Нерисса прищурилась и покачала головой. Тон Лорана явно ей не понравился, потому что ответила девушка с привычным вызовом в голосе:

— Ты серьезно?

— Только не надо читать мне нотаций.

— Я даже время на это тратить не буду, — без обиняков бросила Нерисса и, отвернувшись, направилась к темнице Ренфрида.

Лоран провожал ее взглядом, пока она не приблизилась к решетке. С недоверием он наблюдал, как Беван, Алира и Нерисса мило общаются с Ренфридом, будто не из-за него их всех чуть не убили на Форт-Роттерфоле. Лоран прекрасно понимал, что мальчишка совершил ошибку, продал их Самаэлю по наивности, однако дураком он не был, скорее наоборот, поэтому простого прощения ему было мало. Лоран не знал, как поступить с молодым Теневым стражем, и всячески откладывал это решение. Но все слишком затянулось и пора было определяться, как быть дальше, — вечно держать парня в клетке тоже не выход.

Он мог даровать Ренфриду помилование, ведь мальчишка вовремя опомнился и немало помог после своей измены на западном берегу, но как король Лоран не мог спустить его предательство с рук. Это было непозволительно. Зарабатывая свой авторитет в качестве правителя с самого начала, он был вынужден казнить многих, кого когда-то считал верноподданными Великого Гринфордта, чтобы показать остальным, что времена продажной власти и предателей в прошлом. Лоран отправил на эшафот сразу двух бывших советников отца, поскольку те пробовали бежать, казнил палача Джодока и еще нескольких лазутчиков, которых удалось рассекретить Хеши. Если бы Лоран даровал Ренфриду помилование, это очернило бы его репутацию. Предательства не прощают, в особенности тем, кого когда-то считали друзьями.

Участь правителя оказалась не такой сладкой, какой казалась, когда он был ребенком. Пришлось быстро поменять свои взгляды и во многом изменить себе самому. Лоран гневно сжал и разжал кулаки, замечая, что пальцы снова начали дрожать, шум в ушах наконец утих, но вернулась головная боль. Нужно будет после всего зайти к Бардосу за новой порцией бодрящего снадобья, иначе не получится протянуть этот день.

— Не задерживайтесь, мы здесь не за этим, — сурово отчеканил он друзьям и направился вглубь туннеля, вынуждая Хеши пойти следом за ним.

Свет от огня рисовал на неровных стенах кривые силуэты, а отблески пламени создавали неясные образы от их же тел. Как чудовища, тени тянулись за Лораном, и впервые за несколько дней он опустил на них взгляд и внимательно всмотрелся в очертания.

После падения отцовского замка, когда Лоран чуть не умер, с ним действительно что-то произошло. После странного пробуждения он почувствовал, будто не мир вокруг него изменился, а с ног на голову перевернулось само его существо. Он будто переродился и пока не до конца понимал, что с ним происходит. Ехидство и дерзость в его поведении медленно превращались в безразличие. Терпеливость стала невыносимой. То, что раньше едва сердило, теперь злило до неистовства.

Шагая по Тайному коридору, Лоран смотрел на свою тень, пытаясь понять — то ли до этого он был подобием себя настоящего, то ли теперь надел железную маску, которую не снять никогда.

Вместе с Хеши они миновали еще несколько поворотов, когда за спиной раздались шаги. Не останавливаясь, Лоран посмотрел на Алиру и приготовился к тому, что придется опять слушать все то же.

— Почему ты так поступаешь? — вспылила советница.

— Ты знаешь почему. Мы это уже обсуждали.

— «Изменникам место за решеткой», — вспомнила она его слова, но произнесла их гораздо демонстративней и почти с отвращением. — Тогда почему я не в соседней от Ренфрида темнице? — холодно добавила Алира, чем просто обезоружила Лорана.

До этого она не была так остра на язык. Лоран остановился и внимательно посмотрел на девушку, пытаясь просчитать ее игру.

— Ты не сделала ничего такого, чтобы я упек тебя за решетку.

— Вот тут ты заблуждаешься, Лоран. Если бы я в тот раз не раскололась, Самаэль бы не нашел тебя и Нериссу на Клыке. Это я сказала ему, где искать вас. Получается, я такая же предательница, как и Ренфрид.

— Духи… — устало вздохнул Лоран и, проигнорировав взволнованный взгляд Хеши, зашагал дальше. — Когда ты уже прекратишь ворошить эту тему? — не оборачиваясь к советнице, спросил Лоран, зная, что та ни на шаг от него не отстала.

— Я не прекращу этого делать, пока ты не скажешь мне, в чем разница между моим предательством и изменой Ренфрида. Ты ведь знаешь, я права. Однако меня ты оправдал тем, что Беван выжил благодаря моему поступку, а павшее проклятие исправило мою ошибку. Но Ренфрид ведь…

— Алира! — Лоран остановился, советница тоже. — Ренфрид продал нас моему брату, из-за этого мальчишки мы попали в западню на Форт-Роттерфоле, где люди Сэма чуть не убили всех нас. Если бы мы тогда погибли, то я с Нериссой и Бардосом никогда бы не добрался до Клыка и не нашел бы способ снять проклятие. Не дай мы тогда отпор, сейчас правил бы Сэм, а после все бы погубило проклятие. Да, твой поступок помешал нам, но к тому времени у нас уже были ответы и возможность повлиять на ход вещей. Вот в чем разница. Ренфрид слишком запятнался и окончательно потерял мое доверие.

— Но ведь все разрешилось лучшим образом: королевство твое и проклятие пало. Так прости хоть раз, сделай исключение. Не будь как твой отец! — сказав последнее, Алира сразу умолкла, понимая, что задела за живое.

Лоран с малых лет мечтал стать королем. Он всегда жаждал получить власть над Великим Гринфордтом, но никогда — прослыть жестоким и эгоистичным правителем. Кастор — другое дело. Его мало заботили нужды простонародья, он не стремился укрепить свой авторитет за счет «мелкого сброда», его волновали мнение лордов и внимание леди, раболепный шепот и слухи из соседних королевств да страх мелких островов. Кастор вел особую политику, которую Лоран не признавал, а потому, стремясь к власти, надеялся стать полной противоположностью отца. Алира знала, на что надавить, приведя подобный пример. Она мудро раскидала роли, поставив Лорана в качестве жестокого короля над несчастным простолюдином, ставшим жертвой теперь уже незначительной оплошности.

В словах советницы был смысл. Но Лоран, постигнув в детстве многое, не научился одному — прощению, оно было чуждо и дико ему. Он понимал, что способность простить можно приравнять к подвигу, ведь только так ты пойдешь против многолетних убеждений и откроешь для себя новое, но также знал — подобное мягкосердечие принесет вред.

Что будут говорить о короле, который закрыл глаза на предательство? Подобный поступок — это непозволительная роскошь. И даже если ошибка Ренфрида выглядит лишь каплей в море на фоне творящихся бед, все же она играет роль. Из подобных мелочей как раз и складывается все вокруг, они есть составляющая часть всего бытия. А потому лучше выглядеть жестоким в глазах одного, чтобы в глазах тысяч быть справедливым.

— Разговор закончен, Алира, — отрезал Лоран и зашагал дальше, подтолкнув Хеши вперед.

На этот раз она ничего не сказала.

Тишина подземного коридора с животной алчностью поедала любые звуки, и чем ниже вел спуск, тем сильнее размывались границы реальности. Молча шагая за Хеши, Лоран чувствовал на себе полный осуждения взгляд советницы. Очевидно, даже после этого разговора Алира не оставит попыток защитить Ренфрида. На лице Лорана заходили желваки. За годы жизни при правлении отца он привык к осуждению, ненависти и презрению, но почувствовать то же самое от Алиры оказалось в несколько раз больнее.

Наконец долгий путь привел их к одиночной темнице, около которой стоял караул. Кивнув страже, Лоран отпустил ее, не желая, чтобы кто-то был свидетелем дальнейшего разговора. Дождавшись, когда Хеши снимет замок, он вошел в темницу и почувствовал, что все внутри у него заледенело от увиденного. Свело челюсти, руки машинально сжались в кулаки. В груди Лорана вспыхнула та самая злость, которая за последние дни стала изводящей и норовила лишить его рассудка.

Из-за спины донесся то ли всхлип, то ли тревожный вдох Алиры. Ее эмоции было трудно не разделить. После всего, с чем пришлось столкнуться за последнее время… Лорана передернуло от вида нового заключенного.

Безостановочно потирая худощавые ручонки, будто крыса — лапки, прихвостень отца смотрел на него исподлобья, с ехидной улыбкой, обнажившей желтые зубы и черные десны.

Почему эта тварь не сдохла в день битвы с проклятием? В раздаче неприятностей бесов-пересмешников уж точно можно было назвать щедрыми. Лоран сделал глубокий вдох и прошел в глубь темницы, внимательно наблюдая за пленником. Может быть, даже хорошо, что этот ублюдок смог уцелеть? Он был очень близок к Кастору, вот у кого и правда может быть ценная информация.

— Удивлен, что ты до сих пор не сдох в одной из канав Великого Гринфордта, Моргот, — холодно проронил Лоран, глядя на отцовского духовного наставника.

— Удивлен, что еще не принявшего титул мальчишку кличут полноправным королем, — проскрежетал в ответ мужчина, откидываясь спиной на сырую стену. — Вера народа в тебя по-настоящему восхищает меня, — процедил Моргот и понизил голос до зловещего шепота: — И ужасает в не меньшей степени…