Дурное предчувствие кольнуло сердце.

— Хорошо, я не заставлю себя ждать, — и присела за стол, — составите мне компанию? — посмотрела я на экономку.

— Я уже позавтракала, спасибо.

— Может, чай с мёдом? — настаивала я.

— С листьями мяты, малины и мёдом, мой любимый состав. Но не сегодня, — покачала головой Нанни, — приятного аппетита, а я пока схожу на кухню нужно кое-что проверить, скоро вернусь.

Режина и Нанни ушли, оставив меня одну. Я подхватила ложку и зачерпнула густой каши, по поверхности которой плавали аппетитные кружочки растопленного сливочного масла. Тут же стояли тарелки с блинами, начинённые творогом, булочки с повидлом и пирожки, с чем именно я не знала, а от вида ключницы так и вовсе почти растеряла аппетит. Поковырявшись в каше, проглотила пару ложек, закусила одним блином и потянулась к чашке с чаем.

Когда вернулась эльфийка, я стояла у окна и смотрела на красивый яблоневый сад, он был небольшим и ухоженным.

— Хозяйка любит яблоки, а эти особого сорта, — поделилась со мной ключница, — вы готовы?

— Да, пойдёмте.

Комната бабушки располагалась на первом этаже, рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, находилась ещё одна дверь, массивная, украшенная затейливой резьбой, я даже на мгновение залюбовалась: линии и чёрточки сливались в сложный рисунок, вот руки, одна тянется навстречу к другой, будто в стремлении коснуться, а вот лицо, точнее, череп, и в нём алым блестят чьи-то глаза.

— Госпожа Есения, — окликнул меня кто-то, но будто издалека, а я всё смотрела и смотрела, уносясь мыслями куда-то… — Леди! — моё плечо крепко сжали, и я вернулась в реальность.

— Ох! Вы это видели? — ошалело выдохнула я, с трудом отведя взор от орнамента, уставилась на экономку. — Они двигались! Все эти, — снова повернулась к резьбе, — листики, кустики, э-эм, а где руки? Череп?

— Я ничего не вижу, — почесала кончик носа эльфийка, но по глазам я догадалась, что она прекрасно понимает о чём я. — Следуйте за мной, — женщина нажала на витую тяжёлую ручку и распахнула створку. Посторонилась, пропуская меня вперёд.

И снова коридор, короткий, упирающийся в ещё одну дверь, единственную здесь.

— Она так вас ждала. Пора вам познакомиться, — негромко сказала Нанни, шагая позади меня.

Короткий стук и вот я захожу в спальню бабушки Мишель.

Шторы были, вопреки ожиданиям, не задёрнуты, а собраны по бокам оконного проёма. Дневной свет щедрой рекой лился внутрь помещения, где на возвышении стояла большая двуспальная кровать, а на ней, утопая в подушках, возлежала… возлежал… Труп.

Я не сдержалась и ахнула в шоке, прикрыв рот ладонью.

Бабушка Мишель слабо напоминала живого человека, пергаментная кожа обтянула кости черепа так, что ещё немного и острые скулы прорвутся наружу. Волосы… их почти не было, куда ни кинь взгляд, всё покрыто пигментными пятнами неприятного жёлтого цвета.

— Мря-у? — в ногах больной лежала полосатая кошка, она лениво подняла на меня свои жёлтые глазищи и, поглядев вопросительно, тихо фыркнула, после чего отвернулась и будто снова уснула.

Я не успела что-то сказать, как скелет распахнул веки и я встретилась с такими же, как у меня изумрудного цвета глазами.

— Есения, девочка моя… — вполне чётко молвила бабушка, — подойди поближе.

Я, словно во сне, двинулась в сторону кровати.

— Нанни, хорошая моя, оставь нас.

— Да, хозяйка, — поклонилась эльфийка и тихо вышла за дверь.

— Садись, вот сюда, — костлявая рука ткнула на матрас подле себя. Я присела без лишних вопросов, как заворожённая, пытаясь найти в лице старой, даже древней женщины схожие со мной черты.

— Как же ты похожа на Юлою, — вздохнула она, — а вот глаза мои, жаль, что ты выросла не рядом со мной… — грустно проскрипела она. — Но некогда предаваться бессмысленным сожалениям о потерянном времени. У тебя наверняка есть вопросы, спрашивай.

— Я рада с вами познакомиться, — помявшись секунду, заговорила я, — и да, действительно, вопросы есть. Почему мама сбежала из родного мира? По какой причине не сказала мне о вас?

— Не сбегала она, — тут же ответила бабушка Мишель, — украли её и попытались убить, — в голосе собеседницы явственно прорезались хищные нотки, мне вдруг стало не по себе, — но наша сила защитила Юлою и она перенеслась в другой мир, скорее всего, потеряв память, — тонкие костлявые пальцы сжались в кулак. — Меня хотели убедить, что это побег, якобы Юля выскочила замуж за какого-то простолюдина, побоялась моего гнева и, открыв портал, упорхнула в неизвестном направлении. Да вот только не на ту напали! Я не дура! Испокон веков наш дар жаждут получить плохие люди, а этого допустить никак нельзя. Девочка моя, нельзя! — Живые зелёные глаза посмотрели на меня, будто попытались заглянуть в самую душу.

— Я исчерпала, выгребла до самого донышка весь эфир старого кладбища, пока искала дочь в течение нескольких десятков лет. И от меня также осталась лишь тень… Я ведьма. Впрочем, и ты тоже. Наша магия особого толка, пропитанная тёмной энергией, самой смертью. Ты потомственная некромантка, Есения.

Глава 5

— Что? — выдохнула я, ошарашенно уставившись на бабушку. — Какая такая некромантка? Я ничего в себе такого не ощущаю, — растерянно покрутила ладонью в воздухе, не зная, что и думать.

— В вашем мире почти нет магии, крохи, жалкие крохи, — покачала головой на тонкой шее старушка. — Конечно, ты не чувствовала в себе ничего странного, в таких-то условиях. А вот чем дольше ты будешь тут, тем больше сможешь видеть. А потом и ворожить.

— Нет, увольте. Не хочу, — покачала головой я. — Мне неплохо живётся в своём мире. Спокойно, уютно, привычно. Я знаю, что будет завтра, никаких неожиданностей.

Бабушка Мишель не выдержала и рассмеялась, смех какой-то пугающий, каркающий. Только вот её глаза оставались серьёзными и грустными.

— А кто тебя там ждёт? — вдруг спросила она, я открыла рот, чтобы ответить и тут же закрыла. — Никого нет? Ни мужа, ни детей, ведь так?

— Откуда вы знаете?

— Ауру твою считала, — пожала плечами собеседница. — Ничего сложного… У тебя большой дом, за который ты так держишься?

— Э-э, — я смутилась, — не дом. Квартира.

— Квартира? — брови женщины взлетели вверх.

— Однокомнатная, если считать кухню, то помещения два, а если добавить туалет, то три… — с каждым моим словом я чувствовала, как алеют щёки.

— Божечки, — покачала головой женщина, — это что за условия такие?

— Так живут миллионы, — нашла оправдание. — И у меня престижная работа, — быстро сменила тему я.

— Какая? — заинтересовалась бабушка.

— Я писательница, — гордо расправив плечи, заявила я. — Придумываю миры, описываю приключения.

— Ага-ага. А кроме этого, ремеслом каким владеешь?

Я сдулась. Моё хобби не впечатлило собеседницу. Вообще.

— Инженер я. Конструктор. Занималась разработкой отдельных деталей, узлов, конструкций и механизмов, а также различных готовых изделий. Из железа и других металлов, — пространно попыталась объяснить я.

— Кузнец, что ли? Вот это дело! Вот это ремесло! — воскликнула бабушка Мишель, как-то сразу оживившись, на щеках проступил румянец, глаза засияли. — С этим уже можно работать!

— Где? — вяло уточнила я.

— Как где? На кладбище.

Я даже воздухом поперхнулась, а женщина расхохоталась, а потом закашлялась. Я поспешила ей помочь, но она от меня отмахнулась и, прикрыв глаза, снова откинулась на взбитые подушки. С трудом отдышавшись, сипло попросила:

— Эси, подай, пожалуйста, воды.

Я помогла ей попить, а потом предложила:

— Может, вы отдохнёте, а я приду к вам попозже?

— На том свете отдохну, — хмыкнула женщина в ответ. — Итак, — сцепив пальцы в замок, продолжила она: — Кузнец — это интересно. Не бывало ещё в нашем роду такого. Я вот швея, мастер рукоделия. Да-да, Эси, вот эти руки придавали созданным вещам сверхъестественные свойства. Но вернёмся к вопросу о твоём стремлении воротиться назад. Ты видела людей, которые живут в этом доме? Познакомилась с Нанни, Режиной, Марком?

— Да, конечно, замечательные лю… Разумные, — не совсем поняла, к чему она клонит.

— А теперь представь, что у тебя три деревни, где живут женщины, дети, старики. И все они принадлежат тебе. Все зависят от твоей воли. На русском, чтобы тебе было понятнее, они крепостные.

Я молча уставилась на бабушку.

— Ты уйдёшь, мой дар заберёт тот, кто сильнее. Я уже почти устала держать оборону, ох, сил, почитай, нет, — в голосе Мишель послышалась такая вселенская усталость, что я тут же ей поверила — устала она, и избавление от мук для неё милосердный дар. — Моя воля, в землю пустила силу, никому бы не дала, но смерть не позволит, ей нужны помощники.

— И вы хотите передать этот дар мне? А вдруг я плохой человек?

— Ой ли? — по-птичьи склонив голову набок, усмехнулась старушка. Свет из окна упал под определённым углом, высветив лежащий скелет на широкой кровати, но неожиданно что-то переменилось, и я увидела другое: на обитом зелёным бархатом кресле сидит с идеально прямой спиной пожилая, хрупкая женщина, её шикарные серебристые волосы собраны в замысловатый пучок, в руках спицы и белая пряжа, напротив котёнок, вот эта самая кошка, что сейчас греет ноги больной уставшей женщине. За окном закат и мириады загадочно мерцающих звёзд в темнеющей небесной сини.