— Матильда? — хмуро произнёс тот.

— Максим Данилович, вы опять забыли согласовать вопросы для интервью, — девушка окинула меня оценивающим взглядом, убедившись, что я не представляю никакой опасности, спросила у Холодцова: — Что мне им ответить?

— Матильда, я же сказал, набросайте сами, потом я подпишу.

— Вы в кафе? — поинтересовалась девушка.

Холодцов утвердительно кивнул. Я немного замешкалась, а потом представилась:

— Виктория Захарова, экономист.

— Вы с завода? — уточнила Матильда.

— Да, сегодня утром приехала.

— Приятно познакомиться, — холодно улыбнулась девушка.

«Быстрей бы вернуться домой», — подумала я, входя в кабину подъехавшего лифта.

Глава 3

Кафе было сделано по типу столовой, длинный раздаточный стол, два повара и кассир. Холодцов взял поднос и встал в очередь, пропустив вперёд себя Матильду. Я на подобной чести настаивать не стала, тем более что запахи свежесваренного кофе и ароматных булочек с корицей полностью завладели мной. На моём подносе появилась тарелка с борщом, тарелка с картофельным пюре и отбивной, пиала с салатом из пекинской капусты и крабовых палочек. Конечно, я взяла и кофе, и две булочки.

— Иди за мной, — приказал Холодцов.

Я послушно кивнула и двинулась следом за ним, Матильда уже успела сесть за столик. Мне досталось место с краю, Холодцов и здесь не пропустил меня к окошку. Когда я поставила свой поднос на столик, то испытала дикое смущение. Матильда ограничилась салатом из свежих овощей, заправленных оливковым маслом, и тощего хвостика рыбки. Холодцов, как истинный мужчина, взял два хороших кусочка мясо с гречкой. Матильда усмехнулась, посмотрев на мой поднос. Максим Данилович машинально проследил за взглядом коллеги и пробурчал нечто похожее на «приятного аппетита». Мне захотелось провалиться под землю от смущения, но желудок напомнил о себе урчанием. Я втянула голову в плечи, взяла ложку и принялась есть борщ.

— Максим Данилович, мы же в офисе устроим банкет для своих? — спросила Матильда, подцепив вилкой листик салата. — После форума, разумеется?

— И кто будет всех развозить по домам?

— Попросим Пашу, — улыбнулась Матильда. — Он всё равно не пьёт.

Я слишком шумно втянула борщ с ложки, Холодцов взглянул на меня, видимо, подумал, что я настучу руководству, и отрицательно замотал головой.

— Ну, Максим Данилович, — если бы ко мне обратились с такой нежностью в голосе, то я бы точно растаяла, но Холодцов оказался неприступен.

— Матильда, лучше подождём более подходящего случая, — промолвил Максим Данилович.

«Ага, когда я уеду, — подумала я и потянулась к отбивной и картофельному пюре. — Чтобы меньше свидетелей попойки было».

— Виктория, — Матильда повернула голову ко мне. — А вы как относитесь к банкету?

Моя рука дрогнула, и кусочек отбивной очутился на брюках Холодцова.

— Никак, — испуганно пролепетала я.

Холодцов скривился, взял салфетку и убрал отбивную со своих брюк, но жирное пятно осталось красоваться на них. Это был позор! Мало того, что я больше всех набрала еды, так ещё и Холодцову испачкала одежду. Сегодня самый худший день в моей жизни!

— Я всё же выступаю за банкет, — Матильду было не сбить с выбранного курса.

— Поговорим об этом завтра, — поставил точку в споре Максим Данилович.

Я же с удовольствием сделала глоток кофе. Еда была вкусной, а булочки просто таяли во рту. Матильда первой упорхнула, а я запоздало заметила, что Холодцов терпеливо дожидается, когда я завершу трапезу. Я быстро доела булочку и поднялась из-за стола, Максим Данилович подсказал, куда отнести грязную посуду, а потом мы вернулись в офис.

— У меня сегодня ещё два совещания, когда закончишь с Тамарой Львовной, подождёшь меня на ресепшене.

— Хорошо, — всё равно бы я никуда не делась, ведь мои вещи остались в его автомобиле.

Остаток дня пролетел быстро, мокрый снег продолжал атаковать город. Я задумчиво смотрела то в окно, то на часы, висевшие на стене. Шесть часов, семь часов, восемь… Мне не хватило смелости прийти в кабинет Холодцова и напомнить о своём существовании. Он был занят, а мне следовало лучше бронировать гостиницу. Когда Максим Данилович освободился, я была похожа на варёную рыбу.

— Вика, вы обзвонили в гостиницы? — Холодцов сразу же набросился на меня с упрёками.

— Да, — ответила я. — Есть свободные номера вот здесь.

Я открыла карту города, где сделала пометку о гостинице. Холодцов тяжко вздохнул и подтолкнул меня к выходу. Мы самыми последними покинули представительство, и тут же из-за непогоды попали в пробку.

— Ладно, меняем план, — Холодцов вывернул руль, автомобиль свернул с освещённой дороги куда-то во дворы.

Я вжалась в сиденье, переживая, что всю ночь мы будем мотаться по этим узким переулкам и искать из них спасительный выход. Холодцов же хорошо ориентировался среди одинаковых домов, и вскоре мы очутились около новостройки.

— Выходи!

— Куда? — у меня глаза заслезились от ужаса.

— Приехали, — Холодцов открыл дверцу и первым вылез из автомобиля.

Пока я копалась, он успел достать мои вещи и ждал меня возле подъезда.

— Разве здесь гостиница? — засомневалась я, не найдя вывески.

— Переночуешь у меня, — Холодцов открыл дверь и оглянулся.

Я же стояла под мокрым снегом с открытым ртом.

— Ты идёшь? — рявкнул он на меня.

— Но это же неудобно, — мои щёки опять начали полыхать от стыда.

— Вика, у меня нет времени таскаться по всему Питеру, чтобы отвезти тебя в гостиницу. Я устал и хочу спать!

«Маньяк»! — подумала я и осторожно приблизилась к Холодцову.

— Да не съем я тебя, — усмехнулся он и придержал дверь, давая мне войти в подъезд.

Мы поднялись на лифте, я дрожала, кажется, от холода, а может быть, и от страха. Как я вообще смогу заснуть в квартире Холодцова?! Моя реакция его ещё больше раздражала, и когда мы вышли из лифта, то он был на взводе. Я поскользнулась на ровном месте и выронила сумочку, звук получился оглушительным.

— Ты кирпичи носишь? — насмешливо поинтересовался Холодцов.

— Извините, — смущённо пробормотала я, чувствуя себя раком, брошенным в чан с кипящей водой.

Глава 4

Я с замиранием сердца переступила порог квартиры Холодцова. Ничего страшного не произошло. Я даже смогла спокойно вздохнуть, но когда его руки сомкнулись на моих плечах, то испуганно взвизгнула.

— Хотел помочь снять пальто, — презрительно фыркнул Холодцов. — А ты что подумала?

— Ничего, — пролепетала я, быстро разделась и подальше отодвинулась от мужчины.

— Чёрт! — вдруг выругался он. — Забыл, что у меня ничего нет для гостей.

Я сообразила, что Холодцов намекает на ужин и поспешно ответила:

— Всё в порядке, я не голодна.

И именно в этот момент мой желудок буквально взвыл от голода. Я, кажется, позеленела от стыда, Холодцов усмехнулся, ничего не говоря, развернулся и ушёл, оставив меня одну в квартире. Ну, почему у меня всё идёт наперекосяк?! Самобичевание не придало мне душевных сил, я отыскала кухню, взяла чистый стакан и набрала воды из-под крана. Всё познаётся в сравнении, у нас в городе из труб текла явно минеральная вода, а не хлорка. Я заглянула в зал и в спальню, и куда бы я ни пошла, меня везде сопровождало чувство, будто за мной пристально следят. Спасаясь от навязчивого ощущения, я вышла на балкон.

Нева величественно несла льдинки, похожие на крохотные айсберги. Тёмная вода будоражила воображение. Холодный воздух пронзал меня насквозь, чужой город не торопился поделиться теплом, и вдруг что-то бархатистое коснулось моей ноги. Я посмотрела вниз и увидела кота. Лысого кота! Вот же подлец Холодцов! Разве можно так издеваться над животными?! Я взяла несчастного кота на руки и занесла в квартиру, укутала в шарфик, который нашла в прихожей, а потом усадила бедное животное на стул.

— Сейчас мы тебя покормим, малыш!

После непродолжительных поисков я нашла в одном из шкафчиков пакетики с влажным кормом. Кот мгновенно оживился, довольно заурчал и потянулся ко мне. Я выдавила содержимое пакетика в мисочку и поставила её перед ним.

— Ешь, бедненький, — моё сердце разрывалось от жалости к голодному животному.

Кот управился с порцией и снова посмотрел на меня голодным взглядом. Я не смогла устоять, опустилась на пол, и он получил ещё один пакетик корма.

— Ты что творишь?! — заорал за моей спиной Холодцов.

Я от неожиданности резко выпрямилась и угодила макушкой прямо ему в подбородок.

— Васька же лопнет! — Холодцов грубо оттолкнул меня и отобрал миску у кота.

Несчастное животное завопило от негодования, но Максим Данилович был непреклонен.

— Он же голодный, — заступилась я за кота. — И к тому же болен.

— И как ты это определила? — Холодцов бросил пакеты с едой на стол.

— Вы разве не видите, что котик лысый? — вот и настала минута моего позора.

— Это сфинкс, — с пренебрежением произнёс Максим Данилович.

Я абсолютно ничего не поняла, впрочем, Холодцов это понял по моему недоумённому виду.

— Это порода такая, у них нет шерсти, — снизошёл он до объяснений.

Я посмотрела на кота, а тот печально склонил голову.