Куан Ли подперла рукой подбородок и приготовилась наблюдать за ними. Картина, конечно, была дивная. В павильоне было светло — прожектор сменили на дневной, и падающие сверху рассеянные лучи действительно походили на солнечные. Лун Ань сидел за столом с прямой спиной, в то время как Ван Цин распластался на полу, полностью увлеченный змеями.

— И как мне могло взбрести в голову рассказывать о своей идее такому злому и надменному человеку? Оставим его в одиночестве, пусть сидит здесь и дальше за своими книжками, — произнес он со смехом, покосившись на Лун Аня. — Или ты все же хочешь посмотреть?

Лун Ань коротко взглянул на него, в следующее мгновение снова опуская глаза на толстую книгу перед собой.

— Я придумал, — щелкнул пальцами Ван Цин, подбираясь ближе к нему. — Давай попробуем вместе. Тебе одну, а мне — вторую. Посмотрим, кому удастся собрать больше яда!

Глаза Лун Аня еле заметно распахнулись шире.

Куан Ли глянула на Хао Синя. Тот быстро водил ручкой по бумаге, не поднимая головы. Она вытянула шею, чтобы посмотреть, что он пишет. Как она и предполагала, он записывал все, что происходило на площадке. Он предпочитал именно такие пометки, которые делал вручную, хотя рядом с ним всегда стоял ноутбук.

Ван Цин над чем-то рассмеялся. Куан Ли снова посмотрела на площадку. Змеи перестали обращать внимание на них с Лун Анем и сплелись друг с другом в причудливый белый узел.

Едва она решила выдохнуть с облегчением, что все шло как задумано, Ван Цин вдруг вскинул голову и нахмурился, глядя куда-то в сторону.

— Что там? — спросила Куан Ли.

— Сейчас переключу камеру, — сказал Фа Линь. — Отсюда не видно.

Куан Ли развернулась к монитору. Вот дьявол!

— Го Юн! А он там что делает? — воскликнула она, увидев на площадке у стены, которая не была освещена, того самого мальчишку, стащившего кредитку у Фа Линя. Они накормили его и оставили под присмотром Минако в одной из гримерных, решив, что займутся им позже. Нужно было позвонить в полицию, потому что ребенок не отвечал на вопросы и только куксился и дрожал. Как он оказался в павильоне?

Фа Линь подошел к микрофону, торчащему из стола, который был весь заставлен оборудованием.

— Эй, уберите с площадки пацана! — гаркнул он.

Поздно. Го Юн уже сдался на милость очарованию Ван Цина и подобрался ближе, во все глаза глядя на змей.

— А ты что здесь делаешь? — спросил Ван Цин, осторожно выпутывая одну змею из клубка. Он поднял взгляд на Лун Аня. — Лун Ань, это ты тоже видел?

Тот покачал головой. Казалось, его эта ситуация совершенно не удивила.

— Красивые змейки? — спросил Ван Цин ребенка.

— Угу.

Хао Синь отвлекся от своих записей и посмотрел на Фа Линя, у которого все лицо покрылось неровными красными пятнами.

— Пусть у нас только воображаемый сценарий, это точно идет не по нему.

Фа Линь пнул свой стул, который закрутился от удара вокруг своей оси, и всплеснул руками:

— А когда, твою мать, здесь последний раз что-то было по сценарию?!

Куан Ли успела только подняться со своего места, когда он уже вылетел вон из комнаты. Хао Синь покачал головой и сунул в рот очередную конфету.

— Вам с Юйлань стоит прописать ему успокоительные травки.

— Лучше транквилизаторы, — фыркнула Куан Ли и пошла следом за Фа Линем.

Когда они вышли на площадку, Го Юн уже улыбался до глубоких ямочек на пухлых щечках и гладил змею в руках Ван Цина. Лун Ань молча наблюдал за ними, как кино смотрел. Ладно, может, и так будет какая-то польза. Хотя вмешательство других лиц в постановку ставило все под удар.

— Эй, — позвала Куан Ли, и на нее тут же уставились две пары глаз. Лун Ань только спустя пару секунд повернул голову, словно до него дольше доходил звук. — Тебе кто разрешил сюда заявляться?

Мальчик втянул голову в плечи. Ван Цин успокаивающе погладил его по голове.

— Вы с Куан Ли знакомы? — спросил он.

Го Юн кивнул.

— Это Го Юн. Фа Линь нашел его сегодня в коридоре, — объяснила Куан Ли.

— Нашел? Я его не искал, — вмешался Фа Линь. — Он стащил мою кредитку!

Ван Цин присвистнул.

— Ничего себе.

Мальчик перестал гладить змею и обнял себя руками за плечи. На нем так и был тот же свитер, что и утром. Куан Ли ведь попросила Минако его переодеть!

— Ты что, сбежал? — догадалась она.

Го Юн что-то промычал и весь подался к Ван Цину. Тот обнял его, позволяя спрятать лицо у себя на груди. Единственный человек среди всех здесь собравшихся, который умел ладить с детьми. Куан Ли посмотрела на Лун Аня, неотрывно наблюдавшего за ним.

— Ты потерялся? — ласково спросил Ван Цин. — У тебя есть дом?

Мальчик покачал головой.

— А здесь ты как оказался?

— Я… не знаю, — цепляясь пальчиками за его длинные волосы, отозвался Го Юн. — Мне было холодно.

Улыбка совсем пропала с лица Ван Цина. Он поднял голову и посмотрел на Фа Линя.

— Ты звонил кому-нибудь?

— Еще нет. После постановки хотел заявить в полицию.

Едва услышав это слово, Го Юн отпрянул от Ван Цина, как от раскаленного. Его широко распахнутые глаза наполнились слезами, и он быстро-быстро замотал головой:

— Не надо! Не надо… п-полицию! Там плохие! Не надо!

Ван Цин попытался взять его за плечи, но мальчик отполз назад, хватаясь за первое, что попалось под руку, — за полы одежд Лун Аня, вышитых серебряными нитями. Наверное, это испугало его еще больше, потому что он и до этого с опаской на него косился. Из его глаз снова хлынули слезы.

— Хорошо-хорошо, — подняв обе руки и раскрыв ладони, пообещал Ван Цин. — Мы не будем никуда звонить, только успокойся, А-Юн. Не плачь, ну.

Следом произошло то, отчего Куан Ли на мгновение потеряла дар речи. Лун Ань все так же молча погладил пацана по голове. Пусть это движение и было неловким, почти деревянным, мальчик настолько опешил, что замолчал, приоткрыв рот.

Ван Цин посмотрел на Лун Аня и расплылся в улыбке.

— Лун Ань, не знал, что ты так хорошо ладишь с детьми.

Куан Ли вздохнула.

— Что будем делать?

— Потом придумаем. Для начала его нужно переодеть, — задумчиво протянул Ван Цин, дергая мальчика за длинный и слишком широкий для его тоненьких ручек рукав свитера. — Это же женская одежда. Откуда ты ее взял?

— Я промок, — тихо сказал Го Юн. — Я взял это в комнате. Простите.

Фа Линь закатил глаза и сел на один из низких столов, что стоял чуть поодаль.

— Да оставь себе. Я даже не знаю, чей это свитер. Но позвонить кому-то все же надо. Ты не можешь жить здесь.

Го Юн снова задрожал с головы до ног. Ван Цин осторожно приобнял его:

— Мы что-нибудь придумаем. А сейчас пойдем, я покажу тебе одну классную игру. Но надо сначала забрать мой телефон из гримерной.

Ребенок долго смотрел на него, потом все же неуверенно улыбнулся и кивнул. Ван Цин усмехнулся и выпрямился, собираясь помочь ему подняться. Го Юн потянулся к нему, обнимая за шею.

— Стой, — сказал вдруг Лун Ань.

Это было первое слово, которое Куан Ли от него услышала за все это время. Ван Цин придержал Го Юна и вопросительно вскинул брови.

Лун Ань тоже поднялся на ноги и, протянув руку, отвел широкий ворот свитера с плеча мальчика вниз, обнажая его спину. Ван Цин вздрогнул. Куан Ли замерла и прищурила глаза, думая, что ей это все только показалось.

Но нет — на коже Го Юна были ссадины и синяки. Они пятнами спускались ниже и ниже, исчезая под шерстяной тканью.

— Думаю, нам все же стоит позвонить в полицию, — тихо, чтобы ребенок не слышал, сказала Куан Ли, обернувшись к Фа Линю.