Распускание, или Как все начать сначала

Самое трудное в рукоделии — вовсе не вставить нитку в невероятно крошечное ушко иглы. Это и не сложная техника кружевного вязания, и не работа на ткацком станке, который выше, чем вы когда-либо будете. Это и не боль в запястье, и не сгорбленная спина, и не прищуривание в попытках разглядеть свою работу, хотя вы должны были пойти спать еще два часа назад. Не запах краски, не обрезки бумаги и даже не километровые очереди на кассу, которые существуют в каждом магазине Michaels [Торговая сеть по продаже товаров для творчества и рукоделия. // James Davies, Cracked: Why Psychiatry Is Doing More Harm Than Good (London: Icon Books, 2013), 29. ] в Северной Америке. Нет, самое трудное в рукоделии — это знать, когда нужно все начать сначала.

Вот как это происходит в вязании. Вы находите модель, которая приковывает все ваше внимание, или особенно заманчивый клубок пряжи. (Некоторые предпочитают, чтобы материалы играли в этом деле ведущую роль, а прочие начинают с идеи. Я всегда была довольно непоследовательна в подходе к делу, вот поэтому у меня лежит с десяток несвязанных схем и тысячи метров несвязанной пряжи без каких-либо конкретных планов поженить этих двоих вместе.)

И вот вы садитесь перед телевизором или с аудиокнигой, чтобы побыстрей разделаться с самой неприятной и скучной частью в начале любого вязанья: набором петель. Набор первого ряда петель на спицы требует определенных математических вычислений и концентрации, того, чего мы, собственно, и пытаемся избежать с помощью вязания, но пока вы не в состоянии завербовать себе персонального стажера по набору петель, вам придется этот процесс осуществлять самостоятельно.

Первый ряд после наборного — всегда самый сложный. Может, вы начали вязать слишком плотно, и теперь приходится силой пропихивать спицы через упрямые петли, или, может, слишком рыхло, и теперь приходится подтягивать нить пряжи в каждой петле, чтобы не получались дырки. Начало — это настоящая пытка.

Но потом, через десять минут или через двадцать, или даже через неделю вы смотрите и понимаете, что то, что вы держите в руках, — это вещь. Нечто, еще не похожее на шапку или шарф, но уже не просто невнятное начало. Эту вещь можно покомкать и погладить, растянуть или, лучше всего, можно начать представлять, какой она будет, когда, наконец, действительно претворится в жизнь. Этого мысленного образа достаточно, чтобы гнать вас вперед уже после того, как в шоу, которое вы умостились смотреть, давно прошли все титры.

Вот поэтому, когда вы находите ошибку, — это всегда крошечный апокалипсис. Вы набираете 84 петли, хотя нужно было только 48; вы путаете правую сторону и левую, хотя кто вообще может додуматься перепутать лево с право, скажем, после шести лет? Вы отчаянно пытаетесь высчитать в уме, как все исправить, а потом, когда это оказывается слишком сложно, вы перестраиваете свое видение целиком и полностью — разве у бойфренда вашей сестры голова такая большая?

Они встречаются только три недели, но всем ведь нужна зимняя шапка, так? Так???

Потом приходит злость. Противная инструкция, думаешь ты, могли бы использовать шрифт покрупнее, сразу нельзя было ясно сказать, чего делать не надо?

«Эй, [твое имя]! — должно было быть написано сверху страницы. — Мы знаем, что где-то к десятому ряду ваше внимание уже рассеялось, поэтому мы просто напоминаем, что к этому моменту вы уже должны были начать вязать резинку, тогда все это не будет выглядеть кривобоко. Ты супер, и мы тебя любим!!!»

Потому что примерно тогда гнев преобразуется в созидательную энергию, а ваше сердце исполняется укоризны. И вы думаете: «О, ты, неуклюжая торопыга, ты даже не удосужилась правильно посчитать петли! Ты как-то не заметила, что жизненно важная петля была пропущена пять сантиметров назад. С чего ты вообще решила, что сможешь это сделать? Почему бы тебе не заниматься тем, что ты хорошо умеешь, например, грызть ногти или стоять перед открытым холодильником, пока лампочка не перегорит? С чего ты вообще решила попробовать связать что-то новое?»

Конец ознакомительного фрагмента