— Вот и выходит, что дар вас признал, — добил он меня, так же как я, закончив с угощением…
Протяжно выдохнув, откинула одеяло и села. Недолго думая встала и босиком прошлёпала к столу, налила в стакан холодной воды и припала к живительной влаге.
— Мяу! — раздалось из-под стола столь неожиданно, что я поперхнулась и пролила воду на свою сорочку. — Мря-у? — вопросительно, а затем скатерть шелохнулась и наружу вышла та самая бабушкина полосатая кошка. Деловито махнув хвостом, обошла меня кругом
— Зебра? — откашлявшись, удивилась я. Красавица мявкнула ещё раз и направилась на выход из комнаты. — Ты как здесь оказалась? Бабушке наверняка холодно без тебя, — на автомате договорила я.
— Мря-мряу-у, — тем временем животное подошло вплотную к двери и поскреблось.
— Хочешь выйти? Хорошо, — я шагнула к двери и распахнула створку. Гостья выбежала в коридор и, остановившись, ещё раз мяукнула.
Показалось, или Зебра зовёт за собой?
— Мяу!
Не показалось. Вздохнула и двинулась следом, мокрая сорочка холодила грудь, но переодеваться не стала, кошка всё сильнее проявляла беспокойство и всё громче орала.
Мы быстро спустились на второй этаж, а потом прошли к комнате бабушки Мишель.
— Мряу-урр! — в интонациях Зебры отчётливо слышались грустные нотки. Я, пока шла сюда, с каждым мгновением чувствовала тревогу, и сердце против воли билось всё сильнее и быстрее.
Резко влетев в комнату, воскликнула:
— Бабушка!
Женщина лежала на кровати и смотрела точно на меня. Лунный свет падал на её измождённое, усталое лицо.
— Эси… — прошептала старушка и тут же сильно закашлялась, буквально захлёбываясь воздухом. Я метнулась к ней и приподняла за плечи, чтобы она не подавилась слюной.
— Сейчас-сейчас я позову мадмэ Нанни, она знает, что делать.
— Н-нет, — просипела женщина, приступ отступил, и она задышала чуточку ровнее. — Я устала, очень хочу уйти… Что ты решила, девочка моя?
— Я ведь ничего не умею. У меня недостаточно знаний. Как совладать с силой?
— Найдёшь учителя, только толкового возьми… — негромко ответила бабушка, запинаясь практически на каждом слове. — Тело слабое, не выдерживает мощи дара. Ни сегодня, так завтра, я впаду в бессознательное состояние, в вашем мире это называется комой. И защита с земель окончательно спадёт. Придут падальщики, и, забрав у меня магию, начнут убивать моих людей. Нельзя… допустить… Освободи меня… — бабушка протянула ко мне руку, похожую на лапку птички — хрупкую с тонкими косточками.
Перед взором промелькнула моя жизнь, уютная квартирка, где всё так знакомо и понятно, чашка душистого кофе по утрам, одинокие ночи, бессмысленные выходные, строчки написанных книг.
— Молю, Есения! — вдруг крикнула она, заставив меня вздрогнуть и решиться.
Недолго думая, даже толком не осознавая, что я делаю, обхватила странно ледяную ладонь старушки и тут же мы обе пронзительно закричали. Только я отчаянно, она облегчённо.
Боль мощным потоком полилась от пальцев в сторону сердца, которое, кажется, перестало биться. Я рухнула на колени, все мысли, сомнения, желания, надежды, смыло жаркой волной, оставив только пустоту.
Мучение длилось бесконечно долго, я сипела, хрипела, корчилась, лёжа на дощатом холодном полу. Моля неведомые силы отпустить, прекратить… и была услышана!
Вдруг стало пугающе тихо, сведённые судорогой конечности попустило, и я смогла наконец-то сделать вдох, поток морозного воздуха охладил горящую грудь.
Постепенно вернулся и слух. Я услышала плеск волн, в лицо дохнуло влагой с едва уловимым ароматом затхлой тины.
— Привет, Есения, — раздалось откуда-то сверху. Я неохотно открыла глаза и с трудом сфокусировалась на женщине, замершей неподалёку. Незнакомка была красива, той холодной отстранённой красотой, коей обладают королевы: тонкие черты лица, немного заострённый прямой нос, большие глаза, гладкая идеальная кожа, густые светло-серебристые волосы, в живописном беспорядке лежащие на плечах. Она смотрела куда-то вперёд, а потом перевела свои жуткие белёсые с чёрными зрачками глаза на меня. Я бы дала ей лет тридцать — тридцать пять, не больше. Высокая, под два метра и костлявая дама была одета в светлую тунику до пят, поверх накинут плотный чёрный плащ с широким капюшоном. Руки женщины свободно свисали вдоль тела.
— Ты Смерть? — догадалась я.
— Проницательная, это хорошо, — улыбнулась собеседница. — Решилась-таки принять мой дар, — склонив голову к плечу, она, не мигая, смотрела на лежащую меня. Я кивнула и с трудом, но села. А потом и встала.
— Не знаю даже верно ли поступила? А вообще, всё произошло под влиянием момента…
— Влиянием момента, — одновременно со мной произнесла Смерть, слегка улыбнувшись. — Дар выбрал тебя. Мишель лишь оставалось чуточку надавить, подтолкнуть. Несмотря на все предубеждения, я совсем не зло. Не меня бояться надо, а пустого существования.
Глава 8
Её слова покоробили, поморщившись, возразила:
— Моя жизнь была наполнена иным смыслом. Не домом и детьми. Я несла людям радость, уводила в мир своей фантазии, где они могли уйти от проблем, возможно, даже, избавиться от депрессии. Не стань меня, останутся мои книги. На многие годы, а, вероятно, и столетия. Романы у меня добрые, про дружбу, любовь.
— Это всё хорошо, — кивнула Смерть, не мигая, глядя на меня своими страшными белыми глазами. Что я в них видела? Холод и неизбежность.
— Это Стикс? — кивнула на мерно текущую реку, широкую настолько, что я едва-едва видела очертания противоположного берега, укрытого сизым туманом. От водотока несло ледяным холодом, пробиравшим до костей, и запахом гниющей тины. А позади нас плотной стеной возвышался голый лес, без единого листочка или хвоинки на ветках. А ещё дальше виднелись горы, чёрные, как оникс, и уходили они куда-то ввысь, теряясь за плотными толстыми, серыми облаками.
— Пусть будет Стикс, — пожала плечами собеседница. — Как ни назови, всё одно, оттуда не возвращаются.
— А почему мне так холодно? Я ведь умерла…
— Нет. Ты живее всех живых. Если не оступишься и тебя не убьют.
От её слов вздрогнула.
— Спрашивай, есть немного времени, пока мы ждём.
— Ждём чего?
— Узнаешь… Не трать время зря, — изогнула в кривой усмешке тонкие губы Смерть.
— Почему некромантам нет хода в церковь?
— После гибели у некромага появляется выбор: отдать дар своему убийце или восстать в виде лича. Твою бабушку как-то обманули, и она погибла, и мириться с этим не пожелала, потому многие десятилетия просуществовала нежитью. А там действительно войти в святое место не получится. Священник ваш давно проживает на землях Мглистых, да только уже тогда Мишель была личом, потому он и не знает, что некромаги те, что живые, вполне себе вхожи под своды церквей и на освящённые кладбища, и даже могут носить символы святых на теле. Например, местный окрест.
— Меня можно убить?
— Да, почему нет? — глаза женщины озорно сверкнули, — учись владеть магией, чтобы смочь вовремя обнаружить яд в тарелке, или остановить летящую в тебя стрелу.
— Легко сказать! У меня нет учителя и откуда его взять, тоже не ведаю, — стоять я устала и огляделась в поисках какого-нибудь камня, чтобы хотя бы прислониться, но, как назло, поблизости только голая земля без единой травинки. Тело трясло от холода, а ещё… я прислушалась к себе и поняла, что голодна до тошноты.
— Эльфийка поможет. Её задача направить и подсказать. Она тоже лич.
— Боже! Дом ходячих мертвецов! То-то меня в ней что-то смущало, и я всё никак в толк не могла взять, что именно.
— Как только она выполнит свою задачу, сразу сгинет.
— А Режина, Марк? Они такие же, как экономка?
— Они живые. Первая, если ты так решишь, станет твоей ключницей, верной и всегда готовой прикрыть твою спину. Второй отменный охранник и боец. Но он один такой на твоих землях. Других найди или создай гончих.
— Кого?
— Тут лучше будет "что". Со временем разберёшься, — Смерть повернулась ко мне, на её бледных устах мелькнула улыбка, многообещающая, — твоя жизнь отныне переменится. Ты привязана к этому миру, в другие вселенные для тебя путь закрыт. Но ты можешь там кого-то найти, если вдруг понадобится и притянуть к себе, если сил хватит. А теперь твой последний вопрос.
— Я не то спрашивала, да?
По белёсым глазам стало понятно — я потратила время зря. Надо было сосредоточиться и подобрать иные темы для разговора.
— В чём моя задача, как мага-некроманта?
И впервые за всё время лицо Смерти перестало кривиться в странной усмешке, женщина вдруг стала выше, а костлявый палец больно ткнул меня в центр груди, уколов кончиком острейшего коготка. Я даже почувствовала, как ледяной панцирь сковал моё сердце, не давая ему удариться в привычном ритме.
— Вер-рный вопрос! — Смерть склонилась прямо ко мне, дохнув в лицо потусторонней неописуемой стужей. — Я уж думала, Мишель ошиблась в выборе. Ан нет, с тобой не всё потеряно!
Смерть отняла свой коготь от моей груди, я тут же ощутила, как по моей коже медленно потекла тёплая струйка. Я, наконец, смогла сделать нормальный вдох. Голова чуть закружилась, но вскоре всё прошло, и я смогла более осмысленно встретить взор Хозяйки этого места.