Паладины собираются кружком и что-то бурно обсуждают. Они периодически посматривают на меня, но в основном их лица серьезны и задумчивы, но время от времени они раздраженно вскидывают руками.

Радуюсь небольшой передышке, надеясь, что с ее помощью смогу восполнить запасы энергии до нормального уровня. В какой-то момент Айдин, Лахлан и Киган возвращаются в машину. В тишине мы едем дальше.

Глава 13

— Дом, милый дом! — патетично восклицает Киган, когда мы добираемся до вершины холма.

Я поднимаю голову и выглядываю из окна. Мы едем к зданию, которое внешне напоминает отель. Подаюсь вперед и, разинув рот, пялюсь на него.

— Это не дом, это целая гостиница!

Рядом со мной кто-то хихикает, но я не вполне понимаю, что здесь смешного. Трехэтажный дом просто роскошен. Фасад выложен серым камнем, огромные окна с отделкой и двери из темного дерева со вставками. Слева от главного дома замечаю квадратный двор, окруженный шестью гаражными воротами.

Мы паркуемся у входной двери и выходим из машины.

— Изначально чары нанес Вон, я лишь подкреплял их. Я не видел смысла заменять отлично работающую магию, — говорит Сильва Лахлану.

О, прекрасно, мы все еще обсуждаем этот мой чертов сгусток магии.

— Интересно, значит ли это, что ее магия узнала его магию? — выдвигает предположение Айдин.

— Да, но как она смогла укрепить изначальные чары? Сила, которую она в них влила, просто невероятна. Хотел бы я, чтобы вы тоже это почувствовали, — добавляет Сильва.

— О, мы почувствовали, — говорит Киган, и они снова ко мне поворачиваются.

— Может, перестанете пялиться на меня так, будто я — долбаная загадка, которую вы пытаетесь разгадать?

Паладины отводят взгляды и начинают разгружать мои коробки и свой багаж. Я тем временем рассматриваю невероятный пейзаж и прекрасный фасад особняка. Сильва начинает напевать Super Freak, и я издаю смешок, не в силах скрыть веселья от его внезапно открывшегося чувства юмора.

— Где мальчики? — спрашивает Сильву Эврин, когда мы подходим к входной двери.

— Насколько я знаю, пошли в поход.

— Как вы называете этот дом? — интересуюсь я. — Подобное местечко должно называться в стиле Завидуйте Моим Денежкам.

Айдин и Эврин гогочут в ответ, а я в невероятнейшем изумлении оглядываюсь по сторонам.

— Закажу такую табличку, — невозмутимо говорит Лахлан, и я замечаю едва заметную улыбку, которую тут же прогоняет его внутренний мудак.

Мы проходим в помещение, которое Лахлан называет фойе. Темное дерево перемежается с белым мрамором, создавая на полу прекрасный геометрический узор. По правую руку на следующий этаж ведет лестница темного дерева. Тут невероятно высокие потолки. Задираю голову и нахожу огромную люстру из железа и стекла.

Лахлан указывает на двойные арочные двери справа, объявляя, что за ними находится его кабинет, и мы проходим в большую открытую гостиную. Из высоких окон в комнату льется естественный свет, придавая месту гостеприимности. Отмечаю, что здесь уютно и роскошно, но не настолько, чтобы бояться до чего-либо дотронуться.

Меня ведут на кухню, которая одной стороной выходит в гостиную, а другой — в обеденный зал. За гигантской стойкой спокойно умещаются пять составленных в ряд высоких стульев. Айдин открывает шкафчик, который оказывается холодильником, и передает мне бутылку воды.

Вдруг, будто из ниоткуда, в дверях появляются три пожилые женщины, и я издаю удивленный возглас.

— Винна, позволь представить тебе Роберту — все зовут ее Берди, — Аделаиду и Лилу. Они управляют домом, так что если тебе что-нибудь понадобится, найди кого-нибудь из них.

Судя по всему, эти женщины — родственницы. У них у всех прекрасные седые волосы, коротко подстриженные, но стрижка у каждой своя, черты лица похожи, неглубокие морщины нисколько их не портят, по всей видимости, они много смеялись в своей жизни. Женщины на пару сантиметров ниже меня, но руки у них выглядят очень сильными — тяжелого труда они не боятся.

Берди, Аделаида и Лила смотрят на меня с таким теплом, что я даже не знаю, как это воспринимать. Отвечаю им робкой улыбкой и неловким взмахом руки. Берди подходит ближе, и прежде чем я успеваю как-либо ей воспрепятствовать, стискивает меня в крепких объятиях. Мое тело напряглось, и она это замечает.

— Простите, я не привыкла к нежности, — говорю я и неловко, по-мужски, похлопываю ее по спине.

Она отстраняется, держа меня за плечи, и в ее глазах поблескивают слезы.

— Не волнуйся, милая, благодаря нам ты и моргнуть не успеешь, как привыкнешь к объятиям. — Берди накрывает руками мои щеки, словно баюкая мое лицо. — Вы когда-нибудь видели более прекрасную юную леди? — с лучезарной улыбкой восклицает она, ища подтверждения у мужчин.

Те не отвечают, но ее это не смущает.

— Нет, думаю, нет. О, мальчикам ты понравишься! — заявляет Берди, оглядываясь на двух других женщин, которые согласно кивают.

Не уверена, о каких мальчиках она говорит — о племянниках Сильвы, которых так называют паладины, или о мальчиках в целом?

Берди заглядывает прямо мне в лицо своими мягкими голубыми глазами, взывая к моему полному вниманию.

— Мы невероятно рады тому, что ты здесь. Мы с сестрами с трепетом ждали этой встречи с того самого момента, как Лахлан позвонил и рассказал нам о тебе.

Я пристально смотрю на стоящую передо мной женщину, от которой веет таким искренним умиротворением и такой любовью, что мне начинает казаться, будто я в безопасности, и, к собственному огромному удивлению, я разражаюсь слезами.

— Тише, тише, милая, что случилось? — утешает меня Берди.

Ее сестры подходят к нам и все вместе обнимают меня, по очереди поглаживая по волосам. Это кажется мне чужеродным и одновременно невероятно успокаивающим, и по всей видимости, единственный ответ, на который я способна, — это зарыдать еще сильнее.

— Ну вот, сестрички. Вы ее сломали. Все это время она была как скала, но стоило ей минуту провести с вами тремя, и пожалуйста, — издевается Айдин.

Поскольку я еще недостаточно опозорилась, плачу еще какое-то время, пока не начинаю бормотать извинения, икая. Потом отодвигаюсь и вытираю лицо.

— Думаю, я просто устала. Никто никогда мне такого не говорил, было приятно это услышать. Я не знала, что случится вот это… — объясняю я, показывая на свое заплаканное лицо и одновременно пытаясь избавиться от сырости.

Берди в замешательстве смотрит на меня, и ее взгляд темнеет, когда она видит синяки на моей шее.

— Что ты имеешь в виду, милая? Уверена, эти взрослые мальчишки уже сказали, как сильно тебе рады, — говорит Лила.

Я невесело смеюсь.

— Нет, кроме вас троих и Айдина, пожалуй, никто мне здесь не рад, — спорю я, насухо вытирая лицо и окидывая взглядом кухню.

— Что ж, неудивительно, — бормочет Аделаида. Ее глаза останавливаются на чем-то позади меня и в мгновение ока из нежных и любящих превращаются в жесткие и недовольные. — Сходи-ка с Айдином, осмотрите дом до конца. А мы тут немножко поболтаем с твоим дядей и остальными мальчиками. — Она улыбается скорее злобно, чем дружелюбно.

Айдин выводит меня из кухни. Мы проходим через обеденный зал, в центре которого стоит огромный стол, и выходим в коридор. Там он говорит:

— Ого, Маленькая Негодница, ты натравила на них сестричек. Будет грязно, без жертв не обойдется.

Быстро закончив обход главного этажа, где, как я узнаю, обитают Лахлан и Киган, Айдин показывает мне второй этаж — там живет остальная часть паладинского ковена, и в итоге мы поднимаемся на третий.

— Здесь ночуют мальчики, — объясняет Айдин, указывая влево от лестницы, рядом с которой мы стоим.

Я предполагаю, что однажды мне назовут их имена, но пока, видимо, придется думать о них как о мальчиках.

Мы подходим к двери справа, и Айдин взмахивает рукой, побуждая меня ее открыть.

— Это твоя комната.

Дверь открывается, и я в удивлении замираю. Айдин усмехается и гладит меня по спине, желая подбодрить, но я напрягаюсь.

— Прости, Винна, все время забываю, что ты не любишь прикосновений.

Игнорирую неправильное наблюдение, решив его не просвещать. Не то чтобы я не люблю прикосновений — я просто не привыкла к ним. Бет трогала меня, только чтобы наказать, а с тех пор как я стала жить сама по себе, меня заботили лишь тренировки и бои. Теперь я научилась проявлять привязанность к Талону, но потребовалось время, прежде чем он смог завоевать мое доверие.

Мой взгляд бегает по комнате, не зная, на чем задержаться. Справа от меня, занимая бо`льшую часть стены, располагается красивый камин из кремового камня. Напротив, на разноцветном ковре серого, фиолетового, розового и синего цветов — огромная черная кровать с балдахином и высоким аркообразным изголовьем. Застелена она серовато-фиолетовым бельем и покрыта подушками тех же цветов, элегантно разложенными у изголовья. Над изголовьем висит коллекция небольших полотен; соединяясь, они искусно изображают мозаичный пион. Сама стена выложена тем же серым камнем, что и с внешней стороны дома, и это придает комнате ощущение старины и тепла. Свет и здесь льется через высокие окна, а двери ведут на личный балкон.