— Горгоны? — уточнила демонесса.

— Они самые. Надеюсь учуять отсюда их безоговорочную покорность сегодня же. — Властитель перестал оглядывать свои владения и перевел взгляд на Неамару.

— Постараюсь разобраться с этим как можно скорее, — кивнула она.

— И обратись перед уходом к Фаэдосу. Пусть выдаст вам сколько надо золота в дорогу. Заодно скажи ему, чтобы принес мне новый кубок, а лучше сразу три, — успокоившись, приказал Даэтрэн. — Если вести от других будут такими же скверными, придется запастись.

Он махнул рукой, тем самым заявив об окончании разговора. Баронесса поклонилась и направилась вместе с отрядом к выходу.

Им снова пришлось отправляться по срочным поручениям Темного Владыки.

* * *

Бойцы оказались на пороге жилого дома. Входная дверь была не заперта. Демонесса об этом знала и не стала стучаться. Никто из слуг не встретил их у порога. Вскоре члены отряда поняли, что дом заброшен. По крайней мере, об этом говорили опустевшие комнаты и комки пыли, разлетевшиеся по полу, как перекати-поле. Неамара подошла к двери, ведущей на нижний ярус осиротевшего дома.

— Все слуги Демефиса уместились в одном погребе? — удивленно спросил Деос, прекрасно осознающий, что такое вряд ли возможно.

Отряд спустился в подвал. На деревянных полках до сих пор пылились ящики, бутылки, банки и прочие вещи, которые всегда жалко выкинуть. За захламленным стеллажом спряталась слившаяся с темными стенами дверь.

Демонесса открыла ее и спустилась по ступеням.

Отделка стен сменилась необработанным камнем. Установленные в стенах факелы подсвечивали его шероховатую, грубо высеченную поверхность. Бугристые ступени вели налево. Члены отряда молча шли за предводительницей. Справа на стене кто-то намалевал неразборчивые слова. Для Фурии и Америуса они сложились во вполне понятное предложение. Эльф прочитал про себя: «Тут жизни нет, ступай обратно».

— Сколько времени тут живу, никогда не знал о существовании целого подземного города, — заговорил Америус после прочтения оптимистичного совета.

— Чтобы не портить красоту Демефиса неприглядными домами — точнее, лачугами, — Даэтрэн предпочел скрыть нищету под землей, — объяснила ему демонесса.

— И тебя, советника Его Темнейшества, не ввели в курс дела? — поразилась паучиха.

— Сам не понимаю. Ведь это важная деталь, которую я должен всегда держать в уме, — голос эльфа звучал расстроенно. Его задело то, что властитель не был с ним до конца откровенен.

— А что, вы думаете, чувствует информатор, чей чуткий нос не вынюхал, куда с улиц города утекает большая часть слуг под вечер? — выразил недовольство некогда лучший Вестник.

Вскоре тесный проход вывел их в широкое помещение, напоминающее огромную арену. Трущобы встретили отряд обзорной площадкой. Воины заглянули с нее вниз.

Город шумел. Кирки стучали по камню. Голоса рабочих отдавались эхом, отражаясь от стен. Подземный город, изгибаясь спиралью, уходил в глубины ада. Поселения располагались на деревянных пристройках, протянувшихся вдоль массивных каменных глыб. Дома поселенцев были построены из всего, что попадалось под руки. В ход шли куски помятого проржавевшего металла, гнилые доски и замусоленная ткань, которая часто заменяла настил для крыши или использовалась вместо двери.

— Обстановочка-то не ахти, — оборвал молчание, вызванное общим шоком, Деос.

— Сколько же тут уровней? — спросил темный маг, который держался подальше от сомнительной деревянной конструкции, нависшей над пропастью.

— Столько, сколько прибывает новых беженцев. Этажи постепенно уходят все ниже. Относительно недавно тут еще обнаружили богатые залежи золота. Теперь это не только подземный город, но и шахты для добычи драгоценных металлов, — рассказала баронесса.

— И все это золотое величие построено на горбах рабов, — впервые за весь путь заговорила Фурия. — На горбах моего народа.

— Не только вашего… — добавила Неамара.

— С лицевой стороны никто не заметит небрежность стежков на изнанке канвы, — тонким голоском выдала Хелин.

— Переведите, пожалуйста, что говорит эта бледная как смерть женщина. Проще понять горгонский, — недовольно буркнула паучиха.

— Это означает, что Демефис успешно маскирует свои недостатки, — попытался объяснить Ферге минотавр.

— Нам надо попасть на второй уровень, — сказала Неамара, разглядев там повышенную активность поселенцев.

Отряд шел по крутому узкому мосту, пристроенному к стенам каменоломни. Бойцам приходилось всячески уклоняться, обходя выпирающие камни. Первый уровень трущоб был заполнен хибарами, которые, как поганки, тесно стояли бок о бок. Члены отряда с ужасом заглядывали внутрь. Скрюченные от холода рабочие спали на брошенных на пол износившихся подстилках, смутно напоминающих тонкий матрас. Другие измученные тяжелой неблагодарной работой представители Зависти сидели у костра, на котором зажаривались куски чего-то неопределимого. Они одновременно испытывали к появившимся жителям верхнего заоблачного мира злобу и страх. Часть жителей трущоб пряталась в своих крохотных лачугах, поспешно задвигая за собой занавески. Запуганные, они напоминали беспомощных животных, загнанных в угол жестокими охотниками. Несколько горгон просили подаяние, протягивая руки перед богачами. Они жалобно молили бессердечных чужаков отсыпать им несколько монет из туго набитых кошелей, которые, несомненно, есть у всякого обитателя поверхности. Но большая часть поселенцев всем видом показывала, что здесь не рады вельможным господам.

Пройдя сквозь жилые постройки, воины подошли к лестнице, которая вела на второй уровень трущоб. Столкнувшись с теми же препятствиями, что и на мосту, они наконец увидели беспорядки, устроенные взбунтовавшимися жителями. Женщины и мужчины яростно кричали что-то на горгонском. Гремучие змеи скучились вокруг разорителей их гнезд, выражая свое недовольство настойчивым треском. Шипение утихло, когда вооруженная компания Неамары подошла к сдерживающим волнения стражникам.

— Ваше превосходительство! — увидев Неамару, замельтешил самый высокий стражник.

— Доложи обстановку! — потребовала баронесса.

— Один представитель Зависти посмел напасть на командующего стражей подземного города. Мало того что после этого преступления половина наших решили перевестись в более безопасное место, так еще теперь все поселение отказывается работать.

— Этот воин начал не с корня проблемы, а лишь с созревших плодов, — послышался откуда-то спокойный старческий голос.

Из толпы вышел покрытый морщинами змееголовый мужчина. Он попытался подойти к баронессе, но стражи приставили кинжалы к его горлу.

— Отставить! — рявкнула Неамара.

Крылатые надсмотрщики нехотя исполнили приказ баронессы. Престарелый мужчина сделал неуверенный шаг вперед:

— Если хотите услышать мое объяснение, следуйте за мной. Боюсь, ваши подчиненные не позволят мне договорить.

— Зачем его выслушивать! — взревел недовольный сородич баронессы. — Киньте его в темницу до начала суда. Не удивлюсь, если он и был зачинщиком этого бунта!

— Я сама решу, что мне делать! — заявила Неамара, оборвав его. — Пойдемте, — повернулась она к пожилому представителю Зависти.

Старик кивнул и повел отряд за собой. Хижина — чуть больше остальных лачуг горгонского квартала — была почти пустой. На полу был разложен потрепанный половик. Мужчина жестом пригласил демонессу присесть, но огненная воительница отказалась, не сумев побороть в себе брезгливость, присущую каждому, в чьих жилах течет кровь Гордынского рода.

— Представьтесь, пожалуйста, — вместо этого сказала ему Неамара.

— Я Шахзмас, старейшина этого поселения.

— Объясните, что стало причиной вашего конфликта со стражей.

— Он назревал уже давно… Мы находимся под гнетом ваших воинов почти с самого основания подземного города. За неповиновение они запугивают нас показными наказаниями особенно непослушных рабов. Некоторые из нас погибли, и никто даже не поинтересовался, что стало причиной смерти. Наверху им быстро нашли замену. Обратиться за помощью мы не можем — сами знаете, на чьей стороне закон. Но два дня назад они перешли черту. Наши женщины терпели их надругательства в обмен на покой и неприкосновенность других жителей поселения. Но и этого им было мало… Они добрались и до «гешисдезшад», что значит «дарованные единственному».

— Не знала, что городские горгоны продолжают следовать племенным обычаям, — удивилась Фурия.

— Следуют, тамеаш, — молвил старик.

— Не понимаю… — насупила брови демонесса.

— Это сложно понять представителям других грехов. Горгона связывает себя клятвой с мужчиной с благословения шамана. Происходит обряд при свидетельстве духов умерших старейшин. Их связь отныне неразрывна. Это делалось отчасти и для отведения злых помыслов, что обитают в греховной сущности горгон. Ритуал Зуасшай помогал сохранять мир в их сердцах, полных губительной зависти. Благодаря этому в отношениях поселенцев не оставалось скрытой ненависти к ближним. Все имели блага в равной степени и одного партнера до конца своих дней. Каждый, кто давал клятву, уже не мог порвать связь с избранником.