со шрамами на половину лица.

— На два сразу, — чуть улыбнулся я.

И хлопнул себя по поясу, призывая оценить ножны и тиснение. Одно правило по обе стороны моря: есть деньги на такую изящную работу — значит, перед тобой аристократ или приближенный из гвардии. А если уж владелец каким-то образом стащил фамильные мечи, лучше и не пытаться встать у него на пути. Вот тебе и весь закон.

Восниец только хмыкнул и поторопился открыть передо мной дверь. Я замешкался, позабыв о том, что в Воснии горожане все еще прислуживают всякому, кто выше статусом. И чуть не ляпнул благодарность.

Мой разговорный воснийский не был так плох, в отличие от письменного. В крайнем случае я мог изъясниться на эританском — спасибо академии и частным урокам. Но я все равно сутулил плечи и смотрел себе под ноги, будто возвращался к семейному столу.

Набрав воздуха в грудь, я прошел в кабинет приемщика. Шагал вполне достойно, чуть задрав подбородок. Старым привычкам, как и старым телам, место на кладбище.

— Доброго дня, — отчетливо произнес я на воснийском. — Я на турнир.

— Как вас записать? — Клерк даже не посмотрел в мою сторону. Только выводил круги пером в гроссбухе.

— Лэйн. — Я пожал плечами.

— Имя семьи?

— Не важно. — Я ответил резче, чем стоило бы.

— Значит, просто Лэйн. — Еще один крючок, отдаленно напоминающий буквы. — Добавить что-то еще?

— Я прибыл из Содружества.

Клерк пошевелил губами без звука, явно смутившись. Вывел разборчиво, с чувством, так, что и я смог распознать название края: «Дальний Излом». Как по мне, «Содружество» пишется быстрее и проще.

— От Долов иль с Восходами?

Тут настал мой черед удивляться:

— Я не присягал…

— Тогда еще десять золотыми. — Клерк невозмутимо провел черту на листе.

Вот как. Я ничем не выдал своей злости.

— Если пройду в финал, сколько получу?

— Шестая часть со всех ставок плюс половина залога, — как скороговорку, произнес клерк.

Удо сказал бы, что это чистый грабеж. И был бы прав. Ни одного аристократа, даже во времена при короле, не посмели бы так нагло обдирать.

Только я собрался отказаться, клерк прошептал, почти не шевеля губами:

— Конечно, вы могли бы заручиться помощью Симона. То — дело другое.

Не успел я обжиться в Криге, а от меня уже требовали пресмыкаться, просить о помощи, кому-то прислуживать…

Я дернул верхней губой:

— Ваш залог.

И расплатился. Два блюдца с печатью консулата не успели замереть на столе: узловатые пальцы клерка их тут же прибрали. Словно опытный меняла, клерк быстро опробовал золото на зуб, а следом закинул монеты на весовую чашу. Уж в чем были правы моряки «Луция», обсчитывают и лгут здесь так же умело, как на родине.

Я не лгал. И платил честно, что подтвердил самый бесстрастный судья — равноплечные весы.

— Приходите через два дня. — Клерк остался доволен и ударил печатью по сургучу. Рядом с оттиском вывели мое имя. Небрежно-брезгливым почерком.

Вот так я получил мятую бумажку и право биться в новом цирке за немалую цену. Хмурые тучи нависли над Кригом, вдалеке грозилась непогода. Я вышел из канцелярии, сдерживая улыбку.

Судьба явно благоволила мне. Все шло лучшим образом. Три дня — отличный срок: как раз успею притереться к местному интендантству или наместнику. В походах всегда нужны умелые и смекалистые люди. Будь они хоть с той стороны моря. А если Долы и Восходы не поверят моему навыку, то непременно возьмут свои слова обратно, едва я отделаю их чемпионов на поле.

В этих грезах я чуть не налетел на незнакомца. И снова чуть было не извинился. Восниец не посторонился — он встал поперек дороги у забора канцелярии, преградив выход. Так я понял, что мы столкнулись не по воле случая. Пальцы сами нашли рукоять керчетты, и я отступил на два шага. Временами и старые привычки бывают полезны.

Особенно когда перед тобой высится человек-валун, самый крупный восниец, который попадался за жизнь. Точно бойцовский пес: глубоко посаженные глаза, кривая челюсть, которую явно ломали не раз.