Ван Цин хмыкнул и поднялся со стула, начав стаскивать с себя костюм. В нем снова стало неудобно и жарко. Он развязал и стянул пояс, закинул его на перекладину с вешалками, где плотным разноцветным рядом висели пахнувшие сладкими духами и тяжелым театральным гримом женские платья. Когда повернулся, Фа Линь снова копался в телефоне, покусывая заусенец на большом пальце свободной руки.

Пора было ехать домой. Позже он позвонит Юйлань и сам все выяснит. Пока Ван Цин понял только одно — дело было не в том, что говорил Лун Ань, потому что в этом он придерживался намеченного плана.

Но зачем он попытался схватить его?

* * *

От стука каблуков Куан Ли у Фа Юйлань начинала болеть голова. Она следила взглядом за коллегой, которая ходила от одной стены ее кабинета до другой, как солдат, вбивая каждый шаг в пол, словно хотела провалиться вниз через несколько этажей, прямиком в свою лабораторию. Расстегнутый медицинский халат развевался за ее спиной, как плащ у супергероя. Лун Ань, сидевший напротив, в свою очередь, не обращал на нее никакого внимания.

Фа Юйлань прочистила горло и улыбнулась ему.

— Лун Ань, я считаю, что ваше поведение на постановке, наоборот, дает нам пищу для ума. Не думайте, что вы сделали что-то не так. Я сама просила вас вести себя естественно.

Лун Ань, до этого смотревший на ее стол, поднял на нее взгляд.

— Следующий сеанс медитации будет сегодня?

Фа Юйлань покачала головой. Она прекрасно понимала, что ему как ученому хочется проверить, получилось ли у них хоть что-нибудь, но рисковать было нельзя. Мозг как минимум должен успеть обработать полученную информацию, а для этого требовалось несколько часов глубокого ночного сна.

— Нет. Давайте отложим все на завтра. Вы хорошо себя чувствуете?

Куан Ли остановилась, услышав этот вопрос, и вскинула голову.

— Все показатели в норме. Я тебе уже говорила.

Фа Юйлань вздохнула.

— Доктор Куан, показатели в норме, но состояние от них не всегда зависит.

Лун Ань поправил белый халат, надетый поверх темно-синей рубашки, и сдержанно кивнул. Потом глянул на часы на запястье.

— Тогда я пойду. Мне еще нужно зайти к профессору Лао.

— Хорошо.

Одним ловким движением увернувшись от начавшей снова быстро ходить по кабинету Куан Ли, Лун Ань вышел за дверь. Звук его шагов растворился в гулком коридоре научного центра. Подождав немного, Фа Юйлань с улыбкой посмотрела на коллегу.

— Чего ты бесишься?

Куан Ли всплеснула руками и плюхнулась на место Лун Аня у ее стола. Ее всегда идеально уложенные волосы были всклокочены. Тоненькая прядка прилипла к ярко-красной помаде на губах. Она нервно закинула ногу на ногу, зацепив остроносой туфлей ножку стола.

— Почему ты не хочешь провести проверку сейчас? Мы можем упустить момент!

Фа Юйлань улыбнулась и развернула к ней исписанный на полях лист бумаги. Куан Ли подалась вперед и нахмурилась.

— Это еще что?

— Хао Синь записывал все, что делали Ван Цин и Лун Ань. Точнее, все, где они отходили от сценария. Посмотри в конец.

Куан Ли встряхнула листом и впилась в него взглядом. Фа Юйлань видела, как быстро ее глаза бегали по неаккуратным рукописным строчкам. Дочитав до конца, она бросила бумагу на стол и снова откинулась на спинку стула.

— Это все я и без него знаю. Я выучила этот сценарий задолго до того, как он был написан. Юйлань, картинка при медитации была очень четкой. Я сама была на этой постановке, ее воспроизвели в мельчайших деталях, насколько это было возможно. Все со слов и рисунков пациента. Но его поведение в конце, эта попытка дотянуться до Ван Цина, схватить его, — тебе не кажется, что это и есть продолжение? — спросила она.

Фа Юйлань и сама об этом думала. Здесь не нужно быть ученым, чтобы догадаться, что вот такие невольные действия могли возникнуть только по одной причине — Лун Ань не смог сопротивляться порыву, хотя даже сам не знал, откуда он возник. Она беседовала с ним в машине, пока они возвращались в научный центр. Куан Ли была за рулем и гнала так, словно они опаздывали на тушение пожара.

Лун Ань четко и ясно дал понять, что не планировал ничего делать. Более того — объяснений, почему он вдруг потянулся к ее брату, у него тоже не было. Куан Ли абсолютно права — им удалось заглянуть чуть дальше той границы, до которой дошла медитация. Но это не значило, что им нужно спешить.

— Не будем торопиться, — озвучила она свои мысли. — Куан Ли, мы крутились на месте целую неделю. Сколько бы мы ни пробовали, у нас было только это, — Фа Юйлань взяла со стола сценарий и снова опустила его на место. — Мы трижды повторяли глубокую медитацию, чтобы получить максимальное число деталей, но ни разу она не сдвигалась дальше короткого разговора на этой крыше. А теперь у нас есть реальные действия пациента.

Куан Ли свела брови к переносице и постучала пальцами по поверхности стола.

— В том-то и дело, — уже спокойнее произнесла она, — мы на верном пути. И я считаю, что нужно было повторить медитацию уже сегодня.

— Я против, — с улыбкой, но жестко сказала Фа Юйлань. — Это нагрузка на мозг и на тело. На сегодня Лун Аню хватит потрясений.

Куан Ли усмехнулась.

— Какие там потрясения? Он двадцать четыре на семь выглядит так, словно ему не знакомо это состояние.

— Ты сама знаешь, что это вовсе не так. Первое, что я сделала, когда они с Ван Цином спустились с крыши, — это проверила его пульс. Сто, Куан Ли. Ты уже успела изучить его за эти месяцы. Хоть раз видела нечто подобное?

Куан Ли вздохнула и прикрыла глаза.

— Нет, — она провела ладонью по столу, словно стирая с него что-то, хотя, кроме листка бумаги и фотографии в рамке, повернутой к Фа Юйлань, на нем ничего не было. — Ты права. Я просто хочу поскорее понять, что у нас получилось.

Фа Юйлань глянула на фотографию. На ней были ее братья и тетя. Мама Ван Цина улыбалась и обнимала сына и Фа Линя, которым тогда было по четырнадцать лет. Она обожала этот снимок. Такие счастливые. Она подняла глаза на Куан Ли. Та сидела, скрестив руки на груди.

— Мы врачи, Куан Ли. Первое, о чем мы должны думать, это здоровье пациента.

Куан Ли устало отмахнулась от нее.

— Знаю. Но дам тебе совет.

Фа Юйлань с интересом подалась вперед.

— Какой же?

— В следующий раз проверь еще и состояние Ван Цина сразу после постановки. Или пусти меня на площадку. Я хочу наблюдать и за ним тоже.

Фа Юйлань нахмурилась. Эту тему они еще не затрагивали. Ее брат просто помогает. На его месте мог оказаться кто угодно.

— Он в данном случае актер. Зачем тебе это?

Куан Ли только покачала головой:

— Мы должны учитывать все стороны процесса.

* * *

Лун Ань, мягко ступая по траве, подошел к высокой стене. Он не слышал собственных шагов, не слышал шороха опавших с магнолии листьев и цветов, что устилали все вокруг. Он ощущал запах свежего ночного воздуха, который был таким чистым и прохладным, будто он находился в лесу.

Вытянув перед собой обе руки, Лун Ань внимательно посмотрел на них. Запястья были прикрыты краями серебристых рукавов, спадавших вниз широкими складками. Он дотронулся до своего лица, провел ладонью по волосам. Пальцы коснулись кончиков челки чуть ниже скулы. Он моргнул.

Темнота перед глазами дрогнула и размылась.

Глубокий вдох помог восстановить концентрацию. Лун Ань услышал уже знакомый звук — легкую поступь по своду крыши и дыхание. Он вскинул голову и в несколько движений взобрался наверх так легко, словно делал это каждый день. Тело двигалось само, и он старался не зацикливаться на непривычности таких действий. Любая попытка осмыслить происходящее могла разрушить все.

На крыше был юноша. Он замер, услышав Лун Аня, а потом обернулся. Взметнулись от порыва ветра длинные черные волосы, блеснула белозубая улыбка. Изумрудная ткань его одеяний казалась темной на фоне ночного мрака, подернутого лунным светом. В его руке был глиняный сосуд. Увидев его, Лун Ань почему-то почувствовал укол раздражения.

— Что ты здесь делаешь?

— Мне не терпелось с тобой познакомиться! Прими этот дар из Храма Пяти Сокровищ! Почему так смотришь? Не нравится подарок? — произнес юноша, не переставая улыбаться.

— Сейчас глубокая ночь. Не лучшее время для гостей, ты не находишь? — услышал Лун Ань собственный голос.

Улыбка на чужом лице стала еще шире, а в глазах серебристый лунный свет превращался в задорные искры. Он на шаг приблизился к Лун Аню, продолжая протягивать ему сосуд.

— Так давай спустимся и побеседуем! Вот увидишь, я тебе понравлюсь, и ты захочешь стать моим другом!

Энергия ци, которая при медитации должна проходить свободно через все тело, всколыхнулась. Лун Ань ощутил какое-то движение внутри, горячий поток. Ранее он не ощущал ничего подобного. Его будто подбрасывало вверх так легко, словно он ничего не весил. В центре груди закололо мелкими иглами, посылая дрожь по всему телу.

— Я никуда с тобой не пойду, — проговорил он напряженными губами.

Рука будто сама потянулась к поясу, а пальцы легли на прохладный рельефный металл. Лун Ань склонил голову, заметив рукоять меча, которую крепко сжимал. Блеснуло в свете луны ледяное лезвие, на мгновение ослепившее даже его самого. Движение тоже казалось таким привычным, тело вело себя совсем иначе, чем в жизни.