Все шло лучше некуда, пока не раздался быстрый стук в стеклянную стену. Обернувшись, Феликс и Стелла увидели стоявшую снаружи тетю Агату: та всматривалась в них с мрачным выражением на широком лице.

У Стеллы упало сердце.

— Я думала, она не придет за мной до обеда. — Она обвиняюще взглянула на Феликса.

— Я тоже так думал. Должно быть, успела на ранний поезд, — решил он. А потом вздохнул. — Ну, пожалуй, нет смысла прятаться от нее теперь, когда она нас уже видела.

Он помахал рукой и громко крикнул:

— Входи, Агата! Дверь открыта!

Стелла успела еще немного поесть мороженого, пока ее тетушка пробиралась к дверям стеклянного строения. Через несколько мгновений та уже была внутри — в костюме пурпурного цвета, в большой пурпурной шляпе с широкими полями и пером. Тетя Агата была плотной женщиной, и Стелла подумала, что такой наряд делает ее похожей на огромную фиолетовую лягушку — определенно не из тех, кого хотелось бы поцеловать, а то еще окажется ядовитой…

— Рад видеть тебя, Агата, — вежливо сказал Феликс, вставая и придвигая для нее стул. — Не хочешь ли мороженого?

— Мороженого? — с ужасом повторила тетя Агата.

Как будто ей предложили отведать рубленых щупалец кальмара.

— Мороженое на завтрак? — продолжила тетя Агата. — Ох, Феликс, это уж… это уж…

— Но сегодня день рождения Стеллы, — заметил Феликс, снова садясь.

— О да… С днем рождения, дорогая! — сказала тетя Агата, только теперь обратив внимание на Стеллу.

— Спасибо, тетя Агата, — ответила Стелла.

Плюхнувшись на стул, тетушка положила на колени сумку и вцепилась в нее, как будто боялась, что ее кто-нибудь утащит. И нахмурилась, глядя на стол.

— Феликс, чего ради какой-то динозавр сидит в чашке с хлопьями?

— Это Милдред, — мягко произнес Феликс. — Она диплодок.

Крошечный динозавр и в самом деле устроился в чашке хлопьев у локтя Феликса, частично закопавшись в молоко и тертые фрукты.

— Я не спрашивала, к какому виду это относится, — вздохнула Агата. — Я спросила, почему оно в хлопьях?

— У нее со шкурой беда, — пояснил Феликс. — Я лечу ее молоком и смесью хлопьев с фруктами. Пока неплохо помогает. А ты уверена, что не хочешь мороженого? Тогда хотя бы хрустящие палочки возьми.

— Не слишком гигиенично есть в этом помещении, — откликнулась тетя Агата. — Чего только стоят все эти динозавры, что носятся вокруг как сумасшедшие. И, кроме того, здесь слишком жарко.

Она достала из сумки огромный веер и принялась нервно им обмахиваться.

Стелла выскребла из чашки остатки мороженого и протянула ложку Бусту, чтобы тот ее облизал. Потом опустила Буста на пол. К несчастью, он тут же направился к тете Агате и стал дергать шнурки ее ботинок. Тетя Агата взвизгнула и наклонилась, чтобы ударить Буста веером, но Феликс мгновенно перехватил ее руку.

— Спокойнее, — сказал он.

Подхватив Буста, он посадил его себе на колени. Тирекс через стол уставился на тетю Агату своими сверкающими глазами — они особенно нравились в нем Стелле.

Она уже хотела спросить, можно ли ей выйти из-за стола, потому что хотела пойти в конюшню к своему единорогу. Ну или еще куда-нибудь — лишь бы не сидеть здесь с недовольной тетушкой. Но тут тетя Агата повернулась к ней:

— Стелла, дорогая, не хочешь погулять и поиграть на улице? Мне нужно кое-что обсудить с братом наедине.

Тетя Агата всегда называла Феликса «мой брат». Она никогда не говорила «твой отец». Пожав плечами, Стелла спрыгнула со стула, как будто ничего не имела против и у нее имелись дела поважнее. Но если тетя Агата хотела поговорить с Феликсом «наедине», это могло означать только одно: она намеревалась поговорить о Стелле. И как любой уважающий себя ребенок, Стелла тут же решила подслушать разговор, который касается ее.

Вернувшись в дом той же дорогой, что и пришла, она схватила свой плащ, а потом выскользнула наружу и подобралась к кусту зефира, что рос возле оранжереи. Это был не слишком большой куст, но достаточно пышный, чтобы укрыть ее от чужих глаз, если она подберет юбку, пригнется пониже в снегу и не будет вертеться. Оттуда она сможет подсматривать сквозь листья и воздушные розовые зефиринки за тетей Агатой и Феликсом и отчетливо услышит каждое произнесенное слово.

— В самом деле, Феликс, это уж слишком! — жаловалась тетя Агата. — Летучие мыши на чердаке, динозавры в оранжерее, феи в дровяном сарае… Я хочу сказать, будет ли этому конец?

— Агата, прошу тебя! — откликнулся Феликс. — Нет на чердаке никаких летучих мышей! Я не уверен, что у нас и чердак-то есть, но уверен, что если и есть, то без мышей. Летучие мыши предпочитают курительную комнату. Раньше им больше нравилась библиотека, но с тех пор как там вывели книжных червей, они…

— Ох, мне нет дела до летучих мышей! — нетерпеливо перебила его Агата.

Стелла подумала, что это очень невежливо — она сама мышей и принесла.

— Меня беспокоит то, что будет с этой девочкой!

— Этой девочкой? — тихо повторил Феликс. — Ты, наверное, подразумеваешь мою дочь Стеллу?

— Феликс, прошу, будь серьезным! Она тебе не дочь. Не настоящая дочь.

Внезапно Феликс встал. Последовала пауза, и Стелла знала, что происходит: Феликс мысленно считает до десяти. Феликс говорил, что всегда следует сосчитать до десяти, если ты боишься, что можешь слишком разозлиться на кого-то… хотя Стелла очень редко видела Феликса рассерженным. А тетя Агата, похоже, была единственным человеком, способным испортить обычно радостное настроение Феликса.

— Она моя дочь, — наконец заговорил Феликс, — во всех отношениях, какие только могут иметь значение.

— Послушай, я пришла пораньше, чтобы серьезно поговорить с тобой о том, что ты намерен с ней делать. Я хочу сказать, она не всегда будет ребенком. И что с ней станется, когда она вырастет? Она не может просто до бесконечности жить здесь, так ведь?

Феликс достал из холодильника маленькую лейку и принялся безмятежно поливать Милдред свежим холодным молоком; Милдред все с таким же довольным видом сидела в чашке с хлопьями.

— И что же ты предлагаешь? — спросил он наконец.

— У меня есть замечательные новости. То есть на самом-то деле я решила проблему.

Тетушка поднялась со стула, и перо на ее шляпе резко качнулось.

— Я зарезервировала для Стеллы место в пансионе благородных девиц.

Феликс поставил лейку на стол.

— Но Стелла уже ходит в школу здесь, с местными детьми. И я слежу за ее образованием…

— Ты забиваешь ей голову всякими глупостями из твоих книг! — Тетя Агата ткнула в его сторону указательным пальцем. — Стелле нужно выучиться хоть чему-то полезному, например шитью. Она должна научиться носить платья так, чтобы не рвать их уже через пять секунд.

Не удержавшись, Стелла бросила виноватый взгляд на выходное платье. Бустер успел выдернуть когтями несколько ниток из ткани, пока сидел у нее на коленях, а оборки на подоле помялись и промокли, пока волочились по снегу. К тому же Бустер, кажется, напустил слюней на юбку…

Стелла вздохнула. Крошечный тирекс был мастер пускать слюни, когда ему доставалось что-то вкусное…

— А в пансионе для юных леди ее научат петь и рисовать, — продолжала тем временем тетя Агата. — Ей объяснят, что девушке не следует скакать галопом на единорогах и изучать пыльные старые карты. Ей привьют привычку держать правильную осанку. Там девушки каждый день по часу ходят туда-сюда с книгами на голове…

— Да неужели? — Феликс вытаращил глаза.

— Да, это так! — Тетя Агата выразительно кивнула. — А иногда и по два часа.

— Но это время можно было бы потратить на чтение книг!

— Это прекрасное учебное заведение! — Тетя Агата предпочла его не услышать. — Если Стелла проведет там хотя бы один семестр, ты просто изумишься переменам в ней. Действительно изумишься!

— Охотно верю, — кивнул Феликс.

— Ей там покажут, как укладывать волосы по последней моде. — Тетя Агата все не желала оставлять тему. — Научат танцевать, и накладывать румяна и пудру, и придавать себе привлекательности в глазах джентльменов. А потом, когда она станет постарше, ей можно будет подыскать подходящую пару и переложить ответственность за нее на мужа. Я много об этом думала, Феликс, и считаю, что это единственный путь. Я прекрасно понимаю, что ты привязался к этой снежной сироте, но эта девочка слишком необычная. Что-то вроде полярного медведя… даже ты должен это понимать.

Стелла задержала дыхание; ее сердце отчаянно колотилось. А вдруг Феликс согласится с тетей Агатой? Но если Феликс отошлет ее прочь, ее сердце будет разбито! Стелла вдруг пожалела о том, что так грубо разговаривала с ним накануне вечером. Ей захотелось стать хорошей дочерью, объяснить Феликсу, как сильно она его любит, и повторять это по пятьдесят раз каждый-каждый день.

Феликс отвернулся от стола. Стелла задохнулась, сообразив: он идет к стеклянной стене, как раз туда, где она прячется. Стелла ниже пригнулась в снегу и постаралась стать как можно незаметнее. Взгляд ее не отрывался от ботинок Феликса, остановившегося прямо перед ней.

— Прекрасный план, Агата, — услышала Стелла, и от этих слов по всему ее телу пробежал смертельный холод. — Но я почему-то сомневаюсь, что Стеллу так уж интересует вышивка.