— У третьего курса вот-вот должно начаться мастерство иллюзии, а преподавателя все нет, — он отправляет в рот сочный, поблескивающий жиром в тусклом освещении таверны ломтик картофеля.

Рот наполняется слюной, я отвлекаюсь и чуть не пропускаю следующую пару фраз, которая кардинально меняет мои планы.

— И что же он решил делать? — спрашивает собеседник, которого мне не видно за столбом, поддерживающим потолок.

— Будет рассматривать все кандидатуры, даже с малым опытом, которые захотят попробоваться на эту вакансию, — пожимает плечами тот, что в мантии. — Но только после личной консультации и проверки умений.

Я. Должна. Там. Работать!

Наверное, я выбегаю из таверны несколько быстрее, чем этого можно ожидать от старухи. Но упускать такую возможность я не намерена!

Сердце стучит от волнения и решимости. Если я получу это место, то у меня будет то, что мне нужно: и жилье, и питание, и убежище, ведь на летающие острова всех подряд не пускают.

Перед самой стоянкой пегасов ныряю в переулок и меняю свой образ. Образ старухи для подобной должности не подойдёт. Поэтому я решаю стать обычной аэртанкой средних лет. Чуть полноватые руки, округлые бедра и, конечно же, белоснежные волосы, фиалковые глаза.

Извозчик недоверчиво смотрит на меня, сомневаясь в моей платёжеспособности. Ну да, моя одежда не говорит о хорошем достатке. Но, когда я протягиваю ему свой последний сол и говорю, что собираюсь в академию по поводу вакансии мастера иллюзий, ухмыляется и открывает дверь вытянутой кареты, больше напоминающей желудь, чем привычные средства передвижения.

Я так волнуюсь, что пропускаю почти весь полет и прихожу в себя только тогда, когда мы вылетаем из плотного покрывала туч, а через окно кареты на мою юбку начинает струиться чистый солнечный свет. Интересно, а здесь, вообще, бывает плохая погода?

Приземление дает о себе знать лишь слабым толчком, а потом извозчик открывает дверцу и подает руку, помогая слезть.

— Мне подождать? — с лёгкой ухмылкой спрашивает он.

— Чего? — я не сразу понимаю его намек на то, что мне дадут от ворот поворот. — Нет, спасибо. Я уверена, что я останусь тут.

Мило улыбаюсь, а сама дрожу. А что, если нет? Если я испытываю ложную надежду, и все пойдет совсем не так?

Нет. Все пройдет идеально. В своём мастерстве я уверена, а остальное приложится. Главное, с ректором сейчас найти общий язык.

Поправляю платье, приглаживаю волосы и, стараясь не пялиться по сторонам, иду ко входу в огромное здание из белого камня, ослепительно сияющего под лучами солнца.

Я настолько взволнована и погружена в свои мысли, что чисто механически отвечаю на вопросы, следуя за полноватым, уже начинающим лысеть мужчиной в красном бархатном камзоле.

Он проводит меня по петляющим светлым коридорам с огромными окнами к высоким дверям из дуба венге, с помощью сияющего кристалла оповещает о моем прибытии и тянет за бронзовое кольцо на одной из створок.

«Главное — показать ректору, на что я способна», — убеждаю себя я.

Но первый же шаг в кабинет, первый взгляд на сидящего за столом мужчину доказывает мне, что не это самое главное и сложное.

За столом сидит он.

Тот самый белоснежный дракон из моего прошлого…

Глава 2

Лия

Непроизвольно вздрагиваю, останавливаясь на пороге и не решаясь шагнуть внутрь.

Это невозможно. Я, должно быть, обозналась. Он всего лишь похож. С чего бы сыну одного из князей Айсгарда перебираться в Аэртанию?

Однако ректор вскидывает голову, и надежда развеивается, как дым. Я застываю под ледяным взглядом таких знакомых, таких родных голубых глаз. Нервно сглатываю. Это он — тот, кто снился мне ночами, тот, кого я безуспешно пыталась забыть: Роувелл.

Наши взгляды пересекаются, и я понимаю, что ещё миг молчания, и я себя выдам. Нельзя. У него есть истинная пара. А я всего лишь увлечение из прошлого. И мне надо думать о том, ради чего я сюда пришла. Мне нужна работа.

Я под иллюзией, Велл не должен меня узнать. На Авейре, где мы оба когда-то учились, этот предмет не преподавали. А следовательно, и распознавать иллюзии не учили. Эти два вида мастерства тесно связаны между собой.

Сейчас Роувелл должен видеть перед собой женщину средних лет. Вот только ноздри его почему-то хищно раздуваются, как будто он заранее чует ложь.

Что ж, пришло время показать, стоят ли мои умения хоть чего-нибудь.

— Простите, господин ректор, — я добавляю в голос грассирующее «р», типичный акцент северной провинции Аэртании. — Я по поводу вакансии.

— Что? — вырывается у Роувелла с хорошо знакомой хрипотцой. — Кто вы такая?

Сердце сжимается в груди при звуках его голоса, но я тут же беру себя в руки. Хотя мои руки сейчас — это не самое надёжное: пальцы дрожат, и я сцепляю их перед собой, чтобы волнение не было таким заметным. Впрочем, чего я боюсь? Любая на моём месте нервничала бы.

Делаю вдох и медленный выдох. Я должна справиться со своей ролью.

— Вакансия преподавателя по мастерству иллюзий.

— Ах, да.

Раздаётся треск, Велл опускает недоумённый взгляд на сломанный карандаш, который только что вертел в руке, и отбрасывает в сторону две неравные части. А мой взгляд залипает на его красивых сильных пальцах. Я-то помню, как они умеют ласково касаться волос, отводя их в сторону, как…

Лия, очнись. Тебя больше ничего не связывает с этим мужчиной. Стискиваю зубы.

Когда Велл снова поднимает голову, я уже в порядке, ну или почти в порядке.

— Ну что ж, проходите, госпожа…?

— Сайлана Эристер, — представляюсь самым распространённым именем для тех мест, откуда я родом.

Велл проходится взглядом по моей фигуре и встряхивает головой, словно отгоняя какую-то мысль. Затем тяжело вздыхает. А я еле удерживаюсь, чтобы не закусить нижнюю губу. Дурацкая привычка, за которую он меня не раз отчитывал.

— Садитесь, я вас слушаю.

Опускаюсь на краешек стула, стоящего напротив, складываю руки на коленях.

— Я преподавала мастерство иллюзий в одной из школ на севере страны, — начинаю я.

И если на первом слове я спотыкаюсь, то к концу фразы у меня получается усмирить предательскую дрожь в голосе.

— Хотите сказать, этого достаточно, чтобы рассчитывать на место мастера иллюзий в самой престижной Академии Аэртании? — сощуривается Велл, продолжая изучать меня.

Начинаю злиться.

— А почему бы и нет, господин ректор? Между прочим, мастерство иллюзий родилось именно на севере Аэртании, а уже потом распространилось по всему королевству.

— И у вас есть соответствующие рекомендации?

Этого вопроса я ожидала. Но вот ответа на него, такого, чтобы устроило ректора, увы, нет.

— У меня есть соответствующие умения, — решительно заявляю я.

Левая бровь Роувелла знакомо изгибается.

— Во всяком случае самоуверенность у вас есть, — хмыкает он.

«Выхода у меня нет», — думаю про себя.

Роувелл откидывается в кресле.

— Вы же понимаете, госпожа Эристер, что на слово я вам поверить не могу? — Сейчас в его голосе появляются нотки раздражения.

Чувствую, что он уже пришёл к какому-то выводу и вот-вот выдаст решение не в мою пользу.

— Одних умений…

Перебиваю его:

— Я умею всё: создавать фантомы, накладывать иллюзии на предметы и людей.

— Фантомы?

И, прежде чем Велл скажет ещё хоть слово, раскрываю ладонь, с которой слетает белоснежный дракончик. Он взлетает к потолку, закладывает вираж вокруг люстры и пикирует на ректорский стол. Как только мелкая рептилия оказывается прямо перед глазами Роувелла, я вижу, как на лице мужчины возникает удивлённое выражение

Дракончик подцепляет когтистой лапой один из кусочков пострадавшего карандаша и взлетает снова для того, чтобы выбросить обломок в урну для бумаг. Велл напряжённым взглядом следит за фантомом, а я, пользуясь моментом, поедаю глазами его самого.

Как же я по нему скучала. Впитываю каждую чёрточку его лица, подмечаю усталость в уголках рта, знакомую хмурую складку на лбу. Я так любила разглаживать её подушечками пальцев. Велл в такие минуты специально морщил лоб, чтобы продлить удовольствие.

Всё хватит себя мучить. Дракончик истаивает в воздухе. Мне не стоило сюда приходить. Я не смогу выдержать эту пытку. Работать здесь, рядом с ним, и каждый день чувствовать, как сердце обливается кровью. Надо бежать куда-нибудь вглубь Аэртании.

Стараясь не смотреть на Роувелла, поднимаюсь.

— Вы куда-то собрались?

— Ну вам же не понравился мой фантом?

— Почему же? Понравился, — Велл пристально смотрит мне в лицо.

Кровь приливает к щекам, и мне приходится усилить иллюзию, чтобы скрыть это от него.

— Как насчёт остальных ваших умений? Предметы? — хрипло спрашивает Роувелл.

Почти не соображая, что я делаю, накладываю иллюзию на второй обломок. И карандаш шустрой змейкой уползает на поиски своей половинки.

— Оу! — восклицает Роувелл, инстинктивно отдёргивая руку.

Не могу удержаться от мимолётной улыбки. Похоже, у меня всё-таки получилось его удивить. Но стоит ли продолжать?

— Ну а теперь, — Роувелл поднимается из-за стола во весь свой огромный рост. — Как насчёт третьего умения? Может быть, вы снимете иллюзию с себя, госпожа Сайлана Эристер?