После школы она тоже собиралась пойти в вуз. Ей очень хотелось стать дизайнером одежды. Но мама и папа посмотрели на младшую дочь с таким искренним весёлым удивлением, что Маргарита передумала и пошла в швейное училище. А после устроилась на чулочно-носочную фабрику, которая была в их городке. Здесь она работала и по сей день. Однако начав самостоятельно зарабатывать и съехав от родителей в съёмную квартирку, поступила-таки в институт, на заочное отделение факультета лёгкой промышленности. И как раз три месяца назад получила диплом о высшем образовании с тройками по большинству предметов.

На выпускном вечере новоявленные модельеры традиционно презентовали публике туалеты собственноручного изготовления. Маргарита по своим эскизам скроила и сшила вечернее платье, брючный костюм и юбку с жакетом. Причём пользовалась не обычными тканями: пару лет назад она увлеклась батиком — росписью красками по шёлку.

В Маргаритиных нарядах должна была дефилировать молодая преподавательница Евгения Васильевна Сорокина: на её идеальную фигуру всё и шилось. Эскизы и модели Маргарита оставила на кафедре, а когда зашла туда за несколько дней до выпускного, выяснилось, что их нет.

Секрет загадочного исчезновения раскрыла лаборантка Наташа: она случайно видела, как Сорокина забирала модели.

— Зачем они ей? — удивилась Маргарита.

— Слушай, ты прямо блаженная какая-то! — с брезгливым недоумением протянула востроносая лаборантка. — В Московской Студии Моды конкурс молодых модельеров проходит. Кто выиграет, того возьмут на работу. В саму Москву!

Наташа мечтательно воззрилась на потолок, не забывая, однако, цепко наблюдать за реакцией обворованной Мымры.

— Что же она свои не взяла? — озадаченно спросила та.

— Правда не понимаешь или прикидываешься? — хохотнула лаборантка. — Да в том, что Сорокина нарисует, мусор выносить не пойдёшь!

— Но это же, — запнулась Маргарита, подбирая слова, — подло.

— Ну, так-то да! — весело согласилась Наташа. На Маргариту она смотрела как на забавного зверька. — Но с другой стороны, ты бы их туда повезла? Нет. А Евгеша не захотела упускать шанс.

В её словах, конечно, был резон. Маргарита не знала, что ещё сказать, и повернулась, чтобы уйти.

— Эй, погоди! — окликнула её лаборантка. — Ты что же, так всё и оставишь? И жаловаться не будешь? Декану там, или ректору?

Маргарита хотела объяснить ей, что доказывать своё авторство в её случае — дело трудное и заведомо провальное. Сорокина наверняка как-то подстраховалась, к тому же она ассистент кафедры, молодой перспективный преподаватель, пишет диссертацию, на хорошем счету в институте. Кому поверят — ей, умнице и красавице, или заочнице-троечнице с невразумительной внешностью, которая двух слов не связывает? Ещё Маргарита могла бы добавить: чтобы добиться победы, видимо, мало быть правым. Нужно ещё отрастить когти, зубы, броню и хвост с шипами для убедительного доказывания своей правоты.

Вместо всего этого Маргарита коротко ответила:

— Нет. Не буду. — И вышла, забыв попрощаться.

Лаборантка Наташа пару секунд смотрела ей вслед, покрутила пальцем у виска, сказала:

— Лохов не сеют и не пашут, они сами родятся. Такую грех не развести! — и снова уткнулась в свои бумажки.

… Маргарита закончила свои дела только ближе к половине десятого. Она не тянула время, вопрос был давно решённый. Просто пришлось прерваться на полчаса: в двадцать часов начинался сериал «Медики». Маргарита его обожала, не пропускала ни одной серии. Если ей и жалко было с чем-то расставаться, так это с «Медиками».

Приняв ванну, Маргарита села на диван, крепко сжимая в руках белый пластиковый пузырёк с лекарством. На столике перед ней стоял стакан с водой. Пора начинать. Маргарита сделала глубокий вдох и решительно отвернула крышку.

И в этот момент зазвонил телефон.

«Помереть спокойно не дадут», — не без иронии подумала она. Брать или нет? Номер незнакомый. Скорее всего, кто-то просто ошибся. Пока раздумывала, телефон замолчал. Тишина показалась ей резкой и пронзительной. Маргарита перевела дух и вновь взялась за крышку.

Телефон зазвонил снова. На этот раз она решила ответить. Мало ли, что нужно звонящему? Ни к чему оставлять незавершённые дела.

— Да? — неуверенно произнесла она.

— Маргарита? Это ты? — отозвался женский голос. Интонации странные: одновременно заискивающие, виноватые, и вызывающие, требовательные. Как будто человек ещё не определился, как себя вести.

— Я.

— Не узнала? Это Евгения Сорокина. В смысле, Евгения Васильевна. Вспомнила?

— Вспомнила, — ответила Маргарита.

— Я тебя не отвлекаю? — Сорокина, видимо, никак не могла начать разговор.

— Немного, — усмехнулась Маргарита, продолжая вертеть в руках пузырёк с капсулами.

— Я ненадолго, — засуетилась Евгения, — мне просто нужно… Ну… я взяла твои модели на конкурс. В Москву. Оттуда и звоню. Из Москвы.

Выговорив это, она замолчала, ожидая реакции.

— Знаю. Мне сказали, — спокойно сказала Маргарита.

— Сказали? Кто? Наверное,… да, ладно, неважно, — прервала собственные умозаключения Сорокина, — то есть ты всё знаешь. Тем лучше.

— Для кого?

— Маргариточка, ты такие странные вопросы задаёшь, — нервно хохотнула Евгения. — Я просто хотела сказать, что… Короче, твои модели заняли первое место, — выпалила она.

— Первое… место? — запинаясь, переспросила потрясённая Маргарита.

— Да! Видишь, как всё здорово? Прямо не верится! — воскликнула Сорокина. — Послушай, возможно, я поступила не очень хорошо, но…

— «Возможно»?! Вы даже не сомневайтесь!

— Хорошо, хорошо, — примирительно заговорила Сорокина, — это был плохой поступок. Я должна была предупредить тебя.

— Вы вообще не должны были их брать!

— Ты права, но что сделано, то сделано.

— Зачем вы звоните? Чтобы я вас поздравила?

— Послушай, давай поговорим, как взрослые люди. У меня к тебе предложение, — Сорокина говорила торопливо, видимо, боялась, что её прервут. — Мне как победителю … в общем, они предложили мне не просто работать у них в Студии, а выпустить линию одежды. Им понравились дизайнерские решения. И ткани.

— От меня-то вам что нужно? — тихо спросила Маргарита.

Приободренная тем, что разговор вырулил в деловое русло, Сорокина откашлялась и заявила:

— Твои эскизы. Всё, что есть! Насчет тканей я что-нибудь придумаю. Пока главное — сами модели.

— А потом как? Нужно же будет постоянно делать что-то новое?

— Про потом подумаю потом, — беспечно отмахнулась Евгения. — Так ты поможешь? Разумеется, я заплачу. Останешься довольна, обещаю! Тебе же нужны деньги?

Маргарита молчала. Сорокина расценила её молчание как согласие. Она заговорила увереннее, в голосе зазвучали солидные хозяйские нотки:

— В Москве тебе появляться незачем, приеду сама и всё заберу. О цене договоримся на месте. Могу приехать уже завтра, ближе к вечеру. Позвоню, скажешь, куда подойти.

Маргарита по-прежнему не говорила ни слова. Сорокина забеспокоилась:

— Так мы договорились? Мне стоит возвращаться за эскизами?

— Стоит. Возвращайтесь, — нарушила наконец молчание Маргарита. И отключила телефон.

Минут пятнадцать сидела, глядя в одну точку на вытертом облезлом паласе. Потом залпом выпила стоящий перед ней стакан воды, тряхнула головой и громко сказала:

— Всё, Мымра! Пора. Зажилась.

Пузырёк с капсулами всё так же был зажат в правой руке. Она встала и прошла в туалет. Открутила крышку, высыпала белые пульки в унитаз и спустила воду.

Потом сделала ещё три важные вещи.

Во-первых, позвонила квартирной хозяйке и предупредила, что завтра съезжает. Хозяйка была хорошая пожилая женщина, тоже одинокая. Маргарита решила оставить ей свои цветы — в подарок. А себе она новые вырастит.

Во-вторых, уложила в потрёпанную синюю сумку немногочисленные пожитки и, самое главное, альбомы и тетради с эскизами и образцами тканей.

А в-третьих, узнала расписание поездов до Москвы и заказала билет на завтрашний вечер. Теперь до отъезда ей оставалось только сходить утром на фабрику и уволиться.

Можно было, конечно, просто взять отпуск. И квартиру оставить за собой — на всякий случай. Но Маргарита специально решила сжечь все мосты. Для человека, который ушёл из этой жизни, должна оставаться только одна дорога — в жизнь другую. Чтоб уж как в старом анекдоте: умерла, так умерла.