Аарон Оллстон

Воины Адумара

ДАВМЫМ-ДАВН0 В ДАЛЕКОЙ ГАЛАКТИКЕ
ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ
ВОИНЫ АДУМАРА

Планета Адумар приглашает к себе послов от Новой Республики и Империи, чтобы дать обоим лагерям шанс склонить правительство планеты на присоединение к той или иной воюющей стороне. Адумарцы превыше всего ценят военное искусство, а потому настояли, чтобы обе делегации состояли только из боевых пилотов.

Для опытного генерала Антиллеса такое задание — бой в незнакомом ему дипломатическом пространстве. Он и ого команда должны справиться не только с убийцами, подосланными Империей, но и с угрозой, подступающей совсем с неожиданной стороны. Вскоре всем становится понятно, что некто готов выиграть в жестокой игре, не заботясь о том, что победа может достаться ценой жизни пилотов…

1

Она была столь хрупка и изящна, что он уже сам не помнил, сколько тысяч раз клялся ей в любви. Но пришел он сюда с осознанием, что разобьет ей сердце.

Ее звали Кви Ксукс. Она не была человеком; как у любого гуманоида с планеты Омват, у нее была голубая кожа, цветом чуть светлее глаз, и сверкающие каштановые волосы — пушистые и мягкие. День сегодня был особенный, потому и оделась она подобающим образом: на ней красовалось белое вечернее платье, подчеркивающее тонкую, как ветвь ивы, фигуру.

Они сидели за столиком на балконе одной из кафешек, на высоте трех километров над поверхностью Корусканта — не мира, а сплошного промышленного города, которому не было видно ни конца ни края. За перилами балкона раскинулась панорама города с небоскребами, уходящими далеко за горизонт, над линией которого сияло заходящее в грозовую тучу солнце, а выше переливалось оранжевое небо, обещавшее разразиться ливнем. В этот вечерний час они с Кви были единственными посетителями, сидящими на балконе, и он был безумно рад столь интимной обстановке.

Она отвлеклась от блюда из дичи, и улыбка, игравшая у нее на губах, медленно растаяла.

— Ведж, я должна тебе кое-что сказать.

Ведж Антиллес, генерал армии Новой Республики и, возможно, самый знаменитый пилот бывшего Альянса повстанцев, вздохнул с тихой благодарностью в сердце. Разговор, начатый Кви, даст ему еще хотя бы несколько минут, прежде чем ему придется огорошить ее плохими новостями.

— Что именно?

Пристально взглянув на собеседника, Кви сделала глубокий вдох, и Ведж заметил, что кожа у нее приобрела темно-синий оттенок. Он понял, что означает выражение ее лица: нежелание ранить его. Осторожным жестом, не несущим ни толики нетерпения, он попросил ее продолжать.

— Ведж, — проговорила Кви, торопливо чеканя слова, — думаю, наша совместная жизнь подошла к концу.

— Что?

— Не знаю, как выразиться, чтобы не показаться грубой, — произнесла она, беспомощно пожав плечами. — Я считаю, что каждый из нас теперь должен идти своим путем.

Ведж хранил молчание, пытаясь понять, что она хочет сказать. Не то чтобы она сказала нечто двусмысленное или непонятное. Дело в том, что именно это он собирался сказать ей сам. Каким образом его собственные мысли передались ей, оставалось для него загадкой. Он пытался вспомнить, как, по его мнению, она должна была отреагировать, предложи он размолвку первым.

— Но почему? — только и смог выдавить кореллианин.

По крайней мере, голос у него был спокойный, без всякого намека на укор.

— Мне кажется, что у нас ничего не получится, останься мы вместе.

Она внимательно изучала его лицо, как если бы пыталась рассмотреть на нем порезы и ушибы.

— Ведж, нам хорошо вместе. Я счастлива рядом с тобой. И ты, думаю, тоже. Но когда я отвлекаюсь от того, что есть сейчас, и смотрю в будущее, я не вижу там ни нашего дома, ни семьи, ни радостных торжеств. Мы с тобой два карьериста, которые объединились каждый ради собственной выгоды. Думаю, наши чувства можно назвать страстью, но никак не любовью.

Ведж сидел так, будто его пригвоздило к месту. Да, весь день у него в голове роились те же самые мысли.

— Если это не любовь, Кви, то что же означает наша близость?

— Мне было необходимо сблизиться с кем-то. Когда я покинула May, где разрабатывала оружие для имперцев, меня заставили понять, что я работала на негодяев, и я осталась ни с чем. Я искала того, кто спрячет меня под свое крыло, где мне будет уютно и безопасно, и тогда я встретила тебя: ты притянул меня, как магнитный луч, — она отвела взгляд, не в силах больше смотреть на Веджа. — Когда Кип Дюррон использовал Силу, дабы стереть мне память, чтобы я не смогла построить новую Звезду Смерти или Сокрушитель Солнц, я стала никем и как никогда нуждалась в том, чтобы кто-то притянул меня к себе.

Она снова взглянула ему в глаза.

— А для тебя я стала кем-то вроде тренажера.

— Что?

— Пожалуйста, выслушай, — в замешательстве она отвернулась от него и уставилась в затянутое тучами небо, на краю которого блестело закатное солнце. — Когда мы встретились, твое сердце, наверное, сказало, что тебе пора бы влюбиться. И ты послушался, ты полюбил меня, — она перешла на шепот. — Теперь я понимаю, что в юности люди стремятся любить, не понимая, что же такое любовь на самом деле. Они любят незрелой любовью. Ищут нового опыта. Тебя ведь выбросили из мира детских игрушек во вселенную штурмовиков, лазеров и смерти, поэтому, наверное, ты пропустил первые уроки любви. Но они необходимы тебе даже сейчас. Ведж, я не та, кто тебе нужен. Что бы ты ни думал, какими бы серьезными ни были твои намерения, я думаю, что твои чувства ко мне — это предтеча того, что ждет тебя в будущем, подготовка ко встрече с другой женщиной. С которой у вас будет общее будущее.

В голосе ее сквозил надрыв. Она снова повернулась к Веджу, и он увидел, что на глаза у нее наворачиваются слезы.

— Я бы очень хотела быть этой женщиной.

Ведж чуть не упал со стула. По крайней мере, теперь она перестала читать его мысли и заговорила своими словами.

— Я допустила оплошность, — продолжала она. — Я… Ох, трудно мне об этом говорить.

— Продолжай, Кви. Я не сержусь. И не хочу, чтобы тебе было тяжело.

Она блеснула сдержанной улыбкой.

— Да, я знаю. Ведж, когда мы встретились, я была совсем другой. Потом, когда я потеряла память, я стала кем-то еще — той, какая я есть сейчас, и тут появился ты — храбрый, скромный и восторженный, мой защитник в незнакомой для меня вселенной, но я не смогла сделать так, чтобы ты понял…

— Понял что?

Он неосознанно подался вперед и взял ее за руку.

— Ведж, я как будто унаследовала тебя. От той Кви, которой больше нет. Это она выбрала тебя. А принадлежишь ли ты мне, я не знаю. У меня не было возможности это выяснить.

Он долго и пристально глядел на нее. У него вырвался непроизвольный смешок.

— Давай подведем итог. Значит, я воспринимаю тебя как тренажер, а ты меня — как мебель, которая не вписывается в обстановку твоего жилища.

На лице у нее отобразилось изумление, и она рассмеялась в ответ. Зажав рот ладошкой, она закивала.

— Кви, меня всегда восхищала в людях храбрость. Именно ее ты проявила, сказав мне все это. И с моей стороны было бы безответственно и даже жестоко умолчать о том, что я сам пришел сюда для того, чтобы порвать с тобой.

Она сложила руки. Судя по выражению лица, она нисколечко не удивилась. В глазах ее читались лишь любопытство и даже некоторая веселость.

— Почему?

— Ну, не думаю, что смогу объяснить столь же красноречиво, как ты. Я не размышлял об этом столь глубоко. Но одну из названных тобой причин могу повторить и я. Будущее. Я всматривался в него и так и не увидел тебя. Порой я даже себя в нем не вижу.

— До этого момента, — кивнула Кви, — я немного боялась, что ошибаюсь. Что, возможно, допускаю ошибку. Теперь я уверена, что это не так. Спасибо за откровенность. Тебе было бы гораздо проще смолчать.

— Неправда.

— Ну… Может, Веджу Антиллесу и не было бы проще. А вот любому другому мужчине — наоборот.

Она улыбнулась ему, и Веджу показалось, что она им гордится.

— Что ты теперь намерен делать?

— У меня было много мыслей на этот счет. Я рассматривал свою жизнь с двух точек зрения — карьеры и личной жизни. На карьеру пожаловаться не могу, если не считать того, что я летаю меньше, чем мне хотелось бы.

На самом деле все обстояло не совсем так, особенно после того, как его убедили принять звание генерала, но он совершенно не хотел нагружать Кви рассказами о неудачах, причиной которых, по его глубокому убеждению, был его собственный эгоизм.

— Я занимаюсь важным делом, и многие относятся ко мне с уважением. Но вот с личной жизнью… — Он сокрушенно помотал головой — так, словно ему только что сообщили о смерти друга. — Кви, ты была огромной частью моей личной жизни. А теперь она пуста, у меня никого нет. Один лишь вакуум, как в космосе. Так что, думаю, мне нужно будет махнуть куда-нибудь недельки на две. Немного попутешествую, наведаюсь на Кореллию, забуду на время о работе. Попробую понять, осталось ли у меня хоть что-нибудь, кроме работы.

— Осталось.

— Поверю, когда увижу.

— Тогда держи ушки на макушке.

— Ну а ты что намерена делать? — рассмеялся Ведж.