Адам Барон

Оскар и Лев

* * *

Посвящается Наоми, которая была со мной рядом.

В память о Сесиле и Мейджори Франклин, Хансе и Франсис Смерд.

Глава 1

Проснувшись в пятницу утром, Оскар и представить себе не мог, что к нему в дом проник огромный очень-очень дикий зверь. Ему приснился сон. Картины проносились в голове, словно бурная река. Он попытался удержать в памяти мелькавшие кадры, потому что сон казался ему важным, но они всё равно исчезли. Тогда он сел, протянул руку к тумбочке и взял — нет, не просто книгу, а ту самую. Самую его любимую.

«Мак и Пропавший Грузовик».

Оскар посмотрел на глянцевую обложку. Книжка была малышовая и ему уже не по возрасту — ну и пусть, ведь она особенная. Он вскочил с кровати и хотел перебежать через лестничную площадку в комнату родителей. Но вдруг замер.

Странно.

Обычно, если надо было идти в школу, родители будили его в 7.15, но на часах уже 7.25! Значит, они проспали. Оскар подбежал к двери их спальни, схватился за ручку и повернул её. Распахнув дверь, он, конечно, ожидал увидеть знакомые спящие фигуры — маму и папу: два длинных горных хребта, на которые он всё ещё любил карабкаться. Но родителей Оскар не увидел.

Постель была совершенно плоской.

И на ней сидел… Оскар застыл на месте, не в силах отвести взгляд.

Лев.

Большой, самый настоящий лев.

— Ну, — произнёс лев и, оглянувшись, посмотрел на Оскара.

Оскар не ответил. Он просто не мог — стоял и таращился на величественную львиную голову и клочковатую чёрную гриву, на огромную лапу, которую зверь вылизывал, но теперь слегка смущённо опустил на постель. Оскар обвёл комнату взглядом, заметил листки бумаги под пресс-папье на мамином туалетном столике и стул с грудой выстиранного белья, которое не успели ещё разложить. А когда снова повернулся к кровати, лев состроил виноватую гримасу и поморщился.

Оскар сглотнул.

— Вы не видели…? — начал он было.

— Что? — спросил лев громовым голосом.

— Моих… — Оскар не мог это выговорить. — Моих…

— Родителей? — подсказал лев.

— Да, — кивнул Оскар и обрадовался, что ему не пришлось произносить это самому.

— Ну… — снова повторил лев. — А их было… двое?

Оскар кивнул.

— Отец такой высокий? В синей пижаме? И небольшая лысина на макушке, где волосы больше не растут?

— Да, — неохотно подтвердил Оскар. — Похоже на…

— А мама? Голубые глаза? Светлые волосы?

— Скорее золотистые.

— Хорошо. А в остальном верно?

— Да, — подтвердил Оскар, хотя ему очень хотелось сказать «нет». — Если она была рядом с папой, то это точно она.

— Ну, — сказал лев в третий раз. И снова состроил такую гримасу, что Оскар понял: он что-то сделал. У Оскара возникло ужасное предчувствие, он догадывался, что стряслось, но ему очень хотелось ошибиться.

Лев издал протяжный и слегка пахучий вздох.

— Вот что значит… — начал он.

— Что? — спросил Оскар.

— Вот что значит быть львом. Такие дела.

— Правда?

— Точно. Иногда совсем не хочется им быть. А стать, например, хомячком. Таким маленьким и пушистым. Или волнистым попугайчиком.

— Кем?

— Попугайчиком. Ну, ты знаешь — с такими яркими пёрышками. Порхать туда-сюда. Распевать милые песенки. Но…

— Ты не такой?

— Нет, как видишь. И это не моя вина, понимаешь? Я хочу сказать: нельзя вот так запросто перестать быть самим собой, верно? И сделаться, ну, скажем, павлином?

Что ж, возразить было нечего. Задача не из лёгких. Он и сам вряд ли бы смог стать другим человеком, а уж тем более другим животным.

Оскар ещё раз обвёл взглядом комнату и снова заметил листочки бумаги на туалетном столике и выстиранное бельё. Казалось, что всё как обычно. И раз других объяснений исчезновения родителей нет, значит всё так и есть, как бы тяжело это ни было признать. Но что-то его всё равно беспокоило — и даже много что.

— А это было…?

Лев словно бы догадался, о чём он подумал.

— Гадко? О, нет, — он мотнул головой, чтобы ясно дать понять: это не так. — Поверь мне.

Оскар зажмурился. Он представил себе ужасные картины того, что, должно быть, произошло всего за несколько секунд до того, как он распахнул дверь в родительскую спальню. Но никаких явных признаков не было, и Оскар подумал: не спросить ли об этом льва, но заметил, что тот смотрит на его руку.

— Что это там у тебя? — спросил лев.

— А, это… книга, — ответил Оскар и тоже посмотрел на неё.

— И ты сейчас собирался…?

— Что? — сказал Оскар.

— Собирался попросить родителей почитать тебе?

— Да, маму. Хотя я уже и сам умею читать.

— Ни на секунду в этом не сомневался. Но приятно, когда тебе читают.

— Да, хотя мама наверняка вздохнула бы и сказала: «Только не эту снова» или «Разве ты её уже не перерос?» И толкнула бы в бок папу. А он зевнул бы и сказал: «Господи, опять? Тебе же наверняка отлично известно всё, что случится с этим Маком!»

— Но он бы всё равно почитал тебе?

Оскар кивнул.

— Что ж, мне очень жаль.

Оскар снова печально кивнул.

— Ну, значит, ничего другого не остаётся, верно? Давай, запрыгивай на кровать.

Лев отодвинулся на другой конец кровати и освободил ему место.

Но Оскар застыл на месте. Левой рукой он крепко держал книгу. Ему очень хотелось, чтобы кто-нибудь почитал ему. Но он нахмурился.

— Как я могу быть уверен, что…?

— Что — что?

— Что ты не…?

— Ну, — сказал лев, в четвёртый раз за это утро. А потом предоставил Оскару все возможные заверения, которые только смог придумать, и самым убедительным было то, что, хотя порой он бывает ужасно голоден, в настоящий момент это не так.

— Сейчас-то у меня полное брюхо.

— Но как долго ты будешь сыт?

Лев наклонил голову на бок и поджал губы.

— Два дня, — ответил он. — Обещаю. Могу не есть целых два дня. Ну же, запрыгивай!

И Оскар послушался — прыгнул и уселся рядом с огромным львом, хотя ему всё ещё было немного не по себе, а лев взял книгу и положил мускулистые передние лапы ему на плечи.

Оскар ждал, но лев всё щурился и стал читать только тогда, когда нацепил на нос очки папы Оскара, которые лежали на тумбочке. Он раскрыл книгу и начал.

Как здорово у него получалось!

Лев читал медленно и не торопился поскорее пролистать до конца. Он читал разными голосами, в том числе и голосом Потерявшегося Грузовика — и тогда звук выходил из самой глубины его пасти — так что даже кровать сотрясалась. Завершив чтение, лев не сразу отложил книгу. Его жёлтые глаза широко раскрылись, а чёрная кисточка на конце хвоста радостно застучала по матрасу.

— Фантастика! — прорычал он. — Ещё разок?

И когда Оскар кивнул, прочитал книгу снова. На этот раз у него получилось даже лучше: он выдержал драматическую паузу на четвёртой странице, когда Мак впервые увидел Пропавший Грузовик. А в третий раз ещё лучше. На пятый Оскару показалось, что он сам стал Маком, а кровать — Потерявшимся Грузовиком!

Лев готов был опять начать с самого начала, но Оскар впервые сам решил, что уже достаточно. Тут вновь раздалось рычание, но, к счастью, это заурчало в животе у Оскара.

А не у льва.

— Я проголодался, — сказал Оскар.

Лев положил книгу на одеяло.

— Тогда, нам, пожалуй, стоит пойти позавтракать.

Оскар изумлённо посмотрел на него.

— Извини. Я хотел сказать: тебе стоит пойти по завтракать. Идём.

И с этими словами лев поднялся на все четыре лапы. Он задел головой абажур под потолком, и тот закачался. Лев спустился на пол, Оскар тоже соскользнул с кровати и направился за ним следом. На лестничной площадке остались на ковре гигантские вмятины от львиных лап.

Пока лев спускался по лестнице, Оскар не сводил глаз с огромных плеч и мускулистых задних лап. Он замер. Стоит ли ему идти за львом?

Правда, стоит ли?

В смысле: неужели всё это на самом деле? Неужели его родители и правда…?

Оскар этого не знал, но одно ему было ясно: теперь их нет и, значит, они не могут позаботиться о нём — ведь так? Ответ — да. Это стало очевидно, когда Оскар на пороге оглянулся и посмотрел на комнату, из которой только что вышел. Он увидел совершенно пустую кровать и слегка смятую постель.

А рядом на полу — две пары таких одиноких домашних тапок.