К предстоящему визиту Шарлиз отнеслась без всякого энтузиазма. Дэнни, совершенно выбитый из колеи новым образом жизни и непривычным окружением, из солнечного и веселого ребенка превратился в маленькое капризное чудовище.

Мадам Овернуа занимала пышные апартаменты на верхнем этаже большого дома. Обстановка здесь была столь же роскошной, что и в доме Робера.

Жозефина Овернуа оказалась интересной женщиной. Седые волосы были тщательно уложены, манеры отличались властностью и были резковаты. Шарлиз она встретила столь холодно, что никаких сомнений не оставалось: мнение Жозефины о семействе Грант не изменилось.

Совсем по-другому она отреагировала на внука.

—  Он похож на Мориса. Какой прелестный мальчик! Иди, поцелуй свою бабушку, mon cher.

Дэнни покосился на Шарлиз и начисто проигнорировал незаметное, но красноречивое пожатие ее ладони.

—  Не хочу я целовать эту тетю. Мы пойдем домой?

—  Она просто хочет с тобой подружиться, — Шарлиз старалась говорить тише и не смотреть на Жозефину и Робера. Наверняка во всем обвинят ее, хотя сейчас она ни при чем.

Мадам Овернуа вспыхнула:

—  Не верь тому, что тебе говорили обо мне, Дэниэл. Подойди ко мне. Я твоя бабушка.

Робер произнес несколько натянуто:

—  Возможно, мальчику нужно время, чтобы освоиться.

Он позвонил, и вскоре появилась горничная, катившая перед собой столик, уставленный чайными чашками и всякими сладостями. На тонкой фарфоровой тарелочке лежали маленькие сэндвичи, всевозможные птифуры и печенье. Серебряный чайник сверкал начищенными боками.

Дэнни не на шутку заинтересовался. Впервые он сам отошел от Шарлиз и принялся изучать сервировочный столик.

Жозефина просияла.

—  Сейчас, мой ангел, бабушка тебе поможет.

Она положила на маленькую тарелочку несколько сэндвичей и тарталетку с крабовым мясом. Дэнни взял тарелочку и немедленно сунул тарталетку в рот. В тот же миг он сморщился, выплюнул все обратно на тарелку и торопливо вытер рот рукавом.

—  Нет, нет, дорогой, джентльмен не должен выплевывать еду на тарелку. Кроме того, он должен уметь пользоваться носовым платком. — Она послала Шарлиз презрительный взгляд. — Так, значит, вот как вы воспитываете моего внука?

—  Ах, простите, мэм. Я как-то никогда не кормила малыша крабовым мясом в винном соусе!

Робер постарался разрядить ситуацию, подсунув Дэнни маленький эклер.

—  Попробуй. В твоем возрасте я их обожал. Помнишь, мама?

Ссора так и не разгорелась, однако назвать этот визит удачным было нельзя. Жозефина упорно заигрывала с Дэнни, однако у нее плохо получалось. Если она и умела когда-то обращаться с детьми, то основательно все подзабыла. Неудивительно, что Дэнни отверг все ее попытки подлизаться к нему.

Шарлиз была благодарна Роберу за то, что он решил сообщить своей матери об их свадьбе наедине. Интересно, а он пояснит, что брак будет фиктивным? Старуху будет нелегко успокоить.

Она поделилась своими сомнениями с Робером по дороге домой, вполголоса, чтобы не слышал племянник:

—  Не знаю, зачем я соглашаюсь на это предложение. Ваша мать не в восторге от меня, это же ясно, да и мне она не по душе.

—  А вам и не обязательно становиться друзьями. Мы делаем это для Дэниэла. Лучше поговори с ним, когда приедем. Я уже все уладил, и завтра вечером мы поженимся.

—  Даже вы не можете сделать это так быстро!

Он самодовольно усмехнулся.

—  Никогда не стоит недооценивать меня.

Шарлиз чувствовала себя беспомощным листочком дерева, уносимым бурной рекой. Она сделала последнюю попытку удержаться на плаву.

—  Только не надо думать, что я буду слепо подчиняться всем вашим решениям. У меня есть пара вопросов. Кто и где нас поженит? Я не собираюсь оставлять Дэнни одного дома.

Мальчик вскинул на них глаза.

—  Куда ты пойдешь, тетя Шарлиз? Я хочу с тобой.

—  Никуда она не пойдет, Дэниэл. Завтра у нас дома намечается небольшое торжество, и ты тоже приглашен.

—  Твой день рождения? И мы будем есть торт и мороженое?

—  Если хочешь, то будем. — Робер повернулся к Шарлиз. — Я решил, что свадьбу лучше устроить дома. Один мой друг — судья, он согласился провести церемонию. Если вам нужны цветы, музыка и все остальное, я обо всем позабочусь.

—  Нет, это глупо, ведь у нас не настоящая свадьба.

—  А мама с папой брали меня на свадьбу один раз, когда няня не пришла. Было весело. Как большой день рождения. Можно, у меня будет день рождения, когда мы вернемся в наш настоящий дом, тетя Шарлиз?

—  По-моему, случай подходящий, — шепнул Робер Шарлиз и громко произнес: — Теперь ты всегда будешь жить здесь, Дэниэл. Твоя тетя и я решили пожениться.

Малыш с удивлением посмотрел па Шарлиз.

—  Мама говорила, люди женятся, когда любят друг друга. Ты его любишь?

—  Видишь ли, милый… одним словом… здесь тебе придется узнать много нового, — пробормотала Шарлиз в панике. — Знаешь… я думаю, твой дядя сможет купить тебе ту большую машину, в которой можно сидеть и крутить педали.

—  Ух ты! Это правда? — Глаза Дэнни сияли.

—  На днях вместе отправимся за ней в магазин, — пообещал Робер.

Дэнни еще некоторое время восторженно вспоминал прекрасную машину, но затем его мысли вновь вернулись к свадьбе.

—  А вы будете спать в одной кроватке, как мама с папой?

—  Нет.

—  Почему нет?

—  Потому что у дяди Робера такой большой дом, что кроватей на всех хватит.

—  Отличный ход, — с усмешкой прокомментировал Робер ее объяснение.

—  А тогда как же у вас будут детки? — не унимался Дэнни. — Мой друг Кевин говорит, что у тех, кто женится, всегда бывают детки, и еще они спят вместе.

—  Объясняйте сами! — буркнула Шарлиз. — Не боитесь?

—  Не боюсь. И, кстати, нынешние дети уже не верят байкам про капусту.

Впервые ей было по-настоящему весело. Может, этот брак не так уж и страшен?

Наступил день свадьбы, а Шарлиз все еще размышляла о предстоящем шаге. Не совершает ли она ошибку? Не заключает ли договор с дьяволом? Робер очень настойчив. Даже отношения с Дэнни у него налаживаются.

Это стало ясно по возвращении от Жозефины. Комната Дэнни преобразилась благодаря детской мебели и куче игрушек. Робер знал, какой морковкой перед чьим носом потрясти. Для Шарлиз — карьера, для Дэнни — подарки.

Теперь Дэнни играл внизу, забыв обо всем на свете, а еще недавно и шагу не мог от нее отойти.

Шарлиз неторопливо вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, размышляя, правильно ли она поступает. Из гостиной доносились голоса. Робер говорил с каким-то представительным мужчиной, и рядом с ними устроился Дэнни, счастливый и перемазанный мороженым.

Мужчины обернулись к Шарлиз, и на их лицах отразилось искреннее восхищение. Она надела белое платье, но не потому, что хотела походить на невесту, — просто в ее гардеробе оно оказалось самым подходящим. Его классический фасон не был оригинален, но нравился Шарлиз своей элегантностью. Обычно в торжественных случаях она набрасывала сверху яркий кардиган, но сегодня дополнила свой туалет только ниткой жемчуга. Не слишком ли ее наряд похож на подвенечный?

Судя по всему, мужчины так и думали. Робер представил ей судью, Дамьена Лебуазона, и томно сказал:

—  Ты восхитительна, дорогая.

Судья поднес ее руку к губам.

—  Робер всегда знал толк в хорошеньких женщинах. Неудивительно, что прекраснейшую из них он выбрал себе в жены.

Она удивленно взглянула на Робера. Похоже, судья считает, что свадьба настоящая.

—  Ты извинишь нас? — обратился Робер к судье, взял Шарлиз под руку и отвел к окну.

—  Вы ему ничего не объяснили?

—  Я решил, что так будет лучше для Дэниэла. Люди любят обсуждать новости, они обмолвятся об этом при своих детях, а это — будущие однокашники Дэниэла. Что мы ему скажем, если он нас спросит, настоящие ли мы муж и жена?

—  Я думаю, мы скажем ему правду.

—  А вы готовы отвечать на все остальные его вопросы? Почему мы спим в разных комнатах, что такое деловое соглашение? Если он узнает, что наш брак — фальшивка, он будет бояться, что однажды его жизнь снова рухнет.

—  Но нам придется… — Голос Шарлиз прервался.

—  …Притворяться, что мы влюблены, — закончил Робер. — Что ж, для меня это не составит труда.

В голосе Робера прозвучала ирония, но когда Шарлиз метнула на него сердитый взгляд, выражение его лица изменилось. Интересно, а желание в глазах своего фиктивного жениха ей привиделось?

—  Не волнуйтесь. Любящим мужем я буду только на публике.

Дамьен кашлянул.

—  Прошу прощения, что прерываю вас, но мне предстоит еще одна свадьба.

В странном оцепенении Шарлиз слушала ритуальные фразы, отдававшие ее в руки мнимого избранника. Она хотела сказать «нет», хотела прекратить этот фарс, но что-то ее остановило. Белинда и Морис. На мгновение Шарлиз показалось, что они были здесь, в этой комнате, улыбались и одобрительно кивали ей.

Шарлиз была так удивлена, что едва заметила, как Робер взял ее за руку. Опомнилась она лишь тогда, когда на пальце у нее оказалось обручальное кольцо, которое когда-то принадлежало сестре и было на два размера больше, чем нужно, чтобы не соскальзывать с тонкого пальчика Шарлиз. Накануне она убедила Робера, что для церемонии вполне подойдет и оно. — Теперь можете поцеловать друг друга, — улыбаясь, сказал судья.

Робер обнял Шарлиз, и его губы прижались к ее губам. Неожиданно острое наслаждение от близости этого мужчины пронзило все ее тело. Его губы ждали ответа, ее ответа.

Бесполезно было убеждать себя, что все это только для виду. Горячие губы и напряженное тело, прильнувшее к ней, звали, манили, ломая сопротивление. Больше всего Шарлиз хотелось обхватить его обеими руками и отдаться во власть собственной страсти…

Девушка пришла в себя и ужаснулась. Она едва не совершила роковую ошибку, которая могла бы все испортить! С самого начала было ясно, что их влечет друг к другу — но это лишь физическое притяжение. Кроме того, у нее нет шансов в борьбе с человеком, для которого секс — всего лишь орудие для достижения своих целей. На самом деле они ненавидят друг друга об этом нельзя забывать.

4

Шарлиз опомнилась, с трудом поборов возбуждение, вызванное поцелуем Робера. А вот он ни на минуту не потерял голову, с горечью подумалось ей при взгляде на новоиспеченного супруга. В том, как он говорил с судьей, сквозила степенная важность человека, только что исполнившего свой социальный долг.

Через несколько минут Дамьен стал прощаться.

—  Я с удовольствием остался бы еще ненадолго, но уверен, что вы найдете, чем заняться, и без меня.

Он прибавил вполголоса несколько слов по-французски, обращаясь только к Роберу, и смысл этих слов был весьма игрив. Однако когда Дамьен повернулся к Шарлиз и поцеловал ей руку, тон его изменился.

—  Примите мои поздравления, мадам Овернуа. Уверен, что вас с Робером ждет большое счастье.

После его ухода Шарлиз сухо заметила:

—  Ваш друг весьма приземленно смотрит на некоторые вещи. Таких замечаний я могла бы ожидать от учеников старших классов.

Впервые Робер казался смущенным.

—  Вы понимаете французский?

—  Да, и разговариваю вполне бегло.

—  Почему вы не сказали?

—  Я как раз собиралась, особенно после того, как вы так замечательно высказались в мой адрес в аэропорту.

—  О, Боже! Я прошу прощения. Надеюсь, вы извините меня? Видимо, я стал жертвой распространенного заблуждения, что американцы говорят только на своем родном языке.

—  У нас с сестрой не было возможности практиковаться в школе, но когда они с Морисом переехали в Лос-Анджелес, мы втроем старались говорить только по-французски. Дэнни тоже неплохо понимает и немного говорит.

—  Да, я недооценил вас.

—  Это может дорого вам стоить, — она усмехнулась.

—  Что ж, учту на будущее. С этой минуты буду следить за своей речью, хотя нет, начну с завтрашнего дня. Ведь сегодня — наша первая брачная ночь.

Шарлиз метнула на него сердитый взгляд, а он притворно заслонился от нее.

—  Я не имел в виду ничего такого. Просто подумал, что мы могли бы пойти в «Амбассадор», отметить событие, а Дэниэл остался бы дома.

—  Но он не останется один.

—  Почему один? Дома Жиль и Марлен, она к тому же может посидеть с ним, пока малыш не заснет.

Шарлиз справедливо полагала, что мальчик поднимет шум, однако повторное обещание Робера отправиться завтра за машинкой возымело действие, и Дэнни отпустил их довольно легко. Спускаясь из спальни малыша, Шарлиз с укором заметила:

—  Вам не стоит увлекаться взятками. Я понимаю, что вы в состоянии купить ему все, что угодно, но это может его разбаловать.

—  Я бы тоже предпочел обойтись без подкупа, но что делать, если это единственный выход? Как видите, в больших деньгах есть некоторая польза, — ехидно ответил Робер.

Что ж, если он думает, что с помощью денег сможет так же легко манипулировать и ею, он жестоко ошибается. Она тоже будет начеку. Размышляя об этом, Шарлиз сняла и спрятала в сумочку кольцо сестры, которое так и норовило соскользнуть с пальца и затеряться где-нибудь на просторах этого большого и чужого дома.

В тот вечер Робер не был похож на коварного интригана. Единственное, чем он пытался ее подкупить, это дорогой ресторан.

«Амбассадор» относился к числу тех умопомрачительно шикарных заведений, столики в которых бронируют за несколько недель. Атмосфера роскоши витала в воздухе. Столы ломились от китайского фарфора и серебра, хрустальные канделябры лили мягкий свет на лица изящно и дорого одетых людей. В зале стоял негромкий гул голосов.

Метрдотель низко поклонился, провожая их к столику у окна, — здесь были места для избранных персон.

—  Проходите, мсье Овернуа. Вам здесь всегда рады.

Едва молодые устроились за столиком, и метрдотель отошел, чтобы принести им карту вин, Шарлиз заметила:

—  Я читала, что требуется наличие громадного счета в банке или рекомендация от трех завсегдатаев ресторана, чтобы попасть сюда.

—  Теперь вам достаточно только двух рекомендаций.

Вскоре их окружила целая армия официантов. Робер выбрал вино и передал меню Шарлиз.

—  Я не знаю, что вам нравится. — Робер с интересом посмотрел на жену. — Думаю, мы вообще мало знаем друг о друге.

—  Не сказала бы. Я знаю, что вы богач, а вы знаете, что я — нет.

Робер рассмеялся и заметил:

—  А еще я знаю, что вы умны и у вас горячий нрав.

—  Ого, это кто же говорит о горячем нраве?

—  Но вы должны признать, что все мои вспышки гнева спровоцированы вами. Надеюсь, без злого умысла.

—  Просто вы никому не позволяете усомниться в своем непоколебимом авторитете.

—  А вы привыкли к мужчинам, которые только и делают, что потакают вам?

—  Вы тоже могли бы попробовать.

—  Думаю, они немногого добились. Вы ведь сказали, что сейчас у вас никого нет. — Он испытующе посмотрел на нее. — Или вы все же любили кого-нибудь?

Она не успела ответить — официант принес вино и принял их заказ. Шарлиз попросила Робера заказать за нее, а сама принялась размышлять над вопросом. По правде сказать, никто еще не будил в ней сильного, по-настоящему сильного желания. В нее влюблялись многие, но она никому не отвечала взаимностью. Вот будет номер, если в итоге она влюбится в того, кто не ответит взаимностью ей, мрачно подумала она. Робер сообщил, что полагается на рекомендации шеф-повара. Шарлиз вежливо улыбнулась.

—  Полагаю, здесь великолепно готовят. — Ее мысли были очень далеки от еды. — Вы говорите, мы мало знаем друг друга. Теперь вы кое-что знаете обо мне, и ваша очередь рассказать о себе.

—  Это не слишком увлекательно. Каждое утро я отправляюсь на работу, как и большинство людей. Общаюсь с друзьями. Словом, просто живу.

—  Чудненько. — Она красноречиво обвела взглядом роскошный зал. — Большинство людей не может себе позволить обедать в «Амбассадоре» и жить в особняке.

—  Согласен, денег у меня много, но я их действительно зарабатываю.

В принципе, он сказал сущую правду, но вовсе не это хотела знать Шарлиз. Робер тщательно избегал рассказов о своей личной жизни, так что пришлось ей самой спросить об этом. В конце концов, он ведь тоже интересовался ее прошлым и настоящим.

—  Среди ваших друзей наверняка найдется немало женщин. У вас кто-нибудь есть?

—  Сейчас нет.

Не запнулся ли он, прежде чем ответить? Неужели такой мужчина, как Робер, ни с кем не встречается, неужели у него нет любовницы… Он слишком сексуален, чтобы в это поверить.

—  Это хорошо. Иначе вам было бы трудновато объяснить подружке, откуда и зачем у вас появилась жена.

—  К счастью, у меня нет такой проблемы, — ответил он коротко.

—  А как насчет прочих проблем? Брак может помешать вам вести… э-э-э… прежнюю жизнь. — Шарлиз смущенно рассматривала аккуратно сервированный стол. — Или, быть может, вы уже все продумали, и у вас есть, как вы, французы, это называете, une petite amie, маленькая подружка?

—  Как мило с вашей стороны, что вы заботитесь о моем сексуальном здоровье. Ведь именно об этом вы так деликатно спрашиваете? Надеюсь, вы позволите мне иметь внебрачные связи?

В глазах Робера плясал смех, но ее ответ прозвучал холодно.

—  Не думаю, что при данных обстоятельствах вы нуждаетесь в моем разрешении.

—  Однако есть неплохой способ удержать меня от измен…

—  И не надейтесь! Спать вместе мы не будем!

—  Вам бы понравилось. Во всяком случае, я бы очень старался.

Пламя свечей отразилось в потемневших глазах Робера, когда он взял ее за руку. Его низкий хриплый голос вызывал у Шарлиз легкую приятную дрожь. Она слишком хорошо представляла, как именно этот красавец, сидящий напротив, способен подарить ей блаженство, от первого поцелуя до самого страстного объятия.

И все-таки новобрачная резко отдернула руку, чтобы прервать этот странный магнетический контакт, и глубоко вздохнула.

—  Не надейтесь, Робер, весь этот антураж не сработает.

—  Я просто был честен с вами. Вы — необычайно привлекательная женщина, и вполне естественно, что вы вызываете желание у мужчин.

—  Если бы я знала, что вас так волнует этот вопрос, я бы никогда не согласилась на этот брак!

—  Первый раз вижу женщину, которой не нравится, что ее считают красивой и желанной.

—  Вы обещали, что этот брак будет фиктивным.

—  Он таким и будет. Не случится ничего такого, чего бы вы сами не захотели. Полагаю, мы произведем сенсацию в свете, а?

—  Не думаю.

Она говорила резко, стараясь избавиться от его обаяния. Влечение, которое они оба испытывали, было таким очевидным — и опасным. Робер — опытный любовник, это ясно, но его душа скрыта за семью замками и никогда не достанется ей, об этом надо помнить.

—  Я не имею обыкновения принуждать к любви женщину, которая этого не хочет. Пожалуйста, попробуйте вот это блюдо, а то шеф-повар будет оскорблен до глубины души, и мы не сможем прийти сюда снова.

Шарлиз наконец обратила внимание на свою тарелку. Перед ней лежал натюрморт невообразимой красоты, состоявший из крабового мяса, лосося, анчоусов, черной икры и копченых креветок.

—  Надеюсь, вкус не уступает внешнему виду. В следующий раз отведу вас к Селестине. Это новый ресторан, но его уже хвалят. Хотите, пойдем завтра вечером?

—  Но как же Дэнни?

—  А что такого? Он — под надежным присмотром и рано ложится спать. Вы же не сидели с ним каждый вечер.

—  Разумеется, сидела. Обычно я так поздно расправлялась со всеми делами по дому, что силы оставались только на сон. Я уже давно никуда не ходила по вечерам.

—  И вы пожертвовали всей своей жизнью ради мальчика? — медленно спросил Робер.

—  Не пожертвовала, а… скажем, отдала ему взаймы. Не слишком это и много.

—  Не думаю, что многие женщины способны на такое. Однако теперь ваша жизнь станет легче.