Аарон Дембски-Боуден
Первый еретик
Падение в Хаос
Посвящается брату Адаму — связующему элементу, укрепляющему всю нашу семью
Это было время легенд. Герои сражались за власть над Галактикой. Неисчислимые армии Императора Терры сражались в Великом Крестовом Походе, мириады чуждых рас были сокрушены элитными воинами Императора, а память о них стерта. Начинался рассвет новой эры, эры правления человека. Огромные, сверкающие золотом цитадели были символом бесчисленных побед Императора. Миллионы миров встречали триумфальные колонны его смертоносных воинов. Богоподобные примархи вели Легионы Адептус Астартес, космических десантников Императора, от победы к победе. Несокрушимые и величественные, венец генетических экспериментов Императора, космические десантники были сильнейшими воинами человечества, и каждый в бою стоил сотни простых солдат. Неостановимые десятитысячные Легионы, ведомые своими примархами, завоевывали Галактику для Империума Человека.
Величайшим из примархов был Хорус, прозванный Великолепным, Воссиявшей Звездой. Любимый сын Императора, он был Воителем, величайшим командиром, направлявшим армии своего отца на завоевание Галактики. Он был воином, не знающим себе равных как в сражениях, так и в переговорах. И когда пламя войны станет пожирать Империум, все лучшие воины человечества сойдутся в последней битве.
Действующие лица
Лоргар — примарх легиона Несущих Слово
Робаут Жиллиман — примарх легиона Ультрамаринов
Магнус Красный — примарх легиона Тысячи Сыновей
Коракс — примарх легиона Гвардии Ворона
Конрад Курц — примарх легиона Повелителей Ночи
Феррус Манус — примарх легиона Железных Рук
Пертурабо — примарх легиона Железных Воинов
Кор Фаэрон — Первый капитан
Эреб — Первый капеллан
Деймос — магистр ордена Зубчатого Солнца
Аргел Тал — капитан Седьмой штурмовой роты
Ксафен — капеллан Седьмой штурмовой роты
Торгал — сержант, штурмовое отделение Торгала
Малнор — сержант, штурмовое отделение Малнора
Даготал — сержант, моторизованный отряд Даготала
Алый Повелитель — командир Гал Ворбак
Севатар — Первый капитан
Аквилон — «Оккули Император», «Очи Императора», кустодий
Вендата — кустодий
Калхин — кустодий
Ниралл — кустодий
Ситран — кустодий
Балок Торв — магистр флотилии
Аррик Джесметин — майор, Эухарский Пятьдесят четвертый пехотный полк
Кирена Валантион — Исповедница Слова
Исхак Кадин — официальный летописец, имажист
Абсолом Картик — личный астропат «Оккули Император»
Инкарнадин — Прима-«Завоеватель» Девятой манипулы, Карфагенская когорта
Кси-Ню-73 — техноадепт Девятой манипулы, Карфагенская когорта
Ингетель — эмиссар Изначальной Истины
Часть первая
СЕРЫЕ
За сорок три года до событий на Исстваане V
Тогда убей меня, Император. Лучше умереть на закате свободы, чем дышать при рассвете тирании. И пусть боги исполнят мое последнее желание: чтобы моя душа просуществовала достаточно долго и могла посмеяться, когда ваше безбожное государство наконец развалится.
Дайвал Шан, предводитель терранских сепаратистов, перед казнью
Если человек держит в своих руках тысячу солнц… Если человек заселяет своими сыновьями и дочерьми сто тысяч миров и отдает им во владение саму Галактику… Если человек одной лишь силой мысли ведет среди бесчисленных звезд миллион кораблей… Тогда, прошу, скажи мне, если сможешь, как этот человек может не быть богом.
Лоргар Аврелиан, примарх легиона Несущих Слово
Нет более очевидного признака упадка государства, чем пренебрежение религиозными обрядами.
Никколо Макиавелли, древний евразийский философ
Пролог
СЕРЫЙ ВОИН
Сестры заплакали, когда за ним пришел легион. В то время он не мог понять причины их слез. Не существовало большей чести, чем быть избранным, и их огорчение казалось бессмысленным.
Голос серого воина, звучавший из-под череполикой маски, дребезжал, как у машины, и потрескивал от помех. Он потребовал назвать ему имя мальчика.
Но мать, прежде чем ответить, задала свой вопрос. Это было вполне в ее духе: не сгибаться и не кланяться ни перед чем. Эту силу она передала своему сыну, и она останется в его крови, несмотря ни на какие перемены.
Она произнесла, улыбаясь:
— Я назову тебе его имя, воин. Но сначала назови свое.
Серый воин посмотрел вниз, на его семью, впервые встречаясь взглядом с родителями, прежде чем увести их сына.
— Эреб, — протянул он. — Меня зовут Эреб.
— Благодарю, господин Эреб. А это мой сын, — она указала рукой на своего мальчика, — Аргел Тал.
Я помню Судный День.
Вы можете себе представить, как на землю падают звезды? Можете вообразить, что с небес на мир льется не дождь, а огонь?
Вы скажете, что это возможно. Я вам не поверю. Я не говорю о войне. Я не говорю о едком маслянистом запахе прометия или о химическом запахе пламени ракет. Забудьте о беспощадной ярости сражений и ударах орбитального обстрела. Я не говорю о привычной жестокости, с которой люди идут друг против друга.
Я говорю о правосудии. О божественном правосудии.
О ярости бога, который смотрит на целый мир, и увиденное переполняет его сердце злобой. В гневе своем он посылает сонмы ангелов, чтобы обрушить свое проклятие. Он воспламеняет небо и сеет разрушение на шесть миллиардов запрокинутых лиц своих последователей.
А теперь повторите. Скажите снова, что можете представить, как звезды падают с неба. Скажите, что можете представить, как с небес вместо дождя на мир льется огонь, и город, пылающий так ярко, что вы уже ничего не в состоянии видеть, кроме его гибели.
Судный День лишил меня зрения, но я все же могу вас просветить. Я помню все, да и как можно это забыть? Это было последнее, что я видела.
Они опустились к нам на хищных птицах из голубого металла и белого пламени.
И они называли себя Тринадцатым легионом. Воинами Ультрамара.
Мы не произносим этих имен. Когда они выгоняли нас из наших домов, когда истребляли всех, кто осмеливался протестовать, когда они обрушили божественное проклятие на все, что мы создали…
Мы назвали их ложными ангелами.
Вы пришли ко мне, чтобы узнать, как моя вера пережила Судный День. Я открою вам секрет. Когда падали звезды, когда кипели океаны, когда горела земля, моя вера не умерла.
Именно тогда я уверовала.
Бог действительно есть, и он нас ненавидит.
...Отрывок из «Паломничества» Кирены Валантион
Глава 1
ИДЕАЛЬНЫЙ ГОРОД
ЛОЖНЫЕ АНГЕЛЫ
СУДНЫЙ ДЕНЬ
Первая звезда опустилась в самый центр идеального города.
На площади, как обычно, шумел многолюдный ночной рынок, но, когда небо осветилось огненными штрихами и звезды стали медленно снижаться, все стихло.
Толпа расступилась, образовав плотное кольцо вокруг площади. И только когда звезда приземлилась, все осознали истину. Сияние рождали дюзы десантного челнока.
Приземляющийся корабль выбросил облако дыма, пахнущего сгоревшим маслом и инопланетными химикатами. Корпус корабля, окрашенный в кобальтово-синий и матово-золотой цвета, напоминал тело хищной птицы. Днище, еще не остывшее после спуска с орбиты, пылало оранжевым жаром.
Кирена Валантион, которой до восемнадцатого дня рождения оставалось еще три недели, тоже была в этой толпе. Вокруг нее стали раздаваться шепотки, постепенно перешедшие в декламацию, а потом и в молитву.
С соседних улиц и площадей донеслись прерывистые раскаты грома — рев мощных двигателей и хриплые вздохи ускорителей; с неба спускалось множество других звезд-которые-небыли-звездами. Воздух дрожал, и каждый вдох оставлял привкус выхлопных газов.
На темном корпусе небесного посланца имелся символ Священного Орла, тоже почерневший после спуска через атмосферу. У Кирены двоилось в глазах: она видела то, что происходило перед ней сейчас, и то, что запечатлелось в памяти с детства. Она не была слишком усердна в вере, но прекрасно знала этот корабль, тщательно изображенный на пергаменте яркими разноцветными красками. Подобные изображения имелись во всех священных текстах.
И она понимала, почему пожилые люди, оказавшиеся в толпе, плачут и причитают. Они тоже узнали корабль, но не по изображениям в священных книгах. Несколько десятилетий назад они сами были свидетелями того, как корабли опускались с неба на землю.
На глазах у Кирены люди падали на колени, поднимали руки к звездам, молились и плакали.
— Они вернулись, — бормотала рядом с ней пожилая женщина. Она на мгновение прервала свои причитания и дернула Кирену за ниспадающую накидку-шул. — На колени, нечестивая блудница!
К этому моменту молитву уже подхватила вся толпа. Старуха вцепилась в ногу Кирены, но на этот раз девушка стряхнула скрюченные пальцы.
— Не трогай меня, пожалуйста, — произнесла она.
По давней традиции никто не смел прикоснуться к женщине, носящей красный плащ-шул, не спросив предварительно ее разрешения. Но старуха в своем религиозном усердии пренебрегла старинным обычаем. Ее ногти сквозь тонкий шелк уличного платья царапнули кожу девушки.
— На колени! Они вернулись!
Кирена потянулась за кинжалом-кваттари, пристегнутым к бедру. Тонкая узорчатая сталь блеснула янтарем, отражая огни небесного судна.
— Не. Трогай. Меня.
Старуха прошипела ругательство, а затем еще истовее принялась молиться.
Кирена, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, сделала глубокий вдох. Горячий воздух обжег горло и оставил на языке едкий привкус сажи. Значит, они все же вернулись. Ангелы Бога-Императора вернулись в идеальный город.
Она не испытывала ни капли благоговения. И не упала на колени, чтобы возблагодарить Бога-Императора за второе пришествие ангелов. Кирена Валантион уставилась на хищный металлический силуэт небесного судна, а в мозгу ее рождался вопрос.
— Они вернулись, — снова забормотала старуха. — Они вернулись к нам.
— Да, — сказала Кирена. — Но зачем?
Корпус корабля неожиданно пришел в движение. Массивная задвижка люка отошла в сторону, послышался свист пневматики, и на землю опустился трап. В толпе послышались восторженные восклицания и рыдания, молитва стала громче. Люди нараспев повторяли молитвенные строки из «Слова», и те, кто до сих пор еще стоял, тоже преклонили колени. Только одна Кирена продолжала стоять, выпрямившись во весь рост.
Облачко дыма быстро рассеялось, и появился первый из ангелов. Торжественность момента не помешала Кирене внимательно его рассмотреть, а затем прищурить глаза. Ее кровь леденило зарождающееся сомнение.
И, словно высказанный шепотом протест единственной женщины мог изменить происходящее, она выдохнула одно только слово:
— Подождите!
Массивная броня воина отличалась от знакомых по священным пергаментам изображений. На ней не было свитков, которые свидетельствовали о благочестии их носителя, и цвет не был похож на цвет серого зимнего неба, как у настоящих ангелов Бога-Императора. Как и корабль, из которого вышли воины, их броня отливала ярким кобальтом и была отделана полированной бронзой, сверкавшей, словно золото. А вместо глаз на бесстрастных масках виднелись только раскосые красные прорези.
— Подождите! — громче повторила Кирена. — Это же не Несущие Слово.
От такого богохульства старуха злобно зашипела и плюнула ей на ногу. Кирена не обратила на нее внимания. Ее взгляд был прикован к одетому в синие доспехи воину, так неуловимо и в то же время так явно отличавшемуся от иллюстраций к священному писанию, которое ей приходилось заучивать еще ребенком.
Из чрева корабля вышли собратья воина, и все они спустились на площадь. На всех была одинаковая синяя с золотом броня. Все несли в руках оружие, слишком тяжелое для обычного смертного.
— Это не Несущие Слово! — попыталась Кирена перекричать общую молитву.
Несколько стоящих неподалеку людей ответили сердитым шиканьем и крепкими ругательствами. Кирена уже набрала в грудь воздуха, чтобы высказать свое сомнение в третий раз, как вдруг воины, двигавшиеся с неестественной синхронностью, подняли оружие и направили его на толпу молящихся людей. При виде этого Кирена едва не задохнулась.
Затем заговорил первый из ангелов, и его голос, проходя через скрытые в лицевом щитке динамики, зазвучал глухо и отрывисто:
— Жители Монархии, столицы мира Сорок семь — десять, выслушайте эти слова. Мы, воины Тринадцатого легиона, верны своей присяге и намерены исполнить свой долг. В Десятый мир, приведенный к Согласию Сорок седьмой экспедиционной флотилией Великого Крестового Похода, мы принесли волю Императора.
И все это время дюжина ангелов продолжала целиться в коленопреклоненных горожан. Кирена видела, что дула орудий, предназначенных для стрельбы чудовищно большими снарядами, стали такими же закопченными, как и брюхо хищного корабля.
— Согласие с Империумом продлилось шестьдесят один год. С великим сожалением Император Человечества приказывает всем жителям немедленно покинуть Монархию. Правители вашей планеты получили точно такое же уведомление несколько минут назад. Город должен быть эвакуирован в течение шести дней. В последний день правителям планеты предоставят возможность отправить единственный сигнал бедствия.
Люди в толпе онемели, их взгляды вместо благоговейного восторга выражали теперь растерянность и недоверие. Ангел, словно уловив изменение в их настроении, поднял оружие и дал залп в воздух. В глубокой тишине звук выстрела прокатился по долине оглушительным раскатом грома.
— К рассвету седьмого дня в Монархии не должно остаться ни одной живой души. Расходитесь по домам. Собирайте свои пожитки. Освобождайте город. Сопротивление будет караться смертью.
— Куда же нам идти? — раздался в оцепеневшей толпе женский голос. — Это же наш дом!
Первый ангел развернул оружие и направил его прямо на Кирену. Девушке потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что голос принадлежал ей. Зато окружающим надо было гораздо меньше времени, чтобы разбежаться в разные стороны, оставив ее в одиночестве.
Ангел повторил свои слова, и их бесстрастный тон ничуть не изменился:
— К рассвету седьмого дня в Монархии не должно остаться ни одной живой души. Расходитесь по домам. Собирайте свои пожитки. Освобождайте город. Сопротивление будет караться смертью.
Кирена тяжело сглотнула, но промолчала. В толпе стали раздаваться выкрики и улюлюканье. Брошенная кем-то бутылка разбилась о шлем одного из ангелов и осыпалась стеклянным дождем. Затем несколько голосов потребовали объяснить, что происходит, а Кирена резко развернулась и пустилась бежать, проталкиваясь сквозь толпу.
За ее спиной раздался треск выстрелов; посланцы Бога-Императора открыли огонь по толпе возмущенных жителей.
Три дня спустя Кирена все еще оставалась в городе.
Как и многим другим людям, называвшим Монархию своей родиной, в наследство от предков, живших в экваториальных пустынях, ей достались смуглая кожа и красивые светло-карие глаза, блестящие, как каштаны. Выгоревшие на солнце волосы цвета лесного ореха непослушными прядями падали ей на плечи.
По крайней мере, так описывали ее наружность самые страстные поклонники.
Она была такой всего три дня назад, но нынче отражение в зеркале разительно отличалось от этого портрета. На измученном лице после нескольких бессонных ночей появились темные круги вокруг глаз, а на губах, ссохшихся от обезвоживания, постоянно ощущался привкус кислоты.
Как это получилось, оставалось для нее загадкой. Жители города оказали яростное сопротивление захватчикам, однако длилось оно всего около часа. Самая страшная бойня произошла у Врат Тофета, где протесты переросли в восстание, подавленное танками. Укрывшись в ближайшем храме, Кирена все видела, хотя смотреть было почти не на что. Жителей города, все преступление которых состояло в попытке защитить свои жилища, безжалостно выгоняли и расстреливали.
Орудие боевого танка в кобальтовой с золотом броне ударило по Вратам Тофета, и, хотя повальные расстрелы ужасали, этот выстрел стал настоящим надругательством. Гусеницы танка давили тела погибших, а его пушка била по величественной триумфальной арке. Каждый выстрел заставлял сжиматься сердце Кирены, но она не могла отвести взгляд.
Врата Тофета рухнули, и мраморная громада при ударе о мостовую рассыпалась на части. Драгоценный монумент из белого камня и листового золота, посвященный истинным ангелам Бога-Императора, пал под ударами захватчиков, называвших себя верными слугами Империума.
Кирене были видны неподвижные фигуры упавших статуй, еще недавно венчавших арку. Часто посещая ночной рынок на площади, она прекрасно их изучила. Все эти годы мраморные ангелы, высеченные в камне, взирали на нее с высоты. Раскосые бесстрастные глаза смотрели на нее не мигая. Бескрылые доспехи были изображены с особым тщанием. Не то что ложные пернатые ангелы из мифов древней Терры — эти фигуры были олицетворением настоящей святости, ангелами смерти, внушавшими трепет перед Богом-Императором. Его тени, его сыновья, Несущие Слово.
Силуэты еретиков, просвечивающие сквозь пелену поднятой пыли, придвинулись к танку.
— Воины Ультрамара, — прошептала тогда Кирена. — Тринадцатый легион.
Святотатцы, все до единого. И их сходство с Несущими Слово только усугубляет скверну.
Планетарная сеть вокс-связи была отключена. От уличного торговца она слышала, что захватчики еще до спуска в атмосферу уничтожили все спутники Кхура. Правда это или нет, но связь с другими городами и даже внутри самой Монархии осуществлялась теперь только силой человеческого голоса.
— Они восстали в районе Куами, — рассказывал торговец. — Не только в Тофете. И в Гальшии тоже. Сотни убитых. А может, и тысячи. — Он пожал плечами, словно передал какие-то любопытные сплетни, которым сам не очень-то верил. — Я ухожу сегодня вечером. Нет смысла сражаться с дьяволами, шул-аша.
Кирена ничего не ответила, лишь улыбнулась, услышав старинное уважительное обращение к женщине своей профессии. Да и что она могла сказать? Захватчики взяли город в кольцо. Сопротивление бессмысленно, попытки противостоять врагу бесплодны.
После этих первых столкновений начался исход из Монархии — район за районом. Как только открылись ворота, из города потек нескончаемый поток людей.
К заходу солнца массовая эвакуация жителей уже шла полным ходом. Самые состоятельные жители Монархии, по большей части торговцы и высокопоставленные священники, называемые Глашатаями Слова, переезжали в свои поместья в других городах. Утреннее небо над Монархией гудело от межпланетных шаттлов, уносивших богатых, важных и просвещенных к другим небесам, к другим убежищам.
Кирена еще не уехала. По правде сказать, она еще не решила, покидать город или нет. Она стояла на балконе второго этажа жилого блока апартаментов Джиро, расположенного в одном из самых дешевых районов города, где занимала комнатку не больше тюремной камеры. Ближайшие громкоговорители на башнях третий день бубнили одно и то же: