Ира осмотрелась внимательнее: в центре стояло что-то отдалённо похожее на барную стойку, за которой стоял внушительных размеров мужчина. Он был высок и весьма упитан. Лицо лоснилось жиром, а пальцы-сардельки ловко натирали деревянную кружку мятым, видавшим виды полотенцем. В этот момент толстяк поднял глаза и пристально посмотрел на Ирину. После махнул лапищей, явно подзывая её к себе. Ира сглотнула и на нетвёрдых ногах направилась к великану, почти двух метров роста.

— Эль, ты как? — обратился к нему «бармен», — сегодня выступить сможешь? А то вишь, сколько народу, развлекать надобно.

— Доброго утречка, — на простоватый манер поприветствовала его Ира, полагая, что это и есть хозяин заведения. — Я ещё слаб, думаю весь вечер развлекать гостей не смогу.

Боров, а это определение ему подходило больше всего, нахмурил кустистые брови, раздумывая.

— Ты не обижайся, малец, но тогда я найму барда со стороны, — вдруг сказал мужчина, а про себя подумал, что тому придётся заплатить больше, чем Эльке, но будущие барыши от клиентов перевесили голос душившей «жабы», — даю тебе ещё день оклематься и потом приступай к работе, как положено. На моём подворье бездельников не кормят. Раз уже ходишь сам, то и всё остальное тоже сможешь, — ровное отношение к хозяину таверны у Ирины резко ухнуло вниз, и как она не заметила за этой добродушностью столь жёсткую сущность?

— А теперь ступай, — махнул на него всё тем же полотенцем хозяин и отвернулся, отвечая на чей-то вопрос.

Ира кивнула, хотя от неё никто и не ждал ответа, и медленно направилась в сторону главного выхода. Никто не стал ей препятствовать и вскорости девушка сидела в конюшне, и под тихое сопение Сошки разглядывала ситару, оказавшуюся обычной гитарой, сделанной очень неплохо для того времени, в котором она очутилась.

— Сошка, — позвала она соседа по комнате, — слышь?

— Чего тебе? — заглянул в пустое стойло, где расположилась Ирина, конюх.

— Я всё забыл, память отшибло напрочь, — грустно-грустно призналась Ира.

Сошка вылупился на парня и почесал затылок.

— Во дела-а-а, — протянул он, плюхаясь рядом с пареньком на сено, — совсем ничего не помнишь?

— Совсем, — и врать не пришлось, Ира ведь и правда ничего не знала об этом мире и её жителях.

— У Зары бы спросить, как тебе помочь, вот только она, скорее всего уже убежала отсюда куда подальше, — вслух пробормотал конюх. — Чего ты хочешь узнать?

— А ты начни с самого простого, может, после твоего рассказа память вернётся?

Конюх почесал виднеющуюся волосатую грудь в распахнутой засаленной рубахе. Ира незаметно поморщилась и только сейчас подумала, что всё это время непроизвольно почёсывала своё новое тело то тут, то там. Тело прежнего хозяина продолжало на автомате выполнять какие-то вещи, а Ирина, погружённая в свои проблемы, не обращала на это внимания. И только сейчас, когда она сосредоточилась на своих ощущениях, сконцентрировавшись на зуде, догадалась — она вшивая. Определённо. Эта мысль вызвала панику, которую Ира попыталась хоть как-то усмирить, но выходило не очень. Поэтому, чтобы отвлечься от новой беды, она окунулась в информацию, так и полившуюся из неприятно пахнущего рта соседа.

Выслушав конюха, который торопился вывалить на менестреля кучу разрозненной информации, иной раз перескакивая с темы на тему и путаясь в своём же рассказе, Ира благодарно ему кивнула.

— Ты тут посиди, подумай об чём ещё знать хочешь, — поднимаясь на ноги щедро предложил Сошка, — а я пойду, дела закончу, до обеда успеть надобно.

Оставшись одна, девушка принялась анализировать полученную информацию. Во-первых, все они живут в Королевстве Ирсон, в Аньерской области, в городе Аньери. Хозяина таверны зовут Гарри Хелтер, и все к нему должны обращаться тер Гарри. Во-вторых, люди чётко делятся на сословия: бедняки, простые рабочие, купцы, аристократы. В-третьих, в этом мире есть магия, только мало её и не все могут ею управлять. Если верить Сошке, то в их королевстве магов из народа ловят, и увозят каждый раз в разные места, где держат взаперти, всё это конюх почему-то говорил шёпотом, постоянно высовывая голову из денника, проверяя нет ли лишних ушей.

— Аконьеры — краснокафтанники, они ищут одарённых, заключают их под стражу и увозят в места заточения.

— А что они с ними делают? — спросила Ира, также опустив голос до шёпота.

— Поговаривают, король заставляет их работать во благо королевства, их кормят, содержат в хороших условиях. Но, как ты должна понимать, быть свободным человеком гораздо приятнее, чем рабом. Оттого многие скрывают свои умения, но, как ты знаешь, мир полон злых людей и обязательно пойдут слухи, на которые и ориентируются ищейки. Самые отчаянные одарённые бегут в Королевство Гив, только на пути в другую страну стоят гарнизоны нашего короля, и пройти незамеченным — не так-то и просто, — крякнул досадливо мужичок.

Ирина сидела и переваривала полученную информацию, а пальцы тем временем принялись наигрывать любимую их с Егором мелодию и тихо напевать:

Утром придёт ветер и

Заберёт этот розовый дурман и дым!

Утром придёт ветер и разорвёт сети,

Те в которых дремлешь ты!

Сколько хрустальных замков

Мы разбили на части?

Мы всё бежали за счастьем, и

Открывали напрасно разным души настежь!

Мне не хватает тебя (даже, когда ты рядом)!

Так не хватает тебя (мне большего не надо)!

Как ты сильна и тонка —

Не исчезай, не оборвись, ниточка! [Текст MBAND — Ниточка.]

Сошка, убиравший соседний денник, замер, вслушиваясь в слова незнакомой песни, и даже прикрыл глаза, наслаждаясь красивым голосом Эльки, вот уж он и не знал, что у мальца, кроме весёлых разухабистых песенок, найдётся и такая, что за душу берёт.

— Как ты сильна и тонка, не исчезай, не оборвись, ниточка! — допела последнюю строчку Ирина и тихо вслух прошептала, — где же ты Егорушка? Жив ли? — после этих слов, Ира почувствовала лёгкое покалывание на запястье, отогнув рукав рубахи, поражённо уставилась на слабо мерцающую полоску татуировки…

Глава 7

Дети наворачивали пустой суп, без мяса, но умело присыпанный зеленью и приправками так, что сразу было понятно, как они оголодали.

— Тётушка, — Жан восторженно смотрел на Егора, который чинно орудовал ложкой, поглядывая на плоды своих трудов — он любил там, дома, часто из ничего сделать конфетку, — тётушка Мерил! Вы никогда так вкусно не готовили раньше!

Егор постарался улыбнуться по-доброму, как бы это сделала настоящая леди Мерил, слегка растягивая губы в улыбке:

— Я, мои дорогие, увидела пророческий сон и теперь все, буквально все будет по-другому. Я обещаю вам.

Егор смолчал, что понятия не имеет, откуда это обещанное «все» возьмется, но точно знал, что он не сможет быть похожим на прежнюю тетушку, и этому надо было заранее дать относительно логичное объяснение. Но рафу Жану и леди Элис и этой крохотной надежды было достаточно…

— Я знаю, что приличные люди не попрошайничают, но не могу ли я попросить добавки, дорогая тётушка? — пряча от стыда взгляд, спросил Жан, первым расправившись с тарелкой супа.

Сердце Егора сжалось от боли: он прекрасно помнил, как в армии дико хотелось есть, да и в студенчестве голод был его постоянным спутником.

— Конечно, милый. Тут полный котелок, можно есть пока не наедитесь досыта.

Жан съел три тарелки, Элис — две с половиной. На детей смотреть было одно удовольствие — Егор обожал, когда приготовленные им блюда съедались с аппетитом. Для них с Иришкой он готовил изысканно, благо выбор продуктов был огромный, и, пожалуй, этим перловым супом он бы не гордился, но детям и это было изысканным блюдом. Что же, ему придется сильно постараться, раз непременным условием выживания и там и здесь было благополучие этих детей… Будучи сердобольным и отзывчивым на чужую беду с самого детства, судьба этих детей вызывала сочувствие, даже зная, что они ему не родственники и вообще чужие люди.

Собираясь после обеда в лавку за продуктами, Егору было очень страшно — одно дело дети, они «свои» и тетушке могли простить любую странность, и совсем другое — высунуть нос в чужой враждебный мир, о котором он благодаря Джейду не знает абсолютно ничего… Но в норе всю жизнь не просидишь, да и трусом его назвать было нельзя.

Расчесав и уложив длинные седые волосы с помощью костяного гребня в гульку на голове, оглядевшись вокруг, Егор спросил:

— Я ничего не забыл…ла?

— Тетушка, вот твоя шляпка! — улыбнувшись, подала довольно поношенную шляпу Элис, и Егор тепло улыбнулся девочке, пристраивая на голове этот старинный потрепанный аксессуар так, чтобы вид был величественный. Отражение в зеркале все еще пугало новизной и несовпадением с внутренним содержимым, а пуще другого — печалило. Возраст и вид старушки, вкупе с больной спиной угнетали осознание, что с этим надо что-то делать. А еще возможно эти женские дела проявятся — начиная от гормональных приливов, и, чем черт не шутит — «теми самыми днями». Но эту мысль Егор затолкал на самое глубокое дно, — вот только не сейчас об этом думать. Будем решать проблемы по мере поступления.