Я промолчал. И сидел. Просто сидел и смотрел на него.

Где-то минут через пятнадцать он застонал:

— Ты что, всё ещё здесь?

— Как твоя тень.

— Теней мне в жизни и так хватает, — он повернулся, показав один глаз из-за подушки. Его взгляд устремился на меня, осуждающе буравя. Я смотрел на него не менее обвиняюще.

— Тебя могли поймать.

— Не могли, — он накрылся одеялом. Из-под него парня было хуже слышно. — Только не меня.

Я вздохнул, оглядывая его комнату. Она была общей, но всё же мы делили её на две — моя сторона и его. Благо правительство выделило таким, как мы, довольно большие апартаменты. Даже лестно. Однако сути нашего заключения не меняет.

Большое окно, выходящее прямо на море; в нём была видна одна из башен, стоящая на скале неподалеку от острова. Эти вышки надсмотрщиков, а было их четыре, окружали остров, дабы никто далеко с него не уплыл, даже если сумеет сбежать.

И тут мой взгляд упал на приоткрытый шкафчик в столе Олеана. Не то чтобы я любил рыться в чужих вещах — такое, скорее всего, легко мог позволить себе ла Бэйл, но я увидел там часть предмета, который привлёк мое внимание. Я потянул за ручку ящика и приоткрыл его шире.

Внутри были сигареты. Новые пачки — ещё не открытые.

Олеан приподнял голову, глядя на меня, а потом на шкаф. Он слегка покраснел от злости.

— Какого чёрта ты лазаешь…

Я взмахнул рукой, перебив его.

— Извини. Что это? В смысле, откуда? Ты обворовываешь учителей? Да ладно, прямо пачками?

Его лицо вытянулось в недоумении. Затем ла Бэйл мрачно ухмыльнулся и отвёл взгляд.

Я разглядывал его, ожидая ответа. Олеан — грабитель? Я вполне ожидал от него чего-то подобного, но всё же такое открытое воровство шокировало.

— Я ничего не крал, — оскорблённо заявил он и, больше ничего не объясняя, повернулся на другой бок.

Я вздохнул.

Вор, лжец. И чем это я так восхищён? Тем, как круто он меня убивает? В нашей игре, принятой в стенах этой школы.

Мне не давала покоя мысль, что вчера, ища его, я не чувствовал присутствия. Возможно, такое случалось, если ты заходишь в кабинет учителя? К примеру, стены там могут быть защищены какой-нибудь аномальной магией.

Я встал с его кровати и плотно задвинул ящик с сигаретами. Лишь бы его никто не поймал с поличным.

Глянув на время, я пошёл на свою сторону, переоделся в форму и, подсушив волосы полотенцем, вышел из комнаты, бросив последний взгляд на спящего парня.

Олеан попал сюда раньше меня, раньше попал в общество бессмертных после той катастрофы. Меня нашли позже, отчего мои способности куда менее развиты, верно. Но я часто думал: через что ему пришлось пройти? Не просто же так у него такие фингалы под глазами. Будто он давно и очень сильно болен и, по сути, должен умирать постоянно, как и девушка, которая заболела до того, как стала бессмертной, и теперь обречена терпеть смерть и возрождаться. Изо дня в день.

Иногда воскрешение и правда сплошная боль, а не чудо. И я не о зомби.

Я кинул быстрый взгляд на табличку «Не беспокоить» на двери в комнату Эндрю. Может быть, он заболел, и врач сказал ему оставаться в комнате? Впрочем, его могли и забрать в лазарет. Тут уж зависит от тяжести его болезни. В общем, стучаться я не решился.

Чем ближе я подходил к столовой, тем более напряжённой становилась обстановка. Раздавались какие-то крики, повышенные голоса взрослых, суматоха. Я пожалел о том, что рядом нет Олеана, и я забыл спросить его, что же всё-таки творится. Неужели все так переполошились из-за украденных сигарет? Или он ещё что-то своровал?

Наконец, дойдя до столовой, я приоткрыл двери и вошёл. Народу было как обычно, за одним исключением — многие взрослые стояли в середине зала. Между ними затаился Эндрю. Он выглядел уставшим и сонным. А ещё — испуганным. Под глазами красовались тёмные круги, и это натолкнуло на невеселую мысль о том, что не один я сегодня не выспался. Его рыжие волосы были растрёпаны, одет он был не в школьную форму, а в тёплый вязаный свитер с изображением лошади, штаны висели на подтяжках.

Я вопросительно смотрел на него до тех пор, пока он не поднял взгляд. Однако он сразу опустил глаза, не в силах объяснить мне, что случилось. Этим он также намекал на то, что мне лучше не вмешиваться.

Он не взял с собой сумку — и это было до безумия странно. Ведь Дрю всегда. Носил. С собой. Сумку.

Я прошёл через зал и сел за стол подальше от остальных. Мне было интересно, что творится, но, судя по тому, как взрослые ожидали тишины, а столы были пусты, нам сейчас собирались всё рассказать.

— Итак, заткнулись все! — гаркнул рыжий учитель со вчерашнего урока. Крозье — вспомнил я.

Стоящая рядом ещё незнакомая мне женщина строго на него посмотрела. Тренер лишь отмахнулся и снова объявил:

— Тихо! Дело важное, дьявол вас раздери, морских шакалов.

Учительница покачала головой, но промолчала.

— Итак! — мужчина с повадками капитана корабля прочистил горло, постучав себя при этом по груди кулаком. — Из школы сбежал ученик.

Все удивлённо уставились на Эндрю. Он потупил взгляд, поглаживая лошадь на своём свитере. Руки его слегка дрожали — волновался.

Но я знал, что Дрю был не из трусов. Он боялся не за себя.

— Нет, нет, — заметив внимание к художнику, оратор повертел головой. — Это просто заложник сбежавшего. Однако мы уже поймали Дэмиана Куина, который, используя свою магию манипулированием материей… такой материей, как лёд, — он на секунду остановился. — Хотел скрыться, пытаясь добраться до ближайшей от нашего острова суши. Что же, — он сухо хмыкнул. — Взять собственного брата в заложники, надо же…

Учительница с короткими седыми волосами снова смерила его суровым взглядом. Он выдавал лишнюю информацию, так что она вышла вперёд, беря дальнейший рассказ на себя:

— Мистер Куин-младший понесёт наказание. Сбегать из лицея — весьма глупый и опрометчивый поступок. Мы не должны допустить такого вновь, так что просто примите к сведению, дети… — Она мрачно помолчала. — Отправка в карцер грозит всем провинившимся подобным образом.

По залу прошёлся восторженный шёпот. Все боялись, верно, но интерес был куда сильнее.

— Ящик Пандоры! Жесть! Я не думал, что его применят к кому-то из учеников.

— Поджигатель Гоголь тоже был так наказан. Но он чуть не сжёг школу. А тут — просто побег…

Я слушал их, глядя на Эндрю. Он снова поймал мой взгляд, но на этот раз не отвёл глаза. Он кивнул на свободное место рядом со мной. «Где Олеан?» — задал он немой вопрос.

Я приложил сложенные ладони к уху, так же молча отвечая: «Спит». Дрю поднял руки и показал мне один-единственный жест, который означал девиз нашей троицы — указательный и средний пальцы правой руки под левым глазом.

«Один за всех, и все за Олеана».

Мы всегда знали, что он самый сильный из нас, а этот девиз, ко всему прочему, поднимал его самооценку и подчёркивал насмешливое отношение к тому, что он был из богатой семьи, в отличие от нас двоих.

Я ответил Эндрю тем же жестом левой рукой и сухо улыбнулся. У меня это всегда хреново получалось, но мне очень хотелось поддержать друга.

Всё же он любил своего брата. А теперь… Ящик Пандоры.

Наказание, изобретённое специально для бессмертных. Взрослые бессмертные убивают тебя и заключают в выпавшей тебе локации на двое-трое суток. В это время ты только и делаешь, что испытываешь свою смерть раз за разом, причём самую страшную для тебя. Умираешь так, как умирать тебе было бы невыносимее всего. Психологически.

Студенты и прозвали это «ящиком Пандоры», в то время как учителя довольно просто и не так «пугающе» именовали наказание «карцером».

Я поднёс ладони к лицу и сдавил пальцами обеих рук переносицу.

— Можешь оставаться тут, но мы будем следить за тобой какое-то время, Куин-старший, — донеслось до меня заметно тише предыдущего объявления. Я поднял взгляд.

Дрю кивнул, сглотнув. Его выпустили из круга учителей, и он, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться, прошёл ко мне.

Я положил ему руку на плечо.

— Дрю, — начал я, потрепав его. — Держись.

Он благодарно кивнул.

— Да, всё в порядке.

Разумеется, я ему не верил. Я никогда не верил этому «я в порядке», если человек не был обдолбан по самое не хочу или пьян.

К слову, и тех и других я терпеть не мог.

— Он всё выдержит. Он знал, на что шёл, так ещё и тебя похитил.

— Я понимаю… Он угрожал мне ледяным клинком, — Дрю протянул руки, когда нам на стол поставили чайник и чашки. Я мягко ударил его по руке.

— Я налью. Продолжай.

Он кивнул и, уставившись в чашку, заговорил:

— Угрожал мне. Приказал сделать надпись «Не беспокоить» и собирать вещи. Сказал, что я его брат, и он не оставит меня. Что я буду его заложником, так что… Так что, если его поймают, меня не тронут.

Он зажмурился.

Я налил ему чаю и передал чайник другим ребятам. Некоторые смотрели на Дрю, но, поймав мой ледяной взгляд, отворачивались.

— Тише. Я действительно рад, что он заботился о тебе. Жаль только, что…

— Что не заботился о себе. Верно.

Дрю вздохнул и взял чашку.

— Осторожно! — Он вскрикнул и отдернул руки, выронив горячую чашку на пол, слегка обрызгав штаны. Однако не выругался. А молчал, просто прикусив губу. Звон разбитой посуды привлёк внимание половины столовой. Я снял пиджак и положил его на колени Дрю.