Ветерок так и не вернулся в колечко и принялся вертеться вокруг, подогревая воздух вокруг меня.

— Спасибо, маленький мой, — улыбнулась я зверьку, единственному моему помощнику. Не согрелась, конечно, но полегче мне стало. — И за то, что перед мачехой меня защитить попытался, спасибо! Да только не надо было, вдруг увидела бы тебя.

Ветерок запрыгнул ко мне на руку, и снежинки, осевшие на варежках тут же растаяли.

Луна вышла из-за облаков, заискрился снег, засеребрились ветки. Ветер стих, а мороз усилился. Я с тихим хрустом под ногами пошла дальше.

Конечно, я не верила, что найду цветок. Другие не нашли, куда уж мне? Но меня уже начало клонить в сон. Нельзя было и дальше стоять — можно было замёрзнуть, заледенеть так, что уже и не пошевелиться. А такой радости мачехе и сестрице я доставить не могла.

Ветерок резвился рядом, гулял, играл со снежинками. Нравилось ему в лесу, видно, подпитывался волшебством. Но тут я пригляделась и поняла, что не просто так Ветерок игрался. Зверёк пытался поймать маленькую светящуюся точку, как мушку, или светлячка. Только откуда светлячки зимой?

— Ветерок, тише, тише. Не хулигань, — я подставила ему руку. Бело-голубой «светлячок» почуял во мне защиту и спрятался в складках юбки. Ветерок обижено покружил, а потом и вовсе спрятался в колечко.

Чудеса творятся. Или опять мне мерещится от холода невесть что? И тут я заметила второго «светлячка». Мой, первый, выпорхнул из складок юбки и полетел к нему. Они зависли в воздухе и словно чего-то ждали, а может, и переговаривались по-своему, тихо. Мне будто даже послышался звон маленьких колокольчиков.

Я шагнула к ним ближе, они полетели навстречу, а потом назад, словно звали куда то. Что ж, ветра и снега нет, по следам я обратно дорогу найду. Я пошла за светлячками.

Лес становился гуще, звон колокольчиков отчётливей. К двум светлячкам присоединился третий, потом и четвёртый… а после семнадцатого я сбилась со счёта, потому что они все время мельтешили и кружились.

Они привели меня к полянке, и расступились, зависнув полукругом. А в центре (я не поверила глазам!) рос самый настоящий цветок. И правда был похож на ледяной, с тонкими, мягкими на вид лепестками, переливающимися на свету. По виду, как тюльпан, только синий, пышный, и стебель был не зелёный, а белый, будто покрытый инеем.

В груди стало тепло от радости: я его нашла! Легенды говорили правду!

Не веря своему счастью, я подошла к цветку. Сняла варежки, подышала на закоченевшие руки, присела рядом и несмело потянулась к стебельку. На ощупь он не был холодным и напоминал обычное растение. Я сжала пальцы и потянула, чтобы сорвать его.

— Что ты делаешь?! — проревел кто-то.

Я вскинула голову и встретилась с горящим взглядом холодных, льдистых глаз.

Глава 3. Утро вечера мудренее

Внутри всё как будто заледенело от страха. На меня с угрозой смотрел высокий темноволосый мужчина. Он задал только один вопрос, но стало точно ясно, что он — хозяин этого леса. Ледяное чудовище.

— Никому не позволено касаться этого цветка, — властно прогремел его голос.

Я отдёрнула руку, вскочила и попятилась. Чудовище не сводил с меня хмурого взгляда и не двигался с места. Но даже в том, как он держался, в размахе его широких плеч, в гордо поднятом подбородке сквозила опасность.

Надо было бежать. Он плавно, с грацией зверя шагнул навстречу. Я отступила, хрустнув снегом под ногами. Сердце бешено билось: попалась. Быть мне теперь ледяной статуей самой себя, и папенька даже ничего не узнает.

— Куда ты собралась? — не сводя с меня пристального взгляда голубых глаз, спросил он. — Всё, что находится в этом лесу — моё.

Вокруг всё стихло, будто испугавшись Хозяина, и на этом фоне ещё ярче и отчётливей звучал только его низкий, холодный голос, пробирающий до мурашек. Я хотела побежать, повернулась, но неловко упала прямо в сугроб. В мгновение ока он оказался рядом, наклонился к самому уху, и каждое его слово камень падало на сердце:

— Сбежать не получится.

Сильные руки взяли меня за воротник, как котёнка, и, дёрнув, поставили на ноги. Шее сразу стало холодно, будто я была не в тулупе и пуховом платке, а в тонкой кофте и касалась льда. Хозяин леса отряхнул руки в перчатках друг о друга. Поднялся сильный ветер и закружил вокруг нас снежинки. Они больно врезались в лицо и заставляли щуриться. Я зажмурилась, голова закружилась, а потом вмиг всё прекратилось.

— После перемещения тебя может тошнить, — отстранённым голосом сообщил он. — Смотри, не вздумай пол испачкать.

Я открыла глаза и ахнула. Мы оказались внутри большого зала, с высокими потолками и лепниной на стенах. Под самым потолком висела огромная люстра, которая, наверное, когда-то сияла тысячей свечей. Теперь с неё свисали огромные сосульки.

Некогда красивый мраморный пол был покрыт слоем пыли, перемешанной со снегом. Перила широкой лестницы блестели ледяной коркой, отражающей свет нескольких свечей в покрытых инеем канделябрах по периметру зала.

— Следуй за мной, — приказал хозяин.

Когда я не сдвинулась с места, он обернулся и равнодушно констатировал факт:

— Ты всё равно отсюда не уйдёшь. А уйдёшь — замёрзнешь прежде, чем найдёшь дорогу. Решай.

Он уже поднялся по лестнице на второй этаж, когда я тихо вздохнула — утро вечера мудреней — и последовала за Ледяным чудовищем. Он привёл меня к невысокой двери, покрытой тонким слоем инея, как и всё в этом замке.

— Ты будешь жить здесь, — чудовище открыл дверь и выжидательно посмотрел на меня. — Будешь служить мне, иначе заморожу.

Я поёжилась, обхватив себя руками, бросила на хозяина тоскливый взгляд и зашла в комнату. Точнее, даже комнатушку. Узкая кровать, комод и маленький камин в углу. Всё крошечное, но тем не менее уютное, если не считать сковывающий холод.

Дверь захлопнулась за моей спиной, оставив меня одну в промёрзшей каморке. Я подула на ладони, пытаясь согреться, изо рта вырвалось облачко пара. Как можно жить в таком смертельном холоде? К счастью, всё для того, чтобы развести камин, лежало рядом. Будто когда-то кто-то позаботился об этом, но потом покинул комнату и уже никогда вернулся. Я мысленно поблагодарила этого человека, разожгла камин и какое-то время просто сидела около него, греясь и

глядя, как весело пляшут языки пламени.

Я, не раздеваясь, залезла в стылую постель, свернулась в клубок и заснула.

Утро наступило, казалось, мгновенно. Я проснулась чувствуя чужой взгляд. Сердце заполошно забилось, когда я поняла, что мне то ли снились, то ли снова мерещились льдистые глаза с вертикальным зрачком. Я резко вскочила на постели и огляделась.

Стёкла были затянуты красивыми морозными распустившимися цветами. По лицу скользили мягкие лучи зимнего солнца, а в комнатке было даже тепло. Никого не было. На душе сразу стало спокойнее.

Я встала, сладко потянулась, прогоняя ночной морок, а Ветерок пощекотал мне нос и принялся играть с волосами. Взгляд упал на комод. На нём толстым слоем лежала пыль. Ох, сколько же здесь никого не было? А ведь пока я не придумаю, как сбежать, мне тут жить! Значит, пора приняться за уборку.

Я попросила Ветерок пробежаться по замку, найти метлу и тряпку, а сама решила узнать, как выглядит мир из окна моей каморки. Где я хоть оказалась, далеко ли от дома? Отогрев маленький кусочек стекла своим дыханием, я протёрла его рукой и выглянула.

Моему взгляду открылись бескрайние просторы белоснежного искрящегося леса, залитые ярким солнцем. Где же этот замок? Как мне найти дорогу домой?

Я залюбовалась и одновременно задумалась, как вдруг мимо меня, прямо перед глазами пролетело огромное ледяное чудище.