Жестокие пранкеры потешались над их семьей уже не в первый раз.

— Она звала на помощь.

У отца был такой вид, будто к его глазам вот-вот подступят слезы.

— Пап, Шарлотта мертва. Полиция обнаружила ее тело. Она…

— Да нет же. Ну подумай сама. Голову девушке размозжили камнем, лицо было полностью обезображено.

— А как же ДНК? Они ведь должны были…

— Не думаю, что в случае с Шарлоттой кто-то делал ДНК-тест. С какой стати? Никто ведь не сомневался, что это она.

— Но, пап… — начала было Мэгги, но так и не договорила.

Таким отца ей доводилось видеть и раньше. Он будто проваливался в другое измерение. Вчера это был ролик с той вечеринки с неустановленным участником. Сегодня дерганый видеозвонок по FaceTime с участием мертвой девушки. По правде говоря, ей это даже нравилось. Когда они сообща работали над делом, у него блестели глаза от оптимизма и энтузиазма. Интересно, какие психологические проблемы ей сулит то, что их с отцом сблизил сидящий в тюрьме брат и его мертвая девушка.

Мэгги решила подыграть ему, чтобы он немного успокоился. Она попросила у него телефон.

— Говоришь, звонок был по FaceTime?

— Ну да. Я пытался перезвонить, но услышал только гудки, — ответил он, протягивая ей мобильный.

Мэгги взяла его, не сводя с отца внимательного взгляда.

— Звонок поступил из какого-то небольшого городка в Мексике, — он показал ей журнал звонков: абонент вышел на связь из Тулума, местечка под названием «Moloko Бар».

— Есть сервисы, с помощью которых можно легко подделать данные исходящего звонка, — заявила Мэгги. — Это вполне может оказаться фейком.

— А может и не оказаться, — возразил отец.

Девушка вывела на экран туристический сайт. Там сообщалось, что Тулум представляет собой «стильное местечко для отдыха на восточном побережье Мексики с удивительными пляжами, руинами и атмосферой куда умиротвореннее и спокойнее, чем на курортах в Канкуне и Ривьера-Майе».

Отец перегнулся через плечо Мэгги и уставился на фотографию, вывешенную на сайте: прекрасная молодая девушка сидит на качелях из дерева, под ногами у нее песок, соперничающий по белизне с бумагой, а за спиной голубым неоном отливает океан.

Мэгги загуглила «Moloko Бар», оказавшийся ночным клубом. На фотографии молодые девушки в блестящих нарядах раздавали шампанское и явно получали от жизни массу удовольствия.

Она посмотрела на отца. Ощущение было такое, будто у него над головой загорелась лампочка.

— На следующей неделе, — произнес он. — Когда наступят весенние каникулы. Как насчет того, чтобы немного попутешествовать?

Мэгги склонила голову набок.

— Куда? Сюда, что ли? — ткнула она пальцем в экран.

Папа медленно кивнул.

— Я думала, в этом году мы не сможем никуда поехать — с деньгами-то у нас не очень.

— Пусть это тебя не заботит.

— Но ведь мама…

— Они возвращаются из Небраски в воскресенье. Мы можем уехать либо в этот же день позже, либо на следующее утро.

— Не думаю, что маме понравится…

— Маму предоставь мне.

Он вел себя импульсивно. Даже нет — как одержимый безумец. Вполне возможно, у него действительно было сотрясение мозга. Однако у Мэгги не хватило духу развеять его иллюзии этим же вечером. Завтра он наверняка передумает.

— Пойдем немного поспим, — произнес отец. — Завтра нужно будет все тщательно спланировать и собрать вещи.

Она хотела рассказать ему, что с ней сегодня случилось. Что она ему солгала и очень об этом сожалеет. Что перепугалась. Что воспользовалась его уроками и таким образом вышла из трудного положения. Но вместо этого лишь поцеловала его в щечку:

— Спокойной ночи, папа.

Мэгги сидела на кровати в ночнушке, обхватив руками колени, и без конца мысленно возвращалась к вечеринке. При взгляде на синяки на запястьях у нее заходилось сердце. Какая же она дура. Это ж надо было поверить, что она и правда ему интересна. Поверить, что он, как и ее братья, славный парень. Если бы она хитростью не заставила его ослабить бдительность, он бы… об этом даже думать не хотелось. Желание было только одно — вычеркнуть этот вечер из памяти. Скорее бы он закончился, этот дебильный год, чтобы она могла уехать в колледж и начать новую жизнь. Там, где ценится ум, а не только внешность или умение хорошо бросать теннисный шарик. Там, где она была бы кем-то бо́льшим, чем просто сестрой Дэнни Пайна.

Мэгги очень хотелось, чтобы сейчас дома была мама. Ей, конечно, можно было позвонить, но она не хотела беспокоить ее в такой поздний час, чтобы лишний раз не волновать. У мамы и без того дел было невпроворот из-за разборок с дедушкой. И все это в городе, где их все ненавидели.

Девушка опять вспомнила об Эрике, о том, как он притворился, что неравнодушен к делу Дэнни. Как выказал мнимый интерес к ролику. Мэгги потянулась к ноутбуку, лежавшему в ногах кровати, чтобы посмотреть комментарии к этой записи. Если Пайны и были в чем-то хороши, так это в использовании дела Дэнни, чтобы прятаться от собственных проблем. На странице пестрели десятки новых комментариев, каждый из которых мог потенциально содержать важную информацию. Но потом она их прочла:

...

Шлюха

Убейся

Лузеров на вечеринку не приглашали

Твой брат убийца, а сама ты потаскуха

Уродина!!!!!!

С губ сорвался всхлип. Наверняка это Эрик или его дружки, иначе и быть не может. А предложение убиться? Только за то, что она его отвергла? Или цель всего этого — удержать ее от того, чтобы рассказать, что в действительности произошло в прачечной? Мэгги захлопнула крышку ноутбука и зажмурила глаза. Она плакала, пока не уснула.

Глава 15

МЭТТ ПАЙН

Сотрудник консульства, которому полагалось встретить Мэтта в аэропорту, так и не приехал. Парень отправил Келлер сообщение и прошел мимо ленты с багажом, облепленной пассажирами, жаждущими получить свои вещи. Подошел к стойке аренды машин, но свободных автомобилей не оказалось. Менеджер сообщил ему, что до Тулума два часа езды, а остановка автобусов и такси располагается у главного входа.

Мэтт обогнул взвинченную толпу и через узкую дверь вышел на улицу. На него тут же обрушился яркий солнечный свет.

К парню подошел мужчина с планшетом для бумаги в руках, до этого крутившийся у микроавтобусов.

— Добро пожаловать в Мексику, — сказал он на английском с акцентом. — Вы бронировали место заранее?

— Нет. Мне надо в Тулум.

— У нас все под завязку, приятель. Что поделать, самый пик сезона.

— Совсем ничего нет? — со вздохом спросил Мэтт. — Мне подойдет что угодно, я не привередливый.

Мужчина умолк, будто о чем-то задумавшись. Потом снял с пояса рацию и произнес в нее что-то на испанском. Ему ответил искаженный голос.

— Особого комфорта не жди, но нам удастся тебя пристроить. Три тысячи песо.

— А доллары возьмете? — Мэтт показал ему двадцатидолларовую банкноту.

— Возьмем, сто шестьдесят долларов.

У Мэтта было с собой наличными пятьсот — максимальный дневной лимит банкомата.

— Годится, — огласился он.

— Автобус «синко» [«Синко» — в переводе с испанского «пять».], — мужчина показывал на ряд микроавтобусов, стандартных мини-вэнов.

На испанском Мэтт не говорил, но понять значение слова «синко» мог без труда. Какой студент колледжа хоть раз не был на вечеринке в честь Синко де Майо? [Синко де Майо — национальный праздник Мексики в честь победы мексиканских войск в битве при Пуэбло 5 мая 1862 г.] Немного поколебавшись, Мэтт протянул мужику двадцать долларов за услуги — купюр помельче у него просто не было, — так что у него осталось достаточно, чтобы возвратиться обратно и пообедать. Потом нашел автобус с нарисованной на нем пятеркой.

Водитель, щеголявший пышными усами, курил, прислонившись к своей колымаге.

— Я так понимаю, у вас есть место до Тулума, — сказал Мэтт и оглянулся на мужчину с планшетом.

Тот бросил окурок на тротуар, раздавил его и, не говоря ни слова, подвел Мэтта к задней части минивэна. Сквозь тонированные окна проглядывали смутные силуэты пассажиров. Судя по всему, в салоне яблоку было негде упасть.

Водитель открыл багажный отсек и показал на сумку Мэтта. Когда парень зашвырнул ее внутрь, мексиканец стал передвигать другие вещи, складируя их с одной стороны.

— Оу, — Мэтт осознал, что тот освобождает место для него.

Затем забрался внутрь и расположился в тесном пространстве в окружении багажа. Могло быть и хуже. Здесь, по крайней мере, можно вытянуть ноги. В любом случае просторнее, чем на борту Spirit Airlines.

— Как вы там? — с приятным южным акцентом спросила женщина из салона.

Мэтт сел, чтобы туда заглянуть, и увидел, что машина набита под завязку.

— Отлично. Спасибо, что согласились взять меня попутчиком.

— Если что-нибудь понадобится, скажи, дорогой, — добавила она голосом, в котором пробивались нотки материнского беспокойства.

Поглядывая в окно, Мэтт два часа трясся в задней части автобуса, с крейсерской скоростью мчавшегося по 307-й автостраде на юг. Ее можно было бы принять за любую другую дорогу в США, если б не ужасающее количество мусора. А может, из-за своего состояния Мэтт фокусировался только на плохом. Обстоятельства для первой поездки в Мексику были не из лучших.

На часах было почти пять. Еще немного, и они будут на месте. У него оставалось время сходить в полицейский участок, подписать бумаги и вернуться в аэропорт Канкуна, чтобы девятичасовым рейсом улететь обратно в Нью-Йорк. Агент Келлер сказала, что при необходимости срок его пребывания продлят, но у него не было ни малейшего желания любоваться пляжами, руинами или другими достопримечательностями. Туда и обратно.

Хотя обзор салона перекрывало заднее сиденье, некоторых сидевших впереди пассажиров можно было увидеть через отражение в окне. Он разглядел трех пацанов, которым не было и десяти, тесно жавшихся к родителям. Даже в отражении было видно, что их мама с папой смертельно устали. Он представил, как точно в таком же микроавтобусе ехали его родные: Томми прижимался лицом к стеклу; папа витал в собственных мыслях, вынашивая какие-нибудь теории в отношении дела Дэнни; Мэгги составляла культурную программу на поездку; мама уткнулась носом в книгу.

Мэтт вывел на экран телефона последнее присланное сестрой сообщение, заинтересовавшее Келлер. Это была фотография их отца. Крупный план на фоне входа в какой-то ночной клуб. Ровным счетом ничего необычного.

Конец ознакомительного фрагмента