— А зачем вам по нашим дорогам куда-то мчаться? — почесал затылок орк. — Верхом куда быстрее и можно сократить путь.

— Я не умею верхом, — честно призналась я. — И не уверена, что у меня что-то получится.

— Вы с Марком поговорите, он отменный наездник, даст вам пару уроков, и всё у вас непременно сладится.

Я, задумчиво прикусив губу, кивнула. В любом случае то, что мне нужно, пока недосягаемо, как луна на небе.

— На карету необходимы рессоры, — продолжила я. — Это вот такая штука, — я подхватила прутик и на рыхлом пятачке земли начала рисовать. — Подвешенный на ремни корпус кареты — неидеальное решение. Стоит вознице чуть разогнаться, как эта люлька начинает раскачиваться всё сильнее, и в итоге у меня ком к горлу подступает, укачивает так, будто я на корабле. Предлагаю сделать эллиптическую рессору, это во-от такая форма. Эти рессоры — наборные. Необходимо изготовить закалённый лист требуемого изгиба и из этих листов собирать рессору фактически под любую грузоподъёмность. Если один из листов трескается — рессору можно перебрать и отремонтировать. Если вдруг нагрузка выше допустимой, то опять-таки ничего опасного не будет — конструкция просто «сложится» и перестанет действовать, но карета всё равно продолжит движение. Кроме того, эдакая рессора позволит лихачить, потому что станет играть роль направляющего элемента, определяющего кинематику колёс.

Я говорила и рисовала, выходило не очень разборчиво, всё же это не лист бумаги. Закончив разъяснять, выпрямилась и посмотрела на орка. Кеску стоял, как громом поражённый, в его глазах разгорался ничем не прикрытый восторг. В тот момент я ещё не знала, как чертовски мне повезло с этим разумным. Но вскорости убедилась, что в моей деревне живёт гениальный мастер. Ну а его фраза:

— Хозяйка! Это же так просто! Почему я раньше не додумался?! — сказанная чуть севшим от переполнявшего его волнения голосом, подсказала, что кузнец прекрасно понял, о чём я, и уже прикидывает варианты, с чего начать.

Глава 12

Перед сном я выпила настойку мадмэ Нанни, горькую, отвратительную на вкус. Я пила и кривилась, внушительных размеров кружка, практически пивная, на тот момент казалась мне бездонной. Признаюсь, осушить отвар за один присест не смогла, "растянула удовольствие" на три захода. На последнем "этапе" меня страшно мутило, но запить или заесть мерзостный вкус чем-то приятным строго запрещалось.

Через полчаса пришла эльфийка, ровно в тот момент, когда пустой сосуд глухо стукнулся об столешницу. Будто за мной подглядывала.

— Как долго я должна буду пить эту гадость? — спросила я первым делом, сама прилегла и положила руку на ноющий желудок. — Я умру раньше от этой настойки, чем от зубов какого-нибудь вампира, — последнее слово буквально простонала, на лбу выступила мелкая испарина.

— Завтра размер порции значительно сократится, каждый день в течение недели объём будет всё меньше и меньше, — ободряюще, но глядя на мои мучения с жалостью, ответила Нанни. — Так нужно, госпожа, без этой настойки принять дар сложно, от грядущей перестройки организма будет рвать всё тело, так и свихнуться недолга. И не вздумайте бежать в уборную, чтобы опорожнить нутро, — предупреждающе сказала она, видя мои мысли, красной строкой бегущие по взмокшему лбу.

— Угу, — только и смогла вытолкнуть. Мадмэ подошла к моей кровати и заботливо накрыла меня пледом.

— Попробуйте поспать, поверьте, через некоторое время попустит, тошнота сойдёт.

Ключница, погасив лампадку, ушла, оставив меня одну.

Я прикрыла глаза. Придётся вспомнить уроки дыхательной гимнастики, есть шанс, что поможет.

Сосредоточилась на дыхании, в итоге почувствовала, что действительно полегчало, комок в горле рассосался, спазмированный желудок расслабился. И я всё-таки забылась сном.

Говорят, во сне невозможно увидеть себя или своё отражение. Но я, откуда-то зная, что сплю, гляделась в зеркало. Пристально так, будто хочу рассмотреть собственную изнанку.

Минута, вторая — и вот зеркальная гладь пошла рябью, подёрнулась сероватой дымкой, и я, стараясь не закричать от страха, уставилась на череп! Мерцающий зеленоватыми всполохами, с горящими красным глазницами. Резко вскинула руку, пытаясь отогнать жуткое видение, и неведомый скелет тоже поднял конечность — белоснежную, мерцающую изумрудными переливами. Тонкий костлявый палец коснулся щеки, точь-в-точь как я только что сделала — провёл по отсутствующим губам черепа, больно ткнулся в щёку.

— Ай! — из открывшейся челюсти вырвался ошеломлённый, напуганный голос, он был немного рычащий и приглушённый, словно из бочонка, но однозначно принадлежал… мне. — Не может быть! — и снова скелет повторил в точности.

Это я! И смотрю я на свою изнанку! Шагнула к отражению, ощущая внутреннюю дрожь, суеверный ужас, но не в силах отступить или проснуться, и увидела неестественные вещи: внутри костей шло какое-то движение — странная зелёная, как лава, субстанция текла от центра грудной клетки, в стороны, с каждым миллиметром всё больше отвоёвывая новую территорию, занимая всё больше места. Чуть повернув лысую черепушку, я глядела уже не только на кости, но и рассматривала внутренние органы, мышечные волокна, вены, как по ним медленно растекается мерцающая светло-алая субстанция.

И на краю сознания ощущалась боль. Подспудно понимала, что она куда страшнее, чем мне сейчас мерещится, вот только некая стена не даёт ей (боли) проникнуть в моё сознание и испепелить своей мощью мой рассудок.

Позади что-то негромко вжикнуло, и я, с гулко застучавшим сердцем, резво обернулась.

На подоконнике сидела кошка. Полосатая такая, очень знакомая. Бабушкина Зебра! Пришло узнавание. С крылышками за спиной.

Животное смотрело на меня жёлтыми, сияющими, как полная луна, глазами и не двигалось.

— Мря-ф! — фыркнуло оно и царапнуло деревянный подоконник, — мряк!

Когти чиркнули по полированной поверхности.

— Ты что? — возмутилась я, — портишь имущество! — покачала головой и, преодолевая странное сопротивление, будто воздух вокруг уплотнился, шагнула к Зебре.

Но дойти до кошки не успела, она вдруг присела и прыгнула прямо мне на грудь, потеряв равновесие от сильного толчка, я полетела на спину, а Зебра, словно с ума сошла, как давай царапать меня по плечам, рукам — везде, куда могли дотянуться её острые коготки.

— А-а-а! — заорала я от боли и…

Села в своей кровати, с груди на колени шлёпнулся мягкий комочек.

— Мря-у? — удивлённо.

Я же судорожно шарила руками по телу, в поисках кровоточащих царапин. Но ничего не было. А удивлённо глядящая на меня кошка, которую я не видела в доме с момента смерти бабушки Мишель, подсказали, что это был сон, всего лишь сон.

Облегчённо выдохнула и обессиленно рухнула на подушки. Шок постепенно спал, и я стала ощущать, как меня мелко потряхивает, как при ознобе. Зебра снова залезла на меня, в этот раз чуть ниже солнечного сплетения, и, довольно мурлыкнув, свернулась калачиком, согревая живым теплом. Прикоснулась пальцами к своему лицу и ощутила, насколько они ледяные, будто принадлежали окоченевшему трупу. Жуть какая!

Подтянув к себе плед, накрылась и Зебру тоже, которая даже ухом не повела.

Положив холодные ладони на кошку, закрыла глаза, постепенно зябкие мурашки сошли на нет, но я больше не смогла сомкнуть глаз, глядела в приоткрытое окно на розовеющее небо и думала обо всём сразу и ни о чём конкретно.

Надо поблагодарить мадмэ Нанни за отвар. Я точно знала, что только благодаря ему я пережила эту ночь.

— Свихнуться с этой магией можно, — устало пробормотала я.

Где-то на заднем дворе залился "соловьём" петух, оповещая окрестности о наступлении нового дня. Я, тяжело вздохнув, откинула одеяло и, аккуратно переложив Зебру, попробовала быстро сесть, чтобы тут же упасть обратно!

— Мряу-р! — разозлённо шикнула кошка, отпрыгивая в сторону, иначе я бы её придавила.

— Прости, милая, — просипела я, выпучив глаза от ужаса, — я не специально!

Меня подвели собственные ноги!

В дверь постучали, отвлекая меня от панически разбежавшихся мыслей. Внутрь без приглашения шагнула эльфийка.

— Леди, вы уже проснулись? Не вставайте, отвар ещё действует, потому у вас пока плохо слушаются конечности.

— Руки вроде как ничего, — промямлила я. — И ноги чувствую полностью, но… не держат, очень странно, так ведь неправильно, если парализация, то происходит потеря чувствительности, пусть и частичная. А в моём случае это не так. Совсем.

— Значит, ваши самые слабые места оказались в пояснице и ногах, там и сосредоточилось зелье, — спокойно заметила она, — дар исцелит вас, но не сразу, для этого нужно ещё несколько дней. Давайте я вам подсоблю, — она подошла ко мне и помогла снова растянуться на постели, — скоро действие настойки пройдёт, и вы сможете ходить, — женщина умело принялась массировать мышцы ног, а потом и спины.

— Ну так, когда я нежданно помолодела, спина перестала болеть, чего это вдруг ей вздумалось захворать после сегодняшней ночи? — буркнула я, утыкаясь лицом в подушку.

— То было поверхностное омоложение, а сейчас идёт работа в глубоких слоях вашего тела. Вы становитесь сильнее, быстрее, выносливее, такие метаморфозы — колоссальная нагрузка на тело. И душу.