Девица модельной походкой вышагивает к вешалкам и выуживает пакет, безошибочно, без раздумий, знает ассортимент назубок.
Возможно, так и есть!
— Думаю, подойдет! — снова удостаивает меня беглого, неприятного взгляда. — Лучшее, что можешь себе позволить при твоей фигуре.
Из чехла на свет появляется крошечный кусочек ткани, он переливается золотом в свете искусственных ламп, больно на него смотреть.
Красиво. Но почему оно такое крохотное?!
— Это носовой платок? — спрашиваю я. — А нет, подождите. Это косынка!
— Это платье. Мини. Черные лодочки и черная сумочка. Работайте девочки! — приказывает она.
Маникюрщица закивала с улыбкой. Девушка, что стоит за спиной, активнее начала намазывать на мои волосы какую-то маску, пахнущую как карамельная конфета.
Главная по преображению из приличной девушки в типичную тусовщицу подходит ко мне, цепляет пальцами за подбородок, повернув лицо из одной стороны в другую.
Мне становится неприятно от ее небрежной хватки.
— Работайте, девочки! Мне еще над ее фейсом трудиться… Одно контурирование лица займет час! — кривит полные, подкачанные губы.
Девушка явно недовольна. Она выставляет на туалетный столик множество тюбиков, начиная смешивать тоналки так, чтобы подобрать к цвету моей кожи. Жесты при этом резкие, а взгляды, бросаемые на меня, полны какой-то злости и зависти.
Неужели это претендентка на роль любовницы Багратова?
— Закрывай глаза! — командует красавица.
— Зачем?
— Ресницы приклею. Для наращивания слишком мало времени. Исправим это позднее.
Она явно считает, что я буду во всем подчиняться! Приближает к моему лицу коробочку с ресницами, напоминающими веер в миниатюре.
— Но-но, не надо мне ничего клеить! — останавливаю ее руку.
— Багратов приказал! — говорит с благоговением. — Его слово — закон.
Возможно, она на него молиться готова, я чувствую себя главной богохульницей, потому что не хочу поступать, как он велит.
— Багратов не знает, что у меня сильная аллергия на косметические средства! Наклеишь ресницы, через пять минут никто не отличит меня от китайского пчеловода! — сочиняю на ходу.
— Тогда накрасим. Хорошенько. В несколько слоев.
— Ни за что! Я вообще не крашусь!
— Оно и видно! — вздыхает. — Придется делать акцент на рабочий рот!
— Рабочий рот? — повторяю, задохнувшись от возмущения. — Оскорбления визажистки из парикмахерской на углу идут в комплекте с дымчатым смоки? — рявкаю неожиданно для себя. — Это такая акция? Закажи макияж и получи комментарии от хабалки в подарок?!
Повисает тишина.
Маникюрщица и стилистка, работающая с волосами, замирают на миг, а потом начинают работать втрое усерднее.
Девушка, которая хотела превратить мое лицо в нечто контурированное и с наращенными ресницами, гневно сжимает пальцы в кулачки и уходит, громко хлопнув дверью.
— Это вы зря, — бросает на меня быстрый взгляд маникюрщица. — Элайза приближена к Тимуру Дамировичу… Ну, вы понимаете.
Глава 9
Приближена к Тимуру Дамировичу… Скорее всего, это означает, что Элайза спит с Багратовым. Хотя с этим бугаем спать явно не получится. Мне кажется, он немного озабочен. Или много…По крайней мере, аура у него такая убойная, что говорит о лютой дозе тестостерона и чего-то еще, полного животного, неконтролируемого магнетизма.
— Впервые ее вижу. Кто она такая?
— Элайза — хозяйка модной, весьма популярной сети бьюти-салонов по всей столице!
— Попасть к ней на работу — мечта любого сотрудника индустрии красоты. Она бы сделала из вас конфетку, — наперебой отвечают девушки.
— Не надо делать из меня конфетку. Я не хочу быть съеденной. Я хочу быть незаметной.
— Это вряд ли, — улыбается девушка, втирающая в кожу головы маску. — У вас яркая внешность, немного нестандартная. Но в этом и есть изюминка! Ее можно очень выгодно подчеркнуть! Вы выделяетесь на фоне однотипных лиц, это большой плюс, — говорит с небольшой завистью в голосе.
— Что-то я не примомню, чтобы Элайза хотела что-то подчеркнуть. Наоборот, желала законтурировать все под одну гребенку и наложить кило три штукатурки.
Девушки замолкают, не желая обсуждать решения руководства. Весьма понятно, что они переживают за свое место работы и сделают все, что им прикажут.
Меня усердно готовят на протяжении полутора часов… Маникюр, педикюр и прическа. Мне натерли кожу каким-то кремом, она немного светится и отдаленно пахнет цветами франжипани. Волосы подровняли, исправили то, что Багратов обкромсал безжалостно, и собрали наверх в высокую, но воздушную прическу. Даже не знала, что так можно сделать! На губы нанесли прозрачный блеск, чтобы смягчить их. На этом основные приготовления были окончены.
— Дальше — только макияж и одежда, — говорит одна из девушек, собирая инструменты. — Этим занимается Элайза. Она в соседней комнате.
Девушки уходят. Я решаю посмотреть, чем занята королева бьюти-индустрии и подкрадываюсь к двери, подглядывая в щелочку. В соседней комнате расположился мини-штаб Элайзы. Сама королева сидит в мягком кресле, рядом порхают две ассистентки. Одна уточняет расписание красотки, отменяя важные встречи. Вторая принимает заказ, сосредоточенно внимая фразе:
— Двойной латте без кофеина, на рисовом молоке!
Я разглядываю Элайзу. Да, она хороша! Бесспорно, хороша — высокая, статная, с идеальной фигурой, в которую вложены усилия хирурга и десятки тысяч часов усердной работы над собой в спортзале. Роскошный платиновый блонд, милое лицо с распахнутыми глазами — слишком голубыми, чтобы быть натуральными. Губы, само собой, идеально пухлые, с влажным блеском…
Платье с запахом, на первый взгляд скромное. Но когда красавица идет, оно чудесным образом распахивается на бедрах и волнующе колышется на высокой, упругой груди.
Становится немного обидно за собственную куда более скромную грудь. Наблюдаю за Элайзой через небольшую щель в двери. Вообще-то по ее советам мне сделали прическу и маникюр. Может быть, Элайза — знаток своего дела, и я бы не узнала саму себя в зеркале? Но я этого не хочу!
Не желаю играть по правилам Багратова и становиться доступной прилипалой! Он делает это нарочно запугивая, чтобы я как можно быстрее струсила и выдала ему все семейные секретики. Правда в том, что выдавать мне нечего.
— В чем дело, Элайза?
Звук голоса Багратова не только на меня действует волшебным образом. Едва в комнате разлился хриплый, низкий голос, ассистентки Элайзы застучали каблучками к выходу, а сама красотка изогнулась и поднялась томно, с грацией и слезами на глазах.
— Тимур! — выдыхает она. — Это просто ужасно!
Ну все, сейчас нажалуется на меня! Багратов оказывается рядом с красавицей. Элайза всхлипывает и покачивается на высоченных каблуках, клонится весьма удачно, прямиком на мужскую, широченную грудь Тимура.
— Что такое? — спрашивает Багратов.
Он небрежно придерживает Элайзу за плечо одной рукой, а вторую сунул в карман брюк. Вид у него скучающий.
— Девушка, которой я хотела сделать макияж, мне нахамила!
— Нахамила?
— Ужасно! Я сидела в слезах, едва успокоилась. Она меня обзывает, хамит постоянно и принижает мое достоинство!
— Что ж… Если Серафима хамит, это не новость. Она и мне хамит, — роняет с ухмылкой Тимур. — Ты сделала, как я велел?
— Нет! Я не смогла! Она агрессивная, злобная… Отказалась делать стандартный в таких случаях макияж. Захотела остаться собой, страшненькой и… Едва не выколола мне глаза!
ЧТО?! Вот же врет, курица!
— Царапается, Мышонок? — неожиданно тепло хмыкает Багратов.
— Что-что? — Элайза поднимает заплаканные глаза вверх.
— Ничего. Ты устала, наверное, — хлопает по плечу. — Если твои помощницы закончили по минимуму марафетить девчонку, можешь идти. Водитель тебя отвезет, сейчас дам распоряжение, — достает телефон, начиная писать что-то.
Элайза льнет к груди Багратова крепче, кошечкой. Внимаю втрое усерднее. Мне приказали быть кошечкой, а я даже не знаю, как это. Вот, перед глазами наглядное пособие: грудью нужно скользнуть снизу-вверх по мужскому телу, прижаться крепче, руку нечаянно опустить на ремень брюк и оттопырить попу назад!
Ах да, надо еще в глаза смотреть, как котик, выпрашивающий чашечку корма. Этого ждет от меня Багратов?
Пялюсь во все глаза.
Внезапно Багратов поворачивает голову четко в мою сторону и подмигивает с коварной ухмылкой. Моя слежка не осталась без внимания. Значит, таиться больше нет смысла.
Я выхожу из спальни, сложив руки под грудью. Под скромной двоечкой. Багратов смотрит на меня с интересом. Словно взглянул по-новому. Девушка льнет к груди Багратова крепче. Господи, она сейчас расплющит весь свой силикон! Вдруг ее шары не выдержат такого натиска и просто лопнут? Глупая мысль, но такая смешная, я едва сдерживаю смешки, пузырящиеся в горле!
— Мой невоспитанный Мышонок вышел что-то сказать? — хмыкает Багратов.
— Хочу сказать, что она отлично справляется! — поджимаю губы, стрельнув взглядом на Элайзу. — Прилипала хоть куда! У меня в этом деле нет никакого опыта. Не стоит портить свой вечер.