— Элька, ты какой-то молчаливый стал, — болтал Сошка, помогая Ирине спускаться по лестнице, — до травмы тебя не заткнуть было, всё пел свои смешные песенки, даже перед сном мурлыкал. А сейчас словно воды в рот набрал.

Ирина подумала, что нужно хоть что-то сказать, иначе заподозрит неладное этот мужичок и сдаст его страже, чтобы проверили мальца "на вшивость".

— Сошка, — проговорила Ира, — не обижайся, горло саднит, как гвоздей насыпали, — и это было недалеко от истины — пить хотелось неимоверно.

— Ох, прости, не подумал я, — тут же среагировал сосед, сочувственно заглянув ему в глаза.

Ирина была выше конюха на полголовы и получалось, что Сошка смотрел на неё снизу вверх, и выглядел при этом так забавно, что она не удержалась и слегка улыбнулась.

— Пойдём, поторопимся, а то, как бы твой бульон не выпил кто-нибудь, — засуетился конюх, опуская голову вниз, и Ира оценила приличных размеров плешь на голове Сошки.

Первый этаж был полностью отдан под конюшню. Половина стойл пустовало, в других стояли разной масти кони, лениво жевавшие свежее сено и умными глазами глядевшие на двуногих разумных, что проходили мимо.

— Нынче в таверне гостей много, гляди сколько коняшек стоит, — жаловался Сошка, — устал я один их чистить, поскорее бы ты поправился, да помог мне. Хозяин вчера тебя спрашивал, мол, как ты там. А то развлекать постояльцев стало некому, гости меньше сидят за столом и, стал быть, гораздо меньше пьют. В кассу деньга почти не падает.

Ирина внимательно слушала мужичка и старалась понять, как же прошлый хозяин тела развлекал гостей?

— Ситару я твою с пола поднял, почти цела она, в паре мест поцарапана, так ты, думаю, быстро поправишь это дело, — продолжал разливаться соловьём сосед находка-для-шпиона.

Вышли во двор они через широкие ворота сарая, и Ира смогла оценить таверну, снующих туда-сюда людей, и вообще охватить представшую взору картину одним заинтересованным взглядом. А посмотреть и правда было на что.

Широкий двор был заставлен телегами, гружеными различным скарбом, в дальнем углу Ирина заметила две кареты в вензелях да позолоте. Сама таверна представляла собой двухэтажное здание, сложённое из крепких цельных брёвен, крышу покрывал толстый слой дёрна. Люди носились туда-сюда, что-то кричали, кто-то выезжал за широко распахнутые ворота, кто-то, наоборот, рвался внутрь двора. Суматоха была нешуточная.

— Давай доведу тебя до скворечника, опосля на кухню отправимся.

Ирина была благодарна Сошке. Он оказался неплохим человеком, только чрезмерно грязным и суетливым.

Дойдя до туалета, представлявшего собой домик с плоской крышей Ирина только тогда и задалась вопросом: а как, собственно, мужчины справляют нужду?

Прежде чем войти внутрь хлипкого строения, от которого несло за версту, Ира сделала глубокий вдох и распахнула дверцу.

Тут же наружу вырвалась стайка стремительных мух, а Ирина скривилась в рвотном позыве. И захлопнула дверь, не имея никакого желания заходить внутрь. Но что поделать?

— Сошка, — обратилась она к соседу по каморке, — а можно мне вон за тот куст сходить?

— Э, нет, — покачал тот головой, — намедни туда Прошка свои дела сделал, его наш хозяин чуть не пришиб, да сдержался, всё же наказывать малахольного — грех! Но со двора погнал, теперь Проша побирается у церкви, а здесь хоть медяшку имел. Двор мёл, да по зиме снег счищал с дорожек и на заднем дворе за свиньями смотрел. Эх! — махнул рукой Сошка, а Ирина, набравшись храбрости, всё же вошла внутрь и спустила холщовые замызганные штаны с бёдер, придерживая их одной рукой.

Глянула вниз на приобретенное движимое имущество и задумалась, но запах долго раздумывать не позволил. Браться за чужой член, да еще неизвестно когда бывший в бане, ужасно не хотелось, но теперь это ее член, вроде бы, и ее проблема. А с проблемами ей справляться не привыкать. Надо было просто взять его в руку и направить вниз так, чтобы штаны остались чистыми. Ну, что же, пока не попробуешь — не узнаешь. И, дыша через раз, скривившись и сморщившись, будто раскусила огромную горошину черного перца, принялась за дело.

«На первый раз неплохо» — подумала она, силясь стряхнуть последнюю каплю и отчаянно желая помыть руки.

Выйдя из аттракциона — умри, но выживи, она не могла надышаться воздухом и поставила галочку напротив первой же проблемы, с которой она здесь успешно справилась. Кстати, а где это «здесь»?

Глава 5

Руки привычно перемывали перловую крупу в глиняной миске, пока Элис по его команде разжигала из щепочек огонь в печи, а Жан пошел за дровами, а мысли все цеплялись: за руки — старые и морщинистые, хоть и аристократичные; ноющую поясницу, не дающую о себе забыть; за печь и топливо; за катастрофически малый запас продуктов, выявленный проверкой; за все то, что свалилось на Егора одномоментно, придавив глыбой проблем.

«Не надо было соглашаться на предложение этого прохиндея!»

Печь проблемой не являлась, готовить в почти такой же учила бабуля, к которой он приезжал на всё лето в уральскую деревню, она же, собственно, и взрастила в нем любовь к приготовлению еды. Все с присказками да прибаутками делала, пробовать давала, душу в каждое блюдо вкладывала, вот и пристрастился Егорушка вкусно и душевно готовить

Слава всем богам, продукты тут были земные, ну, или очень похожи на земные.

А проблемой на данный момент были: спина, скудный набор оставшихся продуктов и голодные дети — тоже.

«Надо было обсудить там — что да как! Зачем согласился, идиот?»

Вода была принесена из колодца во дворе и стояла в ведре на лавке, это Егор уже выяснил, выглянув в окно и порадовавшись, что не придётся далеко ходить или по чужим дворам шастать. Набирать ее в реке тоже не было желания. Это был несомненный плюс. Туалет сиротливой покосившейся будочкой приткнулся с другой стороны участка, огороженного забором. Это было… хорошо, но и плохо — слишком он привык к городским удобствам. Но в связи с заменой пола и тела, теперь свои делишки не обтяпаешь так просто, как раньше. О потере такого важного девайса, как Егорка-младший, он старался не думать, загоняя внутрь ошмётки мыслей, сосредоточившись на самом главном — узнать, что это за мир и кто же теперь он, кроме того, что Леди Мерил и тётушка этих двух вполне себе приличных детей.

Чем еще отличается мир от его собственного — тоже надо было узнавать, и как можно скорее, чтобы не попасть в дурацкую ситуацию, а то и куда похуже по незнанию. Он теперь был уязвим, не так подвижен, как в своем теле, и всегда помнил, что незнание законов не освобождает от ответственности — это правило действовало во всех мирах.

Когда призрак Джейда говорил, что надо будет вернуть его роду магию, Егор как-то не так это представлял. Совсем не так. В те секунды, когда он был ошарашен, дезориентирован, мелькнула мысль, что ему придется с мечом в руке, на коне драться с драконами или там… мчаться по степи, отыскивая как в детективе место, где спрятали магию… Поэтому всё, всё, что он знал до сих пор, перевернулось с ног на голову и он был совершенно и окончательно разбит, и растоптан.

— Спина, тетушка Мерил? — участливо спросила Элис, когда Егор охнул, неловко разогнувшись. — Давайте я вам шаль из собачьей шерсти принесу?

Егор слабо мотнул головой, соглашаясь, ошарашенно прислушиваясь к нывшей пояснице.

«Дурак! Простофиля! Надо было спросить хоть про магию! Где ее искать и как вернуть» — грыз себя, а руки привычно пересыпали крупу в котелок с водой и ставили в печь.

Жан подложил в огонь пару поленьев — экономно делал, с умом, не расходуя лишние дрова — это Егор отметил краем сознания, пока Элис повязывала ему на талию вязанный серый плотный платок пуховый. Бывший когда-то пуховым, а теперь от времени просто сбитый и растянутый.

— Так, дорогие… (сэры и пэры) — хотел продолжить Егорка, в шутку обозвав детей, как раньше дома дразнились, но прикусил язык. — Ну-ка, Жан, расскажи мне, сколько частей света ты знаешь.

Пора было узнавать об этом мире побольше.

Подросток хитро взглянул на Егора снизу вверх, поправил кочергой занявшееся полено:

— Два, тетушка.

— Вот тебе и раз, — вслух удивился Егор. Как же может быть такое — чтобы два? Это ж что за планета такая с двумя материками? Но тот продолжил:

— Тот и этот свет, тетушка! — и они с Элис захихикали.

Видимо, привычка подшучивать с недалекой, хоть и высокородной тёткой была принята в их узком семейном кругу раньше.

— Ты меня в могилу сведёшь, обормот, — улыбнулся Егор. — Давай-ка без шуток. А за это будешь чистить лук. Вот тебе достойное занятие!

Егор точно знал, что это делать никто не любит, и Жан ожидаемо скривился, но взял небольшой ножичек с замызганной деревянной ручкой, и криво улыбаясь приступил к очистке двух выложенных Егоровой рукой из корзинки на стол луковиц.

— Вот когда мы разбогатеем, я никогда больше не буду есть лук! — взбрыкнул Жан. — И чистить его не буду!

— Это если мы не помрем за зиму от голода, — тихо сказала Элис и совершенно неподобающе леди, шмыгнула носом, погладив рыжего кота, подставляющего морду и спину под ласковую руку.