Агата Лав

Неправильная сказка

Глава 1

Яна

— Нет, — я упрямо качаю головой и чуть отворачиваю лицо, потому что угадываю момент, когда может случиться пощечина.

Я научилась узнавать эти моменты заранее, щелчок нерва в наэлектризованном воздухе — отличная подсказка.

— Я не пойду, — говорю охраннику прямо в лицо, который пока не распускает руки. — Я не работаю так.

— Да плевать всем, как ты работаешь! — шипит он в ответ и сжимает рацию до хруста в крепких мозолистых руках. — Сейчас пойдешь в зал и сделаешь всё, что он захочет!

Я не хочу в зал. И я устала отбиваться от грязных просьб, они происходят через смену и подводят меня к тому, что даже из этого клуба придется уходить. Хотя это почти дно. А мне казалось, что чем дешевле клуб и проще публика, тем легче донести «нет» на дополнительные услуги. Я ведь только танцую на сцене и больше ничего, никаких приватов и спецзаказов.

— Иди сам, Стас, — я не выдерживаю и нарываюсь.

Пусть только тронет! Мне уже плевать, расцарапаю лицо до кровавых борозд, он не клиент и не босс.

— Я запихну тебя в зал, — бросает он со злостью и тянется к рации. — У меня приказ, стерва.

В зале сидит гость. Из тех самых — богатых и избалованных — которые не понимают слово «нет». То ли случайно забрел в клоповник, не обратив внимание на исцарапанные столики, то ли захотел острых ощущений. Ему аттракцион, а мне головная боль. Я не знаю, как отбиться, и вижу решительность охраны запихнуть меня в его руки. Им почему-то приспичило.

— Сука истерит, — охранник пытается вклиниться в распоряжения с того конца рации. — Да она поехала совсем! Не слушается!

Стас нервничает и смотрит на меня, пока мы ждем второго переговорщика. Я же кидаю взгляд на часы и вижу, что уже должна ехать домой.

— Тебе же зубы пересчитают, — добавляет охранник, не удержавшись.

— Пока все на месте.

Ненавижу, когда меня учат жизни такие, как он.

— Что у вас тут?! — с громким возгласом в подсобку вваливается напарник Стаса. — Яна, ты оглохла, ты должна быть в зале!

— Я не работаю в зале.

— Заткнулась! Просто уведи клиента из зала, тихо и без скандала. Пообещай, что он хочет, и приведи в третью комнату. И можешь потом валить прочь с моих глаз!

Он подталкивает меня на выход, не давая опомниться. Мелькает лакированная дверь, и я вижу перед собой большой зал ночного клуба, который утопает в сумраке.

— Вон тот, — охранник указывает на столик у стены. — Блондин в кожаной куртке.

Глава 2

Андрей

Я стягиваю с себя куртку и бросаю на стол. В двадцатый раз оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, как оказался в таком дерьме. Еще на прошлой неделе у меня была столичная жизнь со всем набором привилегий, а сейчас вокруг прокуренный клуб, в котором ужасно работает вентиляция.

Я ехал сюда сутки на попутках. Заведение принадлежит моему старшему брату Марку, которого я видел раз пять и то мельком. Мой отец всеми силами пытался выстроить неприступную стену между нами, и у него неплохо выходило до сегодняшнего дня. Так что я почти не знаю брата, но приехал просить у него помощи.

— Можно?

Сверху наплывает женский голос, которому не идет вопросительная интонация, таким тоном обычно требуют, даже выколачивают. Выцарапывают в ее случае. Красотка в черном мини, что нисколько не прикрывает тугое, зовущее изгибами тело, обжигает глубоким взглядом голубых глаз.

Наверное, местная элитка. Но я отмахиваюсь, чувствуя, что настроение не то.

— Только малолетки интересуют, — шепчет она с вызовом, разворачиваясь.

Хотя самой чуть больше двадцати на вид.

— Я слышал, — бросаю ей в спину. — Язык иногда стоит придерживать.

— Обычно просят прямо противоположное.

Она медленно облизывает алые губы и каким-то образом сгущает без того тягучий взгляд до консистенции липкой смолы. Определенно, элитка. Настроение вдруг возвращается, и я усмехаюсь, заражаясь ее животным обаянием.

— Сядь, — хлопаю по дивану рядом с собой, приглашая малышку.

— Может сразу в комнату? Третья свободна…

— Я боюсь замкнутых пространств.

Она недовольно качает головой, и светлые волосы играют искрами, вбирая в себя разноцветные лучи подсветки. Кислотные дуги, вырвавшиеся со сцены, где вертятся ее подруги, скользят по тугому телу и дразнят. Она права, стоило бы уединиться в комнате. Но я три дня провел взаперти, отсиживаясь на даче за городом. Меня тошнит от тесных комнат.

— Я умею забирать страхи, — она ударяет меня бедром, устроившись рядом.

Она похвально быстро уловила, что мне нравится ее дерзость. И ее тело. Следом выгибает спину, подавшись вперед, когда тянется рукой к забытому на самом краю бокалу. И как бы невзначай подставляет под мой взгляд татуировку на спине, черный узор разжигает желание между лопаток и уверенной стрелой уходит вниз, к ягодицам.

— Что у тебя здесь?

Пальцами очерчиваю сложный рисунок из сталкивающихся силуэтов, наслаждаясь бархатом. И тем, как она послушно замирает, будто и правда рада моим касаниям. Умелая стерва, да, любая дерзость должна заканчиваться там, где начинается мужская сила. А мои пальцы знают силу.

— Глубже, — шепчу ей приказ.

И она послушно изгибается, шумно выдыхая с возбуждающей затяжкой. Ложбинка пролегает по женской спине, рисунок заостряется и уводит мои пальцы ниже. Обнимаю ее за ягодицы, сминаю податливое горячее тело, и тяну к себе, устроив девицу на своих коленях.

— Хочешь здесь? — она ложится на меня, надавив на грудь и губами нащупав шею. — Любишь, когда смотрят?

— Здесь темно.

— Недостаточно, — ее торг заключает в себя легкие дразнящие поцелуи. — А еще камеры. И я же буду стонать. Я уже едва сдерживаюсь, ты слишком…

— Замолчи, — ловлю ее рот и запечатываю языком.

Вот так. Без лишних мыслей, инстинкты просыпаются и ведут по выверенной тупой тропе. Крепче впиться в мягкой тело и сжимать, утоляя голод. И малышка чертовски правильно двигается, вверх и медленно вниз, надавливая и покачивая бедрами, раз за разом задевая ремень брюк. Она не забывает выдыхать мне в рот обещанными стонами. Чертова стерва знает, всё знает и умеет.

Но она вдруг останавливается. Сжимается, и я успеваю решить, что перешел грань и сделал ей по-настоящему больно, но тоже вижу гостей. Двое мужчин останавливаются на верхней ступеньке ложи, и в высоком мощном брюнете, что стоит ближе, я узнаю Марка. Именно он заставил шлюху сжаться, его пронизывающий взгляд приносит безотчетную тревогу.

Марк качает головой, и девица молниеносно исчезает. Брат же подходит ближе и садится на стол, отшвырнув мою куртку на пол.

— Рассказывай, — говорит он.

Нет, приказывает. Говорит Марк так же, как смотрит. Он, скорее всего, никогда не опускается до угроз, а предельно ясно доносит всё одним своим видом. Самое время оценить иронию, ведь именно такие ребята меня ищут. Хотят убить, если точнее.

— Мне пришлось уехать из города, — начинаю я, из последних сил сохраняя спокойствие и не показывая замешательство, — бежать…

— Это я уже понял. Почему?

— Связался не с теми людьми, — все же я сцепляю руки, локтями облокотившись на колени, тело инстинктивно строит хоть какую-то преграду. — Я должен был перегнать машину, только машину. Под обшивкой оказался товар, я не знал.

— Это тянет на оправдание?

Он не в духе? Или всегда такой?

— Нет.

— И где товар?

— Не знаю.

— Мне нравится твоя привычка ничего не знать.

Внутри зажигается гадкое раздражение. Я не привык к такому, к издевкам и надменному тону по отношению к себе, как и к тому, что исполняю роль последнего недоумка.

— Я бросил машину в области, случайно слетел с трассы, врезался… Машина была в утиль.

— Ты еще и паникер, — кивает Марк.

Брат словно заполняет графы моей анкеты. И дышит чистым холодом.

— Значит, на тебе долг.

— Да. И кровь, — я признаюсь, давая слабину и безотчетно прикрывая глаза, будто можно спрятаться от собственных слов.

Марк поднимается и больше не смотрит в мою сторону, он поворачивается к своему человеку, который всё это время молча стоял в сторонке. Они обмениваются репликами, и охранник вскоре уходит. Марк же возвращается тяжелым взглядом ко мне.

— Твой отец знает?

— Нет. Ни что я натворил, ни что я здесь.

— Отлично, — цедит брат. — Можешь после позвонить ему и сказать, что он отлично тебя воспитал. Только мне теперь разгребать.

— Марк…

— Заткнись! — он вдруг заводится за секунду и обдает яростной волной. — Лучше научись затыкаться прямо сейчас, тебе теперь долго помалкивать.

Он подвешивает паузу.

— Тебе нужна моя помощь?

— Да, Марк.

— Я ненавижу одаренных, которые умудряются оказаться в таком дерьме, — бросает Марк и не утруждается спрятать отвращение, которое искажает его грозное лицо. — Знаешь, появилась аллергия за годы в бизнесе.

— Я уже вляпался.

— Да, — кивает брат, — папаша не везде подстелил тебе золотую дорожку.

После чего одаривает тем же кивком, которым недавно отослал шлюху прочь. Только мне предлагается поднять задницу и идти за ним.

— Долг отработаешь мне, — говорит Марк, спускаясь в зал.