— Вот и нет!

Далтон потрепал Джека по голове и обернулся к голубой сойке:

— А ты что думаешь, а, Скайлар?

«Нет, погодите! — подумал Элдвин. — Неужели этот мальчишка, Далтон, ждет, что птица ему ответит? Странно как-то…» Элдвин всю жизнь прекрасно понимал, что говорят люди, но, насколько он знал, еще никогда ни один человек не сумел понять его.

Скайлар что-то шепнула на ухо Далтону. Мальчишка хихикнул себе под нос.

— Эй, так нечестно! — возмутился Джек. — Что она сказала-то?

— Что твоего котика не мешало бы помыть!

— И это тоже про вас обоих! — насмешливо скривилась Марианна.

— Очень смешно, сестрица! — ответил Джек, продолжая держать Элдвина за шкирку.

— Ну, идемте, — позвал Кальстафф. — День у нас был долгий. Давайте-ка поужинаем — да и в кровать.

Далтон с Марианной направились к дому. Джек вздохнул, явно разочарованный.

— Что, уже?! А я хотел показать ему, как камни летают над прудом… Ну, свое заклинание левитации. И еще научить его создавать клубы дыма!

— Завтра, завтра будет предостаточно времени, еще покажешь свое мастерство, — ответил Кальстафф. — Но не забывай: фамильярам следует пользоваться только своими природными талантами. Когда животные прибегают к человеческим заклинаниям — это не к добру. Слишком опасно для фамильяров!

Джек нехотя посадил Элдвина на землю и побрел прочь. Кальстафф и двое старших учеников тоже ушли в дом. Но лягушка Марианны и голубая сойка Далтона остались: им явно не терпелось поближе познакомиться с новым жильцом Каменного Ручья. Птица держалась довольно надменно, задрав клюв и взъерошив перья. На лапке у нее сверкало кольцо с драгоценными камнями. У лягушки были большие выпученные глаза, так что казалось, будто она постоянно чему-то удивляется. На пальцах у лягушки были присоски, которые на каждом шагу издавали влажное чмоканье. Когда Элдвин подошел к ним, сойка повнимательнее пригляделась к его шерсти.

— Это что, блохи?! — спросила она.

Элдвин покосился на черные точечки на белых участках своей шкурки.

— Что? Да нет, это веснушки, — мяукнул он.

— Тогда почему же они шевелятся? — поинтересовалась сойка, когда одно из пятнышек спрыгнуло с его шерсти.

Элдвин поспешно отряхнулся и протянул лапу.

— Меня зовут Элдвин, — сообщил он, желая поскорее сменить тему.

Сойка нехотя протянула ему кончик крыла.

— Я Скайлар, — прочирикала она, — а его зовут Гилберт.

— Но ты меня можешь звать Гилом или Бертом. Хотя и Гилберт тоже годится! — бодро заявил лягух. — Слушайте, у меня там муха в зубах не застряла?

И Гилберт разинул рот, всем напоказ.

Скайлар только закатила глаза и продолжила:

— Ну что ж, если ты и впрямь желаешь сделаться великим фамильяром, лучшего места для учебы не придумаешь.

Судя по тону, она изрядно гордилась тем, что живет именно тут.

— Разумеется, многие предпочли бы академию Тёрнбакл или обучение у чародейки Эдны, но я просто не…

Скайлар все говорила и говорила, но Элдвин отвлекся и стал думать о своем. Он вспомнил Гримслейда и подумал о том, что хладнокровный убийца небось до сих пор ищет его на улицах Бриджтауэра. Ну, одно Элдвин знал наверняка: тут Гримслейду его точно не сыскать!

Уделив пару минут этим приятным размышлениям, Элдвин снова стал слушать собеседницу.

— А у Кальстаффа такая библиотека заклинаний, которая может поспорить с любой другой библиотекой королевства! — тараторила Скайлар, ни разу не остановившаяся перевести дух. — Кальстафф великий колдун, искусный во множестве областей магии. И в чарах, и в наговорах, и в отговорах…

— А еще он варит отличную похлебку из жуков! — вставил Гилберт.

Скайлар только головой покачала.

— Ну а что? Это же тоже важно! — возразил Гилберт.

Скайлар передернула плечами и снова обернулась к Элдвину, который изо всех сил старался скрыть, что понятия не имеет о том, о чем она говорит.

— Кальстафф был одним из трех великих заклинателей, которые помогли одолеть Восставших Мертвецов. Но это-то все знают! А у тебя какая из легендарных битв самая любимая? Кальстафф в них во всех участвовал!

— Ой, ну-у, их же много, так сразу и не скажешь… — уклончиво протянул Элдвин. Но Скайлар ждала ответа. — Если уж выбирать, то я бы выбрал ту, где он воспользовался магией…

Она по-прежнему смотрела на него.

— Чтобы одолеть этот ужас…

Она все смотрела.

— Ну… на горе.

Сойка тут же оживилась.

— Ах, стычка на Кайласе! — обрадованно воскликнула она. — Не такая уж известная битва, но она примечательна тем, что он воспользовался долгоносиковой пылью!

— Вот-вот, и я об этом, — поддакнул Элдвин.

Но тут Гилберт стрельнул языком и сцапал жирного слепня, присосавшегося было к хвосту Элдвина. Лягух заглотил слепня целиком и посмотрел виновато:

— Я надеюсь, ты не собирался съесть его сам?

— Кушай-кушай, это все твое! — ободрил его Элдвин.

— Не обращай на него внимания, — прощебетала Скайлар. — Земноводное есть земноводное. На чем это я остановилась? Ах да! Я тебе рассказывала, как тебе повезло, что ты попал именно сюда. Ученики Кальстаффа становятся великими волшебниками: они служат ее достославному величеству королеве Лоранелле, становятся храмовыми наставниками или отправляются исследовать Запределье. И повсюду рядом с ними — их фамильяры, которые помогают своим верным всем, чем могут. Последний из учеников, Галлеон, закончил учение несколько лет назад. И с тех пор они со своим фамильяром, Баньши, обороняют город Сплит-Ривер от морских чудовищ и эльфийских пиратов. Можешь себе представить?

Сражаться с морскими чудовищами и эльфийскими пиратами Элдвину как-то совсем не улыбалось, но пока что Каменный Ручей казался ему просто раем — особенно по сравнению с той жизнью, которая осталась в Бриджтауэре. Нет, конечно, выдавать себя за фамильяра будет непросто — даже для такого умного уличного кота, как он…

Скайлар оглянулась и увидела, что из трубы домика повалил дым.

— Идем, Гилберт, посмотрим, чем мы можем помочь нашим верным, — закончила Скайлар. — А ты, Элдвин, сперва помойся в ручье, что ли. Попробуй все-таки избавиться от этих своих «веснушек»!

С этими словами сойка захлопала крыльями и полетела в сторону домика, вдогонку Далтону.

— Она что, всегда такая? — спросил Элдвин.

— Да нет, — сказал Гилберт. — Сегодня она в очень хорошем настроении. — Он положил перепончатую лапку на плечо Элдвину: — Но на самом деле она не такая уж плохая. Если отбросить все это всезнайство и зазнайство, в глубине души она хороший товарищ, на которого всегда можно положиться.

— А кстати, что у нас на ужин? — спросил Элдвин, у которого вдруг снова зачесались усы.

— А мне нравится твой образ мыслей! Я предчувствую, что мы сойдемся.

— Скорей, Гилберт, скорей! — заверещала Скайлар из распахнутых дверей домика. — А то ветряных фей напустишь!

— Я просто стараюсь ее не слушать, — вздохнул Гилберт. — Тогда время идет куда веселее!

И Гилберт запрыгал к дому. Но Элдвин замялся. Купаться в ручье ему совершенно не хотелось, но он считал неразумным ерошить перья Скайлар.

— Ну что, ты идешь? — окликнул его Гилберт.

— Ступай вперед, — ответил Элдвин. — А я, пожалуй, и впрямь окунусь.

Гилберт пожал плечами и зашлепал дальше.

Элдвин повернул обратно к ручью, делившему луговину пополам. Несмотря на то что тут не было ни шумных улиц, ни мраморных башен Бриджтауэра, кот почему-то уже чувствовал себя как дома. Мягкая травка приятно приглушала шаги. Его лапкам, загрубевшим от блужданий по булыжным мостовым, это положительно нравилось!

Элдвин подошел к берегу в мелком месте, там, где он мог, сидя на берегу, осторожно плескать на себя водой. Элдвин зачерпывал воду лапкой и ронял на себя ледяные капли. Но тут его внимание привлекла стайка каких-то странных головастиков выше по течению. Элдвин привстал на задних лапах, чтобы получше разглядеть необычных земноводных. Белые яйцевидные тельца были пронизаны красными жилками. Когда головастики проплывали мимо, произошло нечто странное: они все как один развернулись и уставились прямо на него. И только тут Элдвин сообразил, что никакие это не головастики, а настоящие плавучие глаза. И хвостики, извивающиеся позади, — вовсе не хвостики, а зрительные нервы! К тому времени как Элдвин полностью осознал всю жуть происходящего, стайка глаз уже уплыла вниз по течению.



Нет, надо поглядеть еще! А то они мелькнули мимо так быстро, что уверенности нет: а вдруг ему померещилось? Элдвин побежал вдоль берега, пытаясь догнать стремительно уплывающие глаза. Они действительно плавают сами по себе? Или это зловещие останки какого-то страшного преступления? Впереди показалось бревно, переброшенное через ручей. Если успеть добежать, может, получится вспрыгнуть на него, чтобы лучше разглядеть? Кот разогнался и с разбегу скакнул на лежащий ствол. Впившись когтями в мокрую кору, он примостился на скользкой березе. Элдвин посмотрел вниз и увидел, как шустрые глаза проплывают мимо, минуют бревно и устремляются вниз по течению. Кот изо всех сил потянулся, чтобы сцапать последний глаз, подпрыгивающий и крутящийся в волнах, но второпях потерял равновесие и очутился по шейку в ледяной воде. Когда он выбрался на сушу, таинственных глаз и след простыл.