Адам Алтер
Не оторваться. Почему наш мозг любит всё новое и так ли это хорошо в эпоху интернета
Посвящается Саре и Сэму
Пролог
Никогда не впадай в зависимость от собственного товара
В январе 2010 года на конференции Apple Стив Джобс показал iPad:
...«Это устройство делает невозможное… Оно предоставляет самый удобный способ работы с интернетом; удобнее, чем ноутбук, и уж точно — чем смартфон… Это невероятный эффект… Оно идеально подходит для почты; писать письма на этом устройстве — просто мечта!» [John D. Sutter and Doug Gross, «Apple Unveils the ‘Magical’ iPad», CNN, 28 января 2010, www.cnn.com/2010/TECH/01/27/apple.tablet/. Видеозапись: EverySteveJobsVideo, «Steve Jobs Introduces Original iPad — Apple Special Event», 30 декабря, 2013, www.youtube.com/watch?v=_KN-5zmvjAo. // Спи, дитя, спи. // Твой отец овец пасет, // Мама дерево трясет, // А на дереве том сны — // Спи, дитя, скорей усни!]
Полтора часа Джобс объяснял, почему iPad — самое лучшее устройство для просмотра фотографий, прослушивания музыки, курсов на iTunes U, выхода в Facebook, компьютерных игр и навигации по тысячам приложений.
Он считал, что iPad должен быть у каждого.
Но своим детям он пользоваться этим устройством запрещал.
* * *
В конце 2010 года Джобс рассказал журналисту New York Times Нику Билтону, что у его детей никогда не было iPad. «Мы ограничиваем доступ наших детей к технологиям», — сказал он. Билтон узнал, что и другие технические гении идут на такие ограничения. Бывший редактор журнала Wired Крис Андерсон установил в своем доме строгие временные рамки для каждого устройства, «потому что мы сознаем опасности технологий лучше, чем кто бы то ни было». Пятеро его детей никогда не пользовались экранными гаджетами у себя в спальнях. Эван Уильямс, основатель Blogger, Twitter и Medium, покупал для своих маленьких сыновей сотни книг, но не давал им iPad. Лесли Голд, основательница аналитической компании, установила для детей строгое правило — экранные устройства доступны только в выходные дни. Она смягчилась, только когда им понадобился компьютер для учебы. Уолтер Айзексон, обедавший с семейством Джобса во время работы над биографией Стива, сказал Билтону: «Никто не пользовался ни iPad, ни компьютером. У детей не было ни малейшей зависимости от электронных устройств». Похоже, что люди, производящие новейшие гаджеты, следуют тому же правилу, что и наркодилеры: никогда не впадай в зависимость от собственного товара [Информация взята из статьи Nick Bilton, «Steve Jobs Was a Low-Tech Parent», New York Times, 11 сентября 2014, www.nytimes.com/2014/09/11/fashion/steve-jobs-apple-was-a-low-tech-parent.html. // «Макс вошел в мою жизнь в первые дни на Вилла-Сёра, кажется, в 1934–1935, а может, и в 1936–1937 годах. Я изобразил его таким, каким он был, возможно, беспощадно и наверняка символично. Меня многие спрашивают, что произошло с Максом впоследствии. Не имею ни малейшего представления. Я допускаю, что он был убит немцами, когда они оккупировали Францию. // Естественно, он был не первым в своем роде из тех, кого мне довелось встречать во времена моего бродяжничества. Он напомнил мне о моей службе в течение четырех с половиной лет в телеграфной компании, о тысячах покинутых и заброшенных, с которыми мне посчастливилось тогда познакомиться. Я говорю „посчастливилось“, потому что именно от презираемых и заброшенных я узнавал о жизни, о Боге и о том, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным».].
Это довольно тревожный знак. Почему величайшие публичные технократы мира оказываются величайшими технофобами? Можете представить, какой вой поднялся бы, если бы религиозные лидеры запрещали своим детям исповедовать религию? Многие специалисты из технического и обычного мира тоже разделяют эти взгляды. Некоторые разработчики видеоигр говорили мне, что избегают игры World of Warcraft, потому что она вызывает сильную зависимость. Психолог, который специализируется на зависимостях, называл фитнес-часы опасными — «глупейшей вещью в мире» — и клялся, что никогда их не купит. Основательница клиники по избавлению от зависимости от интернета говорила, что избегает гаджетов, появившихся менее трех лет назад. Она никогда не пользовалась системой оповещений в телефоне и сознательно выбирала для своего телефона такое место, чтобы не возникало соблазна постоянно проверять электронную почту. (Я два месяца пытался связаться с ней по электронной почте и смог поговорить с ней только по офисному стационарному телефону.) Ее любимая компьютерная игра — Myst, которая вышла в 1993 году, когда компьютеры еще не могли идеально обрабатывать видеографику. Она говорила мне, что играет в эту игру лишь потому, что ее компьютер каждые полчаса зависает и его приходится перезагружать [3. Информация получена в ходе интервью с разработчиками игр Беннеттом Фодди и Франком Ланцем, специалистами по зависимости от физических упражнений Лесли Сим и Кэтрин Шрайбер, а также с основателем клиники лечения зависимости от интернета reSTART Козеттой Рэй.].
Грег Хохмут, один из основателей Instagram, понял, что создал мощный инструмент зависимости. «Всегда находится интересный хэштег, чтобы кликнуть, — говорит он. — А потом программа начинает жить собственной жизнью, как живой организм, и люди впадают в зависимость» [Natasha Singer, «Can’t Put Down Your Device? That’s by Design», New York Times, 5 декабря 2015, www.nytimes.com/2015/12/06/technology/personaltech/cant-put-down-your-device-thats-by-design.html.]. Instagram, как и многие социальные сети, — это бездонная пропасть. Facebook поставляет бесконечную информацию. Netflix автоматически переводит пользователя к следующему эпизоду сериала. Tinder подталкивает к постоянному листанию в поисках лучшего варианта. Все эти приложения и сайты полезны, но пользоваться ими умеренно очень трудно. Как говорит специалист по «этичному дизайну» Тристан Харрис, проблема не в том, что людям не хватает силы воли, а в том, что «по другую сторону экрана находятся тысячи тех, чья задача — разрушить ваше самообладание» [О том, как новые технологии вызывают поведенческую зависимость, см.: Art Markman, «How to Disrupt Your Brain’s Distraction Habit», Inc.com, 25 мая 2016, www.inc.com/art-markman/the-real-reason-technology-destroys-your- attention-span-is-timing.html.].
* * *
У этих специалистов есть все основания для тревоги. Работая на передовой линии возможностей, они открыли две вещи.
Первое: наше понимание зависимости слишком ограниченно. Мы считаем, что у некоторых людей зависимость врожденная, и называем их наркоманами. Героиновые наркоманы селятся в пустующих домах. Никотиновые наркоманы курят одну сигарету за другой. А есть и такие, кто не может обходиться без лекарств, выписываемых по рецептам. Этими ярлыками мы отделяем их от остального человечества. Когда-нибудь они смогут подняться над своей зависимостью, но пока относятся к этой категории.
В действительности же зависимость порождается главным образом средой и обстоятельствами. Стив Джобс знал об этом. Он не давал своим детям iPad потому, что, несмотря на все преимущества этого устройства, оно могло сделать детей зависимыми. Он знал, что детям трудно устоять перед очарованием гаджета. Изобретатели и предприниматели понимают: их устройства, намеренно сделанные непреодолимо притягательными, целиком и полностью порабощают пользователей. Грань между наркоманами и остальным человечеством стирается. Мы все находимся на расстоянии одного продукта или опыта от того, чтобы впасть в зависимость.
Специалисты, с которыми беседовал Билтон, выяснили также, что среда и обстоятельства цифровой эпохи гораздо сильнее способствуют формированию зависимости, чем все, что человечество переживало в своей истории до сих пор. В 60-е годы у нас было лишь несколько приманок: сигареты, алкоголь и наркотики (слишком дорогие и недоступные). В 10-е годы XXI века окружающий мир так и кишит приманками. Приманка Facebook. Приманка Instagram. Приманка электронной почты. Приманка порно. Приманка покупок через интернет. И так далее и тому подобное. Список можно продолжать бесконечно — никогда в истории он не был столь длинным. А ведь мы еще только начинаем сознавать силу этих приманок.
Специалисты насторожились, потому что знали, что создают непреодолимо притягательные технологии. В сравнении со слабосильными устройствами 90-х и начала 2000-х годов современные гаджеты эффективны — и вызывают зависимость. Сотни миллионов людей делятся своей жизнью в режиме реального времени в Instagram, и их мгновенно оценивают через комменты и лайки. Песни, которые раньше загружались часами, теперь доступны через секунды. Технология предлагает удобство, скорость и автоматизацию, но за все нужно платить.
Человеческое поведение отчасти диктуется рядом рефлексивных оценок расходов и выгоды. Эти оценки определяют, стоит ли выполнить действие один раз, два раза, сто раз — или не нужно делать вовсе. Когда преимущества перевешивают расходы, трудно не поддаться соблазну совершать действие снова и снова, особенно если оно воздействует на нужные неврологические участки [В этой книге я использовал собственные определения поведенческой зависимости, компульсии и обсессии, взятые из нескольких источников. В частности, я опирался на научную работу по поведенческой зависимости, написанную десятками специалистов: Kenneth Paul Rosenberg and Laura Curtiss Feder, eds., Behavioral Addictions: Criteria, Evidence, and Treatment (Elsevier Academic Press: London, 2014). Кроме того, я брал данные из статьи Aviel Goodman, «Addiction: Definitions and Implications», British Journal of Addiction no. 85 (1990): 1403-8 и определения из следующего документа: American Psychiatric Association, Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, 5th ed. (American Psychiatric Publishing: Washington, DC, 2013).].
Facebook и Instagram воздействуют на эти участки, как и завершение миссии в World of Warcraft или сознание того, что твоим твитом поделились сотни пользователей. Те, кто создает и совершенствует технологии, игры и интерактивные опыты, отлично понимают, что делают. Они проводят тысячи испытаний на миллионах пользователей, чтобы понять, какие уловки работают, а какие нет. Они умело выбирают цвета фонов, шрифты и аудиотональность, чтобы усилить вовлеченность и снизить раздражение. По мере развития опыта он становится еще более соблазнительной, мощной версией изначально предложенного. В 2004 году Facebook был развлечением, в 2016 году это уже зависимость.
Поведенческая зависимость существовала давно, но в последние десятилетия она стала более распространенной. Сопротивляться ей все тяжелее. Она уже считается нормой. Новая зависимость не связана с физическим потреблением. Человек не вводит в свой организм химические соединения, но достигает того же эффекта, потому что технологии тщательно продуманы и невероятно притягательны. Некоторые зависимости — например, азартные игры и физические упражнения — стары. Другие же — навязчивые просмотры и непреодолимая тяга к смартфону — относительно новы. Но устоять против них становится все труднее и труднее [7. Клинические психологи согласились побеседовать со мной при условии, что я не буду упоминать их имена. Их беспокоило, что пациенты могут узнать истории, которыми они делились конфиденциально.].
...Грань между наркоманами и остальным человечеством стирается. Мы все находимся на расстоянии одного продукта или опыта от того, чтобы впасть в зависимость.
Тем временем мы сами усугубляем проблему, придавая слишком большое значение преимуществам достижения цели и не задумываясь об оборотной стороне этого процесса. Достижение цели когда-то было полезным мотивационным средством, потому что чаще всего люди старались потратить на этот процесс как можно меньше времени и сил. Природа не создала нас добродетельными любителями тяжелого труда и здорового образа жизни. Но теперь все изменилось. Теперь мы так сосредоточились на том, чтобы сделать как можно больше за как можно меньшее время, что напрочь забыли об экстренном торможении.
